Пепел Атлантиды

– Ой, да ладно – ты посмотри на мою огромную голову!

– У всех малышей большие головы. И вообще, тебе нужно было место для умного мозга.

– Коне-е-е-ечно. Даже не сомневаюсь, – Софи присмотрелась к фотографиям. – Я была очень серьезным ребенком.

На каждой фотографии она сосредоточенно хмурилась, будто пыталась разобраться в окружающем мире.

А может, она какала. Детей сложно понять.

– Ты была прекрасна, – Эдалин коснулась края фотографии, где малышка Софи была наряжена в такое количество оборок, что казалась цветком. – Такой и осталась.

Следующая страница состояла из семейных фотографий: тогда их было трое, хотя на третьей фотографии мама Софи явно была беременна.

– Иногда я забываю, что до нас у тебя была целая жизнь, – прошептала Эдалин, и тоска в ее голосе всколыхнула новые тревоги.

Эдалин перевернула страницу на фотографию, где Софи сидела на выцветшем старом диване, держа на коленях маленькую сестру.

– Ты, наверное, очень по ним скучаешь.

Софи кивнула.

Но она не смогла заставить себя сказать, что ее человеческой семье могут оставить воспоминания. Потому что она не подумала, как на такое отреагируют Грейди и Эдалин.

Она понимала, что все будет сложно и запутанно, но рассматривала изменения только относительно себя – и своей человеческой семьи.

А вдруг Грейди с Эдалин решат, что это плохо?

Вдруг это нарушит их отношения, над которыми они так упорно работали?

Вдруг…

Так много «вдруг».

И она к ним совсем не готова.

– Уверена, что не хочешь поговорить? – прошептала Эдалин, когда Софи захлопнула альбом.

– Я не знаю, о чем, – признала та.

– Ну… если передумаешь, я рядом.

Эдалин помогла убрать альбом, а потом щелчком пальцев задернула шторы на окнах и оставила Софи в одиночестве.

После этого стало тихо – исключение составлял оглушительный храп Игги.

Но как только Софи закрыла глаза, все «вдруг» обрело яркие, ужасающие формы.

Она и раньше сталкивалась с кошмарами – бессонные ночи были ей знакомы. Но пустой холод, поселившийся в сердце, казался иным.

Она лежала, потея и дрожа, стискивая ярко-синюю игрушечную слониху и пытаясь перетерпеть. Но когда в груди все сжалось, она откинула одеяло и кинулась к двери.

– Что случилось? – спросил Сандор, когда она побежала к лестнице.

– Я… хочу к родителям.

Признаваться в этом было так глупо и по-детски – особенно учитывая, что Эллу она захватила с собой. Но Софи больше не могла бороться с удушающим одиночеством.

На втором этаже она осознала, что еще ни разу не была в комнате Грейди и Эдалин. Когда она только поселилась у них, то сочла, что туда заходить нельзя – хоть никто ей этого не говорил. И после этого она максимум заглядывала в щель приоткрытой двери, когда в комнате было темно. Если бы Сандор не стоял за спиной, она бы развернулась – но гордость подтолкнула вперед, и, хотя стук был практически неслышен, Грейди открыл моментально.

– Все хорошо?

Софи кашлянула.

– Да. Просто хотела спросить… это что, пижама с тираннозаврами?

Грейди глянул на пушистые штаны, покрытые кислотно-зелеными пернатыми динозаврами. На груди простой белой футболки тоже красовалась рычащая морда динозавра.

– Элвин подарил, когда ты жила у «Черного лебедя».

Софи улыбнулась. Элвин, врач из Фоксфайра, был известен любовью к глупой одежде с изображениями животных.

– Я так понимаю, ты пришла не пижамы обсуждать, – заметил Грейди.

Вновь захотелось сбежать, но Софи все же пробормотала:

– Хотела спросить, можно ли мне поспать здесь. С вами.

Она ждала, что Грейди спросит, почему. Может, даже немного разозлится, что она потеснит их на кровати.

Вместо этого он улыбнулся, растроганно и грустно, и сказал:

– Конечно, – а затем отступил, пропуская ее.

В комнате уже было темно, но Софи разглядела легкие занавески и гладкую серебристую мебель, ступая по мягчайшему ковру к огромной кровати. Ее столбики напоминали деревья, тянущие металлические ветви к потолку, чтобы образовать замысловатый балдахин, в тонкую ткань которого были вплетены мерцающие огоньки: подобие тусклого звездного света.

Эдалин передвинулась на центр постели, освобождая место Софи.

– Ты не против? – спросила она, забираясь под мягкое теплое одеяло.

– Нет, конечно, – поправив подушку, Эдалин устроилась рядом с Софи, обнимая ее за талию, а второй рукой мягко поглаживая по спине. Грейди прилег рядом с ними.

– Смотри, – сказал он, щелкая пальцами, отчего комната осветилась пастельными тонами сфер, отбрасывающих мягкие тени на стены. Все тени были разных форм: летящие птицы, величественные горы, парящие рыбы, изящные звери. – В детстве Джоли боялась темноты, – объяснил он. – Поэтому мы поставили сферы.

– Мы хотели показать, что тени, которые ее пугают, могут быть прекрасными и могучими, если уметь их контролировать, – добавила Эдалин.

«Контролировать».

Так просто звучит.