Метро 2035: Питер. Специальное издание

«Где Сазонов, черт, когда он нужен?!»

Солоха наклонился и откинул полу куртки… та-ак. Иван моргнул.

На груди мертвого, на грязной майке был знакомый красный знак. Интересные пироги с котятами. Выходит, чтобы выдернуть спицу, времени не нашлось, а знаки рисовать – так запросто?

Интересное кино.

Грубо намалеванная звезда в круге. Что это значит?

– Издевательство какое-то, – сказал Солоха.

* * *

Постышев ворвался чуть ли не бегом – и сразу к трупу.

– Коммунисты, что ли? С Купчино? Которые туннель роют?

Иван покачал головой:

– Непохоже. Смотри, звезда неправильная – она нарисована как пентаграмма скорее. Вписана в круг. И вот эти знаки – видишь? Думаю, надо позвать Водяника.

– Ладно, – сказал Постышев. – Спросим у профессора.

Водяник долго разглядывал звезду, потом предложил зевакам удалиться из комнаты к чертовой матери. Постышев поднял брови. Но увидев что-то в глазах профессора, кивнул. Комендант по-медвежьи, тяжело поднялся. Посторонние уходить не желали, так что Постышев, немного поорав, выгнал любопытных. – Так что, Проф? – Комендант повернулся к Водянику. – Что эта звезда означает? Ради чего я тут народ матом крою?

Иван достал из кармана зажигалку. Курить он так и не научился, а вот в заброске зажигалка незаменимая штука. Эту соорудили из автоматной гильзы местные умельцы. Хорошая вещь.

Иван щелкнул зажигалкой. Посмотрел на пламя.

– Вы слышали о Навуходоносоре? – спросил Водяник.

Иван кивнул, не отрывая взгляд от язычка пламени. Библия как один из столпов культурного наследия человечества, уничтоженного в день Катастрофы, была одной из главных книг для обучения. Здесь, на «Василеостровской». Там, откуда Иван пришел, Библии не было, а учили по старому школьному учебнику. Он уже здесь догонял. Политическая система «Василеостровской» требовала вживания в нее, принятия ее ритуалов и принципов. Здесь детей учили по определенной программе, единой для всех. Дальше шло кастовое деление. «На самом деле у нас просвещенный феодализм, – язвил Водяник, – с легким налетом анархии». Другому бы за такие слова дали по шее. Профессору было можно.

Кастовое деление плюс избранный народом феодал. Наследственная передача обязанностей. В средневековой Японии сын актера становился актером, наследуя даже не профессию, рассказывал Водяник, но саму роль. Мы все играем свои роли – фермер, мент, диггер. И спектакль под названием «Василеостровская» продолжается…

– И что? – Взгляд «феодала» Постышева потяжелел тонн на десять. Опасный свинцовый блеск.

– Навуходоносор, царь Вавилонский, уничтожил город Израилев. Теперь дальше. Валтасар тоже, как ни странно, царь Вавилонский. Огненная надпись, что появилась на стене, когда царь пировал, празднуя победу, гласила – до конца его царствования осталось немного. Мене, мене, текел, упарсин… Измерен, взвешен, найден негодным.

Постышев терпеливо слушал, но видно было, ничего не понимает. В нем прямо стучало желание: быстрее, быстрее. Ну же, к сути!

Время дорого.

– И что? – не выдержал Иван.

– Терпение, Ваня! – Профессор взмахнул рукой. – Сейчас я все объясню.

– Дизель означал наш золотой век. Боюсь, сегодня он закончился. А вот этот знак на полу – зашифрованное послание.

– Царь Навуходоносор славен тем, что разрушил иудейское царство – тем самым объяснив евреям, что, мол, не той дорогой идете, товарищи. Валтасар – тут понятно. В обоих случаях фигурирует Послание от Бога. Это нечто религиозное, – сказал Профессор. – Похититель нашего генератора изучал Ветхий Завет и явно считает, что выполняет священную миссию. Что ж… – Профессор помедлил, почесал бороду. – Предупреждение нами получено. Что дальше?

– Так мы что теперь, евреи? – спросил Иван. Почему-то сейчас это показалось ему смешным.

– Ваня!

– Молчу, молчу.

– Другими словами, – подвел итог Постышев. – Мы имеем дело… с кем?

– Это не коммунисты, – сказал Водяник.

* * *

– Может, японцы остались в живых. Если Японию не смыло цунами, – сказал адмиралец. – У них метро покруче нашего будет. Только не знаю, рассчитано ли оно на ядерную войну. В Токио, например, метро просто огромное, куда там питерскому. Станций двести или триста, представляете? Может, до сих пор узкоглазые под землей живут. Техника у них была ого-го, куда там Техноложке. – Адмиралец помедлил. – А может, давно утонули. У них в Японии с этим запросто…

– Как и у нас. – Сазонов улыбнулся. Почему бы и нет, люди любят, когда им улыбаются.

Над блокпостом «Адмиралтейской» нависала чернильная сырая темень, разрезаемая лучами двух фонарей-миллионников. Богатая станция «Адмиралтейская», может себе позволить. Адмиральцы вообще в последнее время поднялись, куда там «Ваське». Вроде бы в одном Альянсе состоим, а гляди ж ты…

Карбидка горела ровным желтым светом. Совсем не хотелось опять вставать и топать в сырую темноту туннеля. Век бы так сидел и слушал байки про токийское метро. И смотрел на воду. Туннель опускался здесь по углом сорок тысячных вниз, затем надламывался и шел практически горизонтально – до «Адмиралтейской» и чуть дальше ровный участок – потом опять уходил вверх. Сто пятнадцать метров, самая глубокая станция в мире. Треть пути до нее нужно добираться вплавь – на лодках. Блокпост перед «Адмиралтейской» служил заодно и речным портом.

Параллельный туннель примерно такой же, как этот, но перекрыт гермой. В прошлый раз договаривались его открыть, но так и не договорились. Бывает. Главное, непонятно, чего они боятся. Что «Василеостровская» начнет контрабандой поставлять мясо морских свинок в ресторанчики «Гостиного двора» и «Садовой-Сенной»? Хмм. Сазонов усмехнулся. В принципе, неплохая идея – Альянс Альянсом, но пошлину за свинину адмиральцы дерут неслабую…

Только «Адмиралтейскую» все равно не обойдешь.

– Значит, никого не видели? – уточнил он. Старший дозора покачал головой.

Не видели. Не знаем. Точно не было.

– Извините, мужики, – сказал старший из адмиральцев. Почесал затылок, поставил закопченый чайник на спиртовку. – Сейчас чай будем пить.

Пижоны.

А вот снаряжение адмиральцев радовало глаз и заставляло бледнеть от зависти – добротные камуфляжи и разгрузки, отличные ботинки. И самое главное – оружие. У старшего дозора был «кольт-питон», вороненый, с длинным стволом. Рукоять из черной резины по форме пальцев.

У одного из бойцов «костыль» – АК-103 со складным прикладом, у другого «Сайга», у третьего английская болтовая винтовка. Хорошее снаряжение – все заводское, почти новое, а ведь простые бойцы. Или не простые? На «Василеостровской» даже диггеры снаряжены гораздо хуже. А на «Адмиралтейской» это в порядке вещей…

Сазонов поморщился. Завидовать глупо. Особенно чужому богатству. Он никогда не завидовал вещам – кроме, пожалуй, оружия, или чужому достатку. Никогда и никому. Обойдетесь. А адмиралец с «питоном»… Сазонов усмехнулся. Вот встанем на двадцать шагов и пусть попробует выстоять против моего старенького «нагана».

«Никогда и никому я не завидовал», – подумал Сазонов с каким-то жестоким чувством. – «Слышите?»

– Можно? – спросил он старшего адмиральца.

Тот подумал и кивнул.

– Чудесная машинка. – Сазонов вытянул руку с «питоном», прицелился в темноту. – Отличная просто. Триста пятьдесят семь магнум?

«Никому. Разве что Ивану – его девки любят. Иван, Иванядзе, Фигадзе.