Легионы просят огня

– Возвращает мертвых, – говорю я хрипло.

Серый человек улыбается – словно я маленький ребенок, который случайно сделал что-то правильно. Смешно.

– Почти так. Но только на короткое время.

Я представляю германца Стира – чудовище, отрывающее руки гладиаторам. Песок арены. Вопли толпы. Глиняная фигурка быка на широкой ладони безумца, он мажет ее кровью убитых…

– У какой семьи символ – бык? – спрашиваю я.

– Бык? – похоже, мне удалось застать Пасселаима врасплох. – Ты видел человека с амулетом быка? Где?! Когда?

– Это не ответ.

Пасселаим медлит, я чувствую его раздражение. Но потом все же отвечает:

– Когда-то этот амулет был у Геракла… Геркулеса.

Безумие германца Стира. Безумие Геракла. Вот в чем дело.

– Силу и, возможно, безумие?

Серый человек смотрит на меня. Поднимает брови.

– Что ж… Правильная мысль, Кай Ветурий Келест. У каждого магического таланта есть то, что делает его не таким уж желанным приобретением.

– Проклятье?

– Скорее, побочное действие. Иначе пользоваться волшебством было бы слишком легко и приятно.

Не бывает дара богов без подвоха. Дар несет с собой и проклятье.

– Зачем вам это?

– Я хочу вернуть свою родину, – говорит Пасселаим. – Нашу родину.

– Атлантиду?

Пауза. На мгновение мне показалось, что по лицу последнего атланта скользнула усмешка. Огромные глаза блеснули.

– Да… Атлантиду.

Он продолжает:

– Но для этого мне нужен человек. Особенный. Человек, наделенный кровью Атлантиды… и ее магией. Можешь называть его героем. Или мессией. Это неважно. Главное, что он избран объединить весь обитаемый мир, всю Ойкумену под своей рукой… И повести род людей к счастью и изобилию. Мы построим на земле новую Атлантиду – раз старая лежит под толщей океана.

До меня нескоро, но все же доходит.

– Мой брат?! Луций? Он был избранным?!

Пасселаим качает огромной головой.

– Твой брат подавал большие надежды. Жаль, что он так распорядился своим даром…

– Как?

Он не отвечает.

Как мой брат распорядился своим даром? Умер в германской деревне?!

– Ты, легат, – не самый лучший хозяин для этого дара, – говорит Пасселаим с сожалением. – Он принесет тебе только горе. Поверь.

Может, стоит вернуть птичку атланту? Забирай обратно свой дар – и свое проклятье, сын Посейдона. Если бы это было возможно…

«Встань и уезжай

Ты не знаешь игру»

Верно. Я не знаю игру. Но я не собираюсь сдаваться.

– Я рискну, – говорю я.

Молчание.

– Что ж, – кивает последний атлант. – Это твой выбор.

* * *

Открываю глаза. В комнате клубится дым – я чувствую сладковатый запах тлеющих на углях трав. От копоти першит в горле.

Я резко сажусь.

Висок словно пронзает железная игла. Ох!

Фокусник смотрит на меня непроницаемым темным взглядом. Белки глаз у него синеватые.

– Что? – спрашиваю я. В голове звенит. Морщусь и потираю висок. Ощущение, что я проснулся с глубокого похмелья.

– Проклятье, – говорю. – Я… что, спал?

Фокусник, черный как помешательство, слегка улыбается.

– Так и есть. И, похоже, разговаривали с богами, легат.

Кха-кха. Я откашливаюсь. Во рту кисловатый привкус – как от вулканического пепла.

– Что это было?! Где атлант… – я замолкаю.

Я вижу высокую фигуру в капюшоне. Она сидит спиной ко мне у жаровни. Значит, это был не сон?!