Предание об Атлантиде

От Атланта произошел особо многочисленный и почитаемый род, в котором старейший всегда был царем и передавал царский сан старейшему из своих сыновей, из поколения в поколение сохраняя власть в роду, и они скопили такие богатства, каких никогда не было ни у одной царской династии в прошлом и едва ли будут когда-нибудь еще, ибо в их распоряжении было все необходимое, приготовляемое как в городе, так и по всей стране. Я уже говорил, что они управляли территорией за Геркулесовыми столпами вплоть до Египта и Тиррении[13 - И вновь разночтение: в переводе С. Аверинцева в данном месте этой фразы нет. Тождественная по смыслу «Все они и их потомки в ряду многих поколений обитали там, властвуя над многими другими островами этого моря и притом, как уже было сказано ранее, простирая свою власть по эту сторону Геракловых столпов вплоть до Египта и Тиррении» завершает предшествующий абзац. Почему Беллами позволяет себе так переносить текст, непонятно.].

[В (114d–117e) следует подробное описание богатств и красот Атлантиды; достоинств её столицы, полезных ископаемых, среди которых «орихалк, от которого осталось только имя и стоимость которого превышала стоимость любого металла, за исключением золота»[38 - Хотя можно с уверенностью сказать, что орихалк (о?????????) был сплавом, его состав неизвестен (???o – «горы»; ?????? – «медь», действительно, «красноватый металл», наше слово gold («золото») также ему родственно). Это, безусловно, не бронза (сплав меди с оловом) и, конечно же, не электрум (сплав золота и серебра). Поскольку его часто называют «красно-блестящим», возможно, это был сплав серебра и меди. Согласно Феопомпу Хиосскому, состоял из ?????????? («ложное серебро», неизвестный белый металл) и меди[102 - Ложным серебром в древности называли платину, само название которой переводится с испанского как «серебришко». Не зная её истинной ценности, фальшивомонетчики добавляли платину вместо серебра в подделываемые монеты. Возможно, речь идёт о цинке. Этот фрагмент Феомпомпа известен нам благодаря Страбону, который и называет таинственный сплав «oreichalcum» (орихалк) или «pseudargyros» (ложное серебро).]. Слова о том, что его изобрёл некий Орихалкос (имеется в виду «обработчик [цветных] металлов, который жил в горах»), можно сбрасывать со счетов.]. После этого следует обзорное, но подробное описание технических и художественных достижений цивилизации Атлантиды.]

(118a) Итак, мы более или менее припомнили, что было рассказано тогда о городе и о древнем обиталище. Теперь попытаемся вспомнить, какова была природа сельской местности и каким образом она была устроена. Во-первых, было сказано, что весь этот край лежал очень высоко и круто обрывался к морю, но вся равнина, окружавшая город и сама окруженная горами, которые тянулись до самого моря, являла собой ровную гладь, в длину три тысячи стадиев, а в направлении от моря к середине – две тысячи. (118b)

Вся эта часть острова была обращена к южному ветру, а с севера закрыта горами. Эти горы восхваляются преданием за то, что они по множеству, величине и красоте превосходили все нынешние: там было большое количество многолюдных селений, были реки, озера и луга, доставлявшие пропитание всем родам ручных и диких животных, а равно и огромные леса, отличавшиеся разнообразием пород, в изобилии доставлявшие дерево для любого дела.

(119a – b) В случае войны каждый предводитель обязан был поставить шестую часть боевой колесницы, так чтобы всего колесниц было десять тысяч, а сверх того, двух верховых коней с двумя всадниками, двухлошадную упряжку без колесницы, воина с малым щитом, способного сойти с нее и биться в пешем бою, возницу, который правил бы конями упряжки, двух гоплитов, по два лучника и пращника, по трое камнеметателей и копейщиков, по четыре корабельщика, чтобы набралось достаточно людей на общее число тысячи двухсот кораблей…

(119c) Каждый из десяти царей в своей области и в своем государстве имел власть над людьми и над большей частью законов, так что мог карать и казнить любого, кого пожелает; но их отношения друг к другу в деле правления устроялись сообразно с (120d) Посейдоновыми предписаниями, как велел закон, записанный первыми царями на орихалковой стеле, которая стояла в средоточии острова – внутри храма Посейдона.

(120c) Существовало множество особых законоположений о правах каждого из царей, но важнее всего было следующее: ни один из них не должен был подымать оружие против другого…

(120d) а также, по обычаю предков, сообща советоваться о войне и прочих делах, уступая верховное главенство царям Атлантиды. Притом нельзя было казнить смертью никого из царских родичей, если в совете десяти в пользу этой меры не было подано свыше половины голосов.

(120e–121a) В продолжение многих поколений, покуда не истощилась унаследованная от бога природа, правители Атлантиды повиновались законам и жили в дружбе со сродным им божественным началом: они блюли истинный и во всем великий строй мыслей, относились к неизбежным определениям судьбы и друг к другу с разумной терпеливостью, презирая все, кроме добродетели, ни во что не ставили богатство и с легкостью почитали чуть ли не за досадное бремя груды золота и прочих сокровищ. Они не пьянели от роскоши, не теряли власти над собой и здравого рассудка под воздействием богатства, но, храня трезвость ума, отчетливо видели, что и это все обязано своим возрастанием общему согласию в соединении с добродетелью, но когда становится предметом забот и оказывается в чести, то и само оно идет прахом и вместе с ним гибнет добродетель. Пока они так рассуждали, а божественная природа сохраняла в них свою силу, все их достояние, нами описанное, возрастало.

Посейдон. Древнегреческая скульптура. Афины, Национальный археологический музей

(121b) Но когда унаследованная от бога доля ослабела, многократно растворяясь в смертной примеси, и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристойность. Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную из своих ценностей; но неспособным усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь, они казались прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипела безудержная жадность и сила.

И вот Зевс, бог богов, блюдущий законы, хорошо умея усматривать то, о чем мы говорили, помыслил о славном роде, впавшем в столь жалкую развращенность, и решил наложить на него кару, дабы он, отрезвев от беды, научился благообразию. (121c) Поэтому он созвал всех богов в славнейшую из их обителей, утвержденную в средоточии мира, из которой можно лицезреть все причастное рождению, и обратился к собравшимся с такими словами…

Окончание повествования Крития не дошло до нас. Действительно, большая часть предания об Атлантиде навсегда останется недосказанной. Не знаем мы и того, что именно поведал Гермократ. Реакция Сократа на полную версию предания об Атлантиде нам также остаётся неведомой. Заметки писца могли храниться у Сократа, который в конечном счёте передал их своему ученику Платону. А, вполне возможно, на них заявил свои права Критий – с тем, чтобы в итоге оставить их в наследство вместе со своей библиотекой своему племяннику – всё тому же Платону. Или же Платон стал обладателем этих записей каким-то иным путём. Всё, что мы знаем, – так это то, что почти шестьдесят лет спустя Платон, похоже, несколько «отредактировал» эти гипотетические стенограммы, обработал их, объединив с рядом других материалов в диалоги «Тимей» и «Критий», фрагменты которых мы только что прочитали.

2. Донелли

Предание об Атлантиде – одно из наиболее захватывающих среди всех традиционных легенд всех времён и народов. Платон, передавший его для нас в двух небольших отрывках, приведённых в предыдущей главе, оставил нам своего рода данайский[14 - Данайцы – древнегреческие племена, населявшие Арголиду; согласно Гомеру, они – участники Троянской войны, хитростью (с помощью деревянного коня) взявшие Трою; отсюда широко известное выражение: «Бойся данайцев, даже приносящих дары», а словосочетание «дары данайцев» означает подарки, гибельные для получающего их.] дар, в равной степени привлекательный и опасный. Привлекательный, ибо миф позволяет нам разглядеть смутные очертания далёкого и причудливого мира. Опасный, поскольку требует истолкования, но для того, чтобы оно было убедительным, необходимы обоснования, которых на настоящее время недостаточно.

В греческой литературе до Платона Атлантида, кажется, упоминается лишь однажды и то вскользь. Философ Прокл в своих комментариях к платоновскому «Тимею» говорит, что историк Марцелл в не дошедшем до нас труде «История Эфиопии» писал, что «обитатели нескольких островов Атлантического океана сохранили традиции своих предшественников с посвящённого Посейдону большого острова Атлантида, долгое время властвовавшего над всеми островами Атлантики». Прокл ничего не говорит об источниках, которыми пользовался Марцелл; острова, о которых идёт речь, могут быть Канарскими или Азорскими.

Отсутствие упоминаний может показаться странным, учитывая предполагаемую привлекательность содержания мифа об Атлантиде, но нет необходимости далеко удалять в поисках причин. Во-первых (но не в-последних), угасание традиции: любая память о погибшей земле в Греции разрушалась, поскольку носители её вымирали, что неоднократно подчёркивается в сообщении Платона. Во-вторых, хотя Солон, узнавший предание об Атлантиде в Египте, намеревался вернуть традицию в собственную страну за полтора столетия до Платона, сделать это ему препятствовали политические трудности. В итоге сложилась ситуация, когда миф остался семейным преданием, запись его перешла от Солона к его родственнику Дропиду и далее по восходящей – через старшего Крития к Каллаэскру, младшему Критию и Платону.

Таким образом, хотя Солон не собирался записывать легенду о битвах предков афинян с атлантами и таким образом вводить забытое предание в греческую литературу, а через это – и в общемировую культуру в целом, он, похоже, был удовлетворён уже тем, что память об этом событии была частично сохранена, хотя бы в установленном им церемониале Малых Панафинейских игр, на которых пеплос с изображением сцен той войны носили по улицам Афин.

Но ни жрецы, ни простые горожане, как оказалось, не были готовы к чему-то подобному. Чуть меньше чем век спустя Малый праздник превратился в небольшое действо местного значения продолжительностью около двух дней. Во времена Платона лишь старики могли вспомнить, как в 20-й и 21-й дни месяца таргелиона они наблюдали несущую пеплос процессию.

Изложенный Платоном миф об Атлантиде, несомненно, обсуждался уже при его жизни – и устно, и письменно, но эти ранние обсуждения до нас не дошли. В самом деле, маловероятно, чтобы и сам Платон, и его последователи (или, скажем, кто-то ещё в более позднюю эпоху) никогда не осознавали реальную значимость и всеобъемлющую ценность этого мифа.

Мнения авторов, живших после смерти Платона, тем не менее известны, хотя эти критики обсуждали, конечно, лишь «философские» аспекты мифа – хотя бы потому, что они, в сущности, ни на самую малость не допускали, что за этим, равно как и за любым другим мифом, может скрываться реальная действительность.

Согласно Проклу, прозванному Диадохом, комментатору великого философа, первый последователь Платона Крантор, также бывший членом Академии, готов был увидеть в мифе об Атлантиде подлинную историю. Так же полагал и Сириан, ещё один видный философ того времени. С другой стороны, Аристотель, скорее всего, считал рассказ Платона вымыслом.

Спор по поводу мифа об Атлантиде возобновился столетия спустя. В I веке от Рождества Христова и в начале христианской эры Посидониус, Страбон и Плиний[15 - Посидониус (др.-греч. ???????????, 139/135 год до н. э., Апамея – 51/50 год до н. э., Рим) – древнегреческий историк, географ, астроном и философ-стоик, известный своими небезуспешными попытками определить радиус земного шара и расстояние от Земли до Луны. Страбон (др.-греч. ???????; ок. 64/63 до н. э. – 23/24 н. э.) – древнегреческий историк и географ, автор не дошедшей до нас «Истории» и почти полностью сохранившейся «Географии» в 17 книгах, которые являются одним из важнейших источников по древней истории. Плиний (имеется в виду Плиний Старший, лат. Plinius Major; между 22 и 24 годами н. э. – 24 или 25 августа 79 н. э.) – древнеримский писатель, более всего известный как автор «Естественной истории».] не испытывали трудностей с поиском «за» или «против» реального существования Атлантиды. Их позиция сводилась к следующему. Весомых доводов против того, что Атлантида была, привести нельзя. Кроме того, есть много косвенных признаков, указывающих на повсеместные серьёзные геофизические изменения, так что существование континента или большого острова вполне доказано. Плутарх также относился к преданию с симпатией и сожалел лишь о том, что «все прекрасные труды Платона о гибели Атлантиды остались незаконченными». Не видел оснований сомневаться в достоверности мифа об Атлантиде и Тертуллиан.

Ещё два века спустя, в III веке н. э., Лонгин[16 - Лонгин – имеется в виду Кассий Лонгин, или Дионисий Кассий Лонгин (др.-греч. ????????, 213–273) – греческий философ-неоплатоник и ритор.] вспомнил о возражения Аристотеля, но не нашёл его последователей. Напротив, Арнобий Старший, историк Аммиан Марцелин, друг императора Юлиана, и неоплатоник Ямблий совместно подготовили обоснования действительного существования Атлантиды. Прокл полагал, что репутация Платона сама служит доказательством истинности предания об Атлантиде.

Спустя очередные две сотни лет византийский географ Козьма Индикоплов[17 - Козьма Индикоплов (греч. ?????? ??????????????) – уроженец Александрии, византийский купец, путешественник и географ VI века н. э., автор «Христианской географии», чрезвычайно популярного в Средние века сочинения, отрицавший шарообразность Земли.] вновь поднял вопрос о подлинности мифа. После VI века об Атлантиде, кажется, спорить прекратили… Начались тёмные века.

В древности к платоновской версии мифа об Атлантиде добавилось немногое. Кажется неудивительным, что, возможно, все сохранившиеся знания о ней восходят к двум диалогам Платона, которые, в свою очередь, основываются на частных замечаниях, полученных в далёкой стране. Исторические источники касательно утраченной Атлантиды якобы были нанесены на несколько колонн в Египте, которые продолжали существовать и поколения спустя после Платона, когда философ Крантор видел их и счёл, согласно Проклу, что нанесённые на них тексты соответствуют рассказу Платона. Некоторое время спустя, возможно, когда люди захотели изучить их, лелея ложную надежду отыскать дополнительные материалы и восстановить утраченный фрагмент «Крития» (окончание книги недолгое время спустя оказалось потеряно), обнаружить монументы не удалось, так что вся египетская традиция знания об Атлантиде была забыта вместе с полным необратимым распадом цивилизации в долине Нила.

Софист Феопомп Хиосский[18 - Феопомп (др.-греч. ?????????) – древнегреческий историк и оратор IV века до н. э. В древности был одним из наиболее читаемых авторов. До нашего времени из написанных им 72 исторических книг сохранились лишь фрагменты.], живший в IV веке до н. э., в книге «Филиппика» рассказывает о Мерописе, необыкновенном острове в Западном море, большем, чем Азия, Ливия и Европа (и таким образом превышающем платоновскую Атлантиду по размерам), обитатели которого, меропенцы, были строителями больших городов. К несчастью, его рассказ содержит слишком много материала, не поддающегося рациональному объяснению даже с точки зрения мифологии, описанной в самой книге, а потому я весьма склонен согласиться с комментаторами, видящими в ней по большей части плоды фантазии.

Почти в самом начале нашей эры Диодор Сицилийский упомянул в «Исторической библиотеке» об острове небольших размеров, находящемся в Атлантическом океане в нескольких дня плавания от побережья Северной Африки. Он сообщил, что его описывают как плодородный, сильно гористый, но с очень красивыми равнинами и богатый судоходными реками. Однако, по всей вероятности, это упоминание нельзя считать независимым подтверждением [рассказа Платона].

В общей сложности в послеплатоновских источниках найдено около ста упоминаний об Атлантиде, но они не содержат никаких новых сведений о мифе, изложенном великим философом. До Платона – молчание, после него – эхо. Необходимо отметить и то, что в античную эпоху также не было домыслов о действительном или предполагаемом местонахождении Атлантиды.

Средневековье с точки зрения развития атлантологии было бесплодным. Однако с открытием Америки интерес к Атлантиде стремительно вырос, особенно среди людей образованных, чьё воображение подогревало новое изучение трудов Платона, заново введённых в оборот практически одновременно с началом эпохи Возрождения.

Рафаэль Санти. Фреска «Афинская школа»

Между историками культуры и литературы имеется мало согласия в том, что именно в сочинениях великого философа произвело наиболее сильное впечатление на его учеников начала нашего времени, но был среди них один, который, по моему глубокому убеждению, был настолько вдохновлён Платоном, что предоставил нам некоторые ключи к разгадке. Одна из четырёх великих фресок Рафаэля, написанных на стенах знаменитой Станца делла Сеньятура в Ватикане, называется «Афинская школа»[19 - «Афинская школа» (ит. La Scuola d’Atene) – позднее название фрески, созданной выдающимся художником итальянского Возрождения Рафаэлем Санти в 1509–1510 годах в Риме, в Ватиканском дворце, в комнате «Станца делла Сеньятура» («Зал указов»), по заданию римского папы Юлия II. Предполагают, что первоначально фреска называлась «Философия».]. Центральными фигурами этой вдохновенной композиции являются Платон и Аристотель. Каждый из них держит книгу, которая, как полагали тогда, наиболее характерна или важна среди трудов философов. Аристотель несёт свою «Этику», тогда как Платон – не «Законы», не «Республику», но – «Тимея»! Может показаться необычным, что из многих работ Платона была выбрана одна-единственная, поскольку во времена Рафаэля принципы космологии и физики, изложенные в «Тимее», были уже во многом пересмотрены.

Платон и Аристотель. Фрагмент фрески Рафаэля «Афинская школа»

Нет никаких оснований обвинять такого художника, как Рафаэль, в неразборчивости: именно это сочинение могло быть выбрано по совершенно иной причине – ведь именно в нём изложен миф об Атлантиде.

Испанский историк Франциско Лопес де Гомара[20 - Франсиско Лопес де Гомара (исп. Francisco Lopez de Gomara, 1511? – 1566?) – испанский священник, гуманист, историограф Конкисты, автор труда «Всеобщая история Индий».] был первым, кто утверждал, что Атлантидой может оказаться Америка (1552). К такой же точке зрения склонялись Френсис Бэкон и другие авторые. В 1689 году французский картограф Сансон самоуверенно опубликовал карту Америки, на которой изобразил континент, разделённый между двумя сыновьями Посейдона[21 - Имена сыновей Посейдона и Клито: Атлас («сторонник, центральная опора царского дома», не следует путать с сыном титана Япета и дочери Океана Климены, который поддерживает небо); Эвмел («тот, кто богат крупным и мелким скотом») или Гадир (вероятно, эхо его первоначального атлантского имени); Ампер («тот, кто включает в себя»); Евемон («тот, чья проницательность бросается в глаза»); Мнесей («тот, кто созерцает»); Автохтон («тот, кто происходит из почвы, коренной»); Эласипп («погонщик лошадей»); Местор («советник»); Асес («пересохший один»), а также Диапрер («тот, кто ярко светит»).]. С тех пор предпринималось множество попыток отыскать Атлантиду в Америке.

Франциско Лопес де Гомара

Атлантика на карте Сансона (XVII век)

Так или иначе, в то же время появились другие, куда более фантастические концепции. Швед Рудбек[22 - Улоф Рудбек-старший (швед. Olof Johannis Rudbeck d.?.; лат. Olaus Rudbeckius) (13 сентября 1630 – 12 декабря 1702) – шведский учёный-анатом, ботаник и атлантолог, автор трёхтомного труда «Атлантика» (Atland eller Manheim, Atlantica sive Manheim, vera Japheti posterorum sedes et partia, 1675-1698 (лат.), в котором отождествляет древнее готское (то есть, по мнению Рудбека, шведское) государство с Атлантидой. Развивая эту идею, Рудбек пришёл к выводу, что именно Швеция является колыбелью человечества.] создал своего рода националистическую школу атлантологии, утверждая, будто Атлантида находилась в Швеции (1675); его земляк Эврений[23 - Иоанн Эврений – шведский автор, пытавшийся сблизить предание об Атлантиде с библейской традицией, автор сочинения «Atlantica Orientalis sive NHO, Atlantis a multo retro annis a M. Ioanno Evrenio Svecana idiomate descripta, jam autem Latine versa (a Olao Bidenio Renhorm)». Berol, 1764.], с другой стороны, помещал её в Палестине. Он – с некоторыми, впрочем, изменениями – унаследовал идеи француза Оливье (1726) и немца Баера (1762). Начиная с XVIII столетия Атлантиду искали на каждом подходящем острове от Кипра до Цейлона, а также на части целых континентов от мыса Нордкап до Южной Африки. Это была своего рода уступка критикам, «охота на диких гусей», так что переводчик Платона Доноулетт пришёл к неутешительному выводу, что Атлантида была не чем иным, как «туманным островом, который можно увидеть всюду, где только заблагорассудится»…

Фантастическая глава в атлантологии была насильственно завершена, когда в 1882 году американец Игнатиус Донелли[24 - Игнатиус Лойола Донелли – американский политик-популист, также известен как писатель, оккультист, атлантолог, автор знаменитых книг «Atlantis: The Antedeluvian World» (1882) (в русском переводе «Атлантида: мир до потопа», Самара: Агни, 2004) и «Ragnarok: The Age of Fire and Gravel» (1883) (в русском переводе «Гибель богов в эпоху огня и камня». М.: Вече, 2007).] опубликовал чрезвычайно интересную книгу «Атлантида: мир до потопа». Она стала компасом, указавшим последующим исследователям на необходимость вернуться к некоторым важным фрагментам платоновского мифа об Атлантиде.

Улоф Рудбек-старший (1630–1702) – шведский учёный-анатом, ботаник и атлантолог, утверждавший, что Атлантида находилась в Швеции

Книга Донелли содержала ряд тонко подмеченных и хорошо обоснованных тезисов, касающихся явных соответствий в языках, культурах и обычаях, сходстве растительного и животного мира на восточном и западном побережьях Атлантики, а также на различные, вполне очевидные геологические корреляции[25 - Справедливости ради следует указать, что в настоящее время критики утверждают, будто Донелли «ничего не доказал, а только привёл несколько неубедительных аргументов, чтобы продемонстрировать возможность существования такой земли» (Камп де С. Потерянные континенты / Пер. с англ. О.О. Дмитриевой. М.: Центрполиграф, 2007. С. 49), а также что практически все факты, которыми оперировал Донелли, были либо ложными уже во время формулирования темы книги, либо были опровергнуты последующими открытиями.]. Успех книги Донелли был ошеломляющим, она вызвала отклики по всему миру. Однако, подобно эху, она вскоре отразила сама себя. Весьма эффективно остановив процесс появлениях новых, полных измышлений трудов, не основанных ни на чём, кроме, надо полагать, личных предпочтений их авторов, она не породила новых исследований, развивающих намеченные в ней направления.

Игнатиус Лойола Донелли (1831–1901) – американский политик, оккультист, писатель-атлантолог, а также автор нескольких романов, политических эссе и литературоведческих работ

Обложка первого издания книги Донелли «Атлантида: мир до потопа»

Долгое время Донелли оставался единственным в своём роде, подобно великому философу, породившему явление в целом. Ещё не пришло время для окончательного признания гипотезы об острове, точнее, об острове-континенте, погибшем в Атлантике, поскольку физические предубеждения против катаклизма такого рода не могли быть подкреплены теориями, господствовавшими в ту эпоху. Преобладали викторианские взгляды; викторианизм был хроническим заболеванием эпохи, причём не только Англии, ничего не знавшей ни о революциях, ни о катастрофах, когда люди и в самом деле приходили в благочестивый ужас от подобных концепций. И только когда его время, время сонной старой эры, вышло, и взошла заря революционного столетия, открылась дорога для дальнейшего развития атлантологии.

3. Спенс

Труды атлантологов, появившиеся в начале XX столетия, принадлежали к новому типу, но Атлантида, которую искали их авторы, была отнюдь не той, не Платоновой, на которую указывал Донелли. В некотором смысле они следовали Лопесу де Гомаре, Рудбеку и Эврению, однако с одной существенной разницей. Эти работы опирались не на националистические, политические или религиозные факторы, но на весьма тщательно обоснованные, упорно исследованные, кажущиеся убедительными и реально доказательные факты.

Вообще говоря, новый подход к проблеме был, скажем так, непрямым. Эти атлантологи, конечно, не столько беспокоились о ниспровержении теории о «погибшем острове», сколько по большей части стремились не скомпрометировать себя, но обо всём прочем они не задумывались. Все их теории основывались на тех разнообразных сходствах, которые имеются между отдалёнными и неродственными культурами, оказавшимися в культурной изоляции. Они полагали Атлантиду затерявшейся во времени, а не в пространстве, скорее забытой, нежели затонувшей. Опять зашла речь об Америке (главным образом о южной части Северной, а равно о Вест-Индии) и на первых порах о Нигерии (Фробениус[26 - Лео Фробениус (Leo Frobenius, 29.96.1873-9.06.1938) – знаменитый немецкий этнограф-африканист, археолог, автор теории «морфологии культуры». В его честь назван этнологический институт Франкфурского университета. Сторонник существования южнее Сахары працивилизации, которую он называл Африканской Атлантидой.]), различных областях Северной Африки (Борхардт, Херрманн, де Пророк) и Испании (Тартесс как устье Гвадалквивира – в нём видели библейский Тартиш (Шультен); Андалузия (Уишоу).

Как бы то ни было, эти имеющие различную ценность труды, по преимуществу созданные немецкими учёными, могли быть проверены и показали – возможно, неумышленно, но убедительно – один факт: уверенность, что различные варианты местоположения Атлантиды могут тяготеть только к отдалённым от центра Атлантики поселениям, которые или не найдены как таковые, или память о которых утрачена. Это были колонии, которые повторяли, с некоторыми местными вариациями, культуру удалённой прародины в целом. И этот культурный центр действительно находился где-то в центре Атлантики. Но, пока истинное положение источника культуры Атлантического региона не установлено с уверенностью, сама Атлантида продолжает оставаться «исчезнувшей».

Лео Фробениус. Фото из Бундесархива

Между трудами крупнейших упомянутых авторов, которые занимались проблемой Атлантиды, затерялись тысячи менее известных – большей частью даже и совсем неизвестных – общим числом более 2400 публикаций меньшего объёма, от журнальных эссе до памфлетов и книг. Если из этого числа исключить все совершенно надуманные, сугубо фантастические и особенно перепевающие друг друга публикации, то останется менее одного процента от первоначального количества. Авторами этих заметок, статей и томов были, естественно, люди разных национальностей, по большей части – французы, немцы и англичане. Обобщённо говоря, французы – а заодно и другие романоязычные авторы, итальянцы и испанцы – давали волю по-дилетантски неглубоким любителям; немцы обычно стремились поразить обширной, хотя зачастую неуместной эрудицией; англичане – а вслед за ними американцы – опирались (за несколькими исключениями) почти исключительно на одни практические разыскания, искреннюю веру и слухи, хотя нередко без должных на то оснований.