Сны Ocimum Basilicum

– Я уже выпила целый бокал, – запротестовала Рейхан. – А мне ещё на Бешбармаг ехать.

Ханым ханым оживилась.

– Аллах гябул элясин![12 - Пусть Бог примет *твоё паломничество*.]

«При чём здесь Аллах», – хотела огрызнуться Рейхан, которую эклектичность религиозных воззрений, свойственная большинству азербайджанцев, всегда повергала в недоумение, но вовремя вспомнила о тщетности любых попыток что-либо доказать дураку, к тому же она обещала себе быть добрее к людям, поэтому просто промолчала. Ей ещё пришлось ждать, пока Ханым прикончит бутылку. Только убедившись, что драгоценная жидкость вся перешла в надёжное место под сердцем, женщина собрала со стола свои покупки, расплатилась и, не переставая сулить Рейхан самое почётное место за столом на свадьбе и прочие сомнительные награды, отбыла. А Рейхан пришлось целый час медитировать под звуки поющих тибетских чаш, чтобы успокоиться – агрессивная энергетика Ханым всегда вступала в диссонанс с её собственной. Как это отражалось на Ханым, Рейхан не знала, но, возможно, именно это обстоятельство заставляло пожилую даму напиваться словно старому пирату.

После медитации Рейхан написала на картонной табличке «Меня нет дома» и подвесила её к осеннему венку на входной двери. Некоторые люди очень упорствовали в своём стремлении попасть к ней, даже если она не открывала по десять минут. Затем она приготовила в дорогу небольшой рюкзак и стала ждать Элладу с мужем, с которыми должна была доехать до пункта сбора туристической группы.

– Много народу собралось, – весело сообщила Эллада по дороге. – Все хотят свои проблемы уладить, наверное.

– Так чего они вас ждали, сами не ехали? – спросила Рейхан. Эллада не нашла что ответить.

Рейхан нравилось ездить в эти маленькие путешествия с Элладой и её мужем – они постоянно создавали новые маршруты, стараясь подтянуть местный туризм до такого уровня, чтобы даже самые небогатые граждане страны могли почувствовать всю прелесть жизни. Группы у них всегда собирались дружные, весёлые, семейная турфирма стала чем-то вроде клуба. Доход с такого бизнеса был небольшой, но зато оба супруга любили свою работу.

В этот раз автобус действительно набился полный. Гора Бешбармаг, также известная в народе как Хыдыр Зинда, считалась священным местом, где исполняются желания, но по какому-то странному стечению обстоятельств Рейхан ещё ни разу в жизни не побывала там. Лишь в детстве, когда в Набрани ещё не вырубили весь лес, чтобы застроить край однотипными безликими домами отдыха, Рейхан с родителями, отправляясь летом в деревню, проезжали мимо необычно выглядевшей скалы, росшей из высокого земляного холма, жёлто-серого от выжженной солнцем травы. В этом месте по обе стороны трассы теснились жутковатые кафе, где рисковали пить чай разве что проезжающие на север дальнобойщики, мелкие магазины и навесы, под которыми продавали варёную кукурузу, кябаб и, как гласила вывеска, «ПЕРАШКИ» – словом, все те удобства, которые может предложить главная остановка на длинном пути, включая туалет, куда Рейхан всегда боялась зайти, предпочитая терпеть до какого-нибудь живописного куста на укромном участке дороги. Теперь ей было интересно, как это всё выглядит сейчас, да и жизнь, полная путешествий, научила её главному правилу: никогда не пренебрегай туалетом, потому что куст может и не встретиться.

Трасса Баку – Сиязань начиналась чуть ли не у порога дома Рейхан и проходила через скучные места – справа лениво переливалось море, слева серели холмы, утомительное однообразие которых было кое-где разбавлено высокими ветряными мельницами и одинокими строениями. Совсем недавно высаженные вдоль дороги трогательные крошечные хвойные деревца испуганно топорщили свои иголки, похожие на цыплячий пух. Рейхан стало интересно, доживёт ли она до того времени, когда эта застенчивая поросль превратится в гордую тенистую рощу, или летний зной и засуха расправятся с ней раньше.

К мирно созерцавшей пейзаж Рейхан подсела бойкого вида женщина лет пятидесяти, светловолосая, коротко стриженная.

– Вы в первый раз так едете? – спросила она.

– Нет. Организатор – моя подруга, я с ними постоянно езжу.

– А я в первый раз. – Женщина устроилась поудобнее, явно затевая долгий разговор. – Думаю, может, нового мужа себе найду, – она весело засмеялась. – Старого-то, падлу, с соседкой я застукала в интересный момент.

– Классическая ситуация, – прокомментировала Рейхан. Попутчица её представилась Ольгой и рассказала подробности своей личной драмы, Рейхан вставляла дельные замечания, исподволь подготавливая собеседницу к идее о необходимости магического вмешательства профессионала. Если уж заводить новые знакомства, так с пользой. Эзотерика оказалась Ольге не чужда, и она с благодарностью приняла советы Рейхан по привлечению нового мужа.

– А ты сама замужем? – спросила вдруг она.

– Нет.

– Вот времена пошли. Такая красивая и умная, и не замужем! У меня таких подруг полно. Всё при них – а не то что мужей, вообще никаких кавалеров нет. Наверное, ты никак выбрать не можешь?

– Я поклялась выйти замуж только за того, кто без меня ну совсем не обойдётся, – честно ответила Рейхан. – Я слишком многое умею, чтобы просто так выйти за кого-нибудь, кто и без моего вмешательства не бедствует.

– За нищего, что ли, хочешь?

– Деньги здесь ни при чём. В другом дело… – Если бы Ольга спросила, в чём же дело, Рейхан не стала бы ей объяснять, но Ольга не спросила. Она начала болтать о пустяках, и так, за поверхностной беседой, они доехали до места. Рейхан прильнула к окну.

Со времён детства ничто не изменилось на перевалочном пункте, даже надписи и вывески остались те же, знакомые очертания пира Хыдыр Зинда с его слегка уплощённым куполом, но кое-что добавилось, и кто угодно мог этого не заметить, но только не Рейхан – где бы она ни была, её глаза всегда отыскивали место, где можно выпить кофе. Она смогла бы найти уютную кофейню даже в Антарктиде.

– Остановите! – завопила она, утратив присущую ей невозмутимость. – Там было написано «Кофе!».

– Ты что, забыла сегодня дозу принять? – спросила Эллада, но всё же дала водителю знак остановиться и объявила: – Друзья, мы уже почти на месте, сейчас сделаем короткую остановку, если кому-то надо что-то купить или посетить туалет, то у вас есть двадцать минут. – Люди в автобусе сонно зашевелились, вставая и разминая затёкшие от долгого сидения ноги. – Чего тебе везде кофе мерещится? Это же Бешбармаг, даже если тут есть кофе, то из пакетика «три в одном». Подожди меня!

Туристы ещё только вылезали из автобуса, а Рейхан уже изучала меню в уютной кофейне.

– Смотри, у них и моккачино имеется.

– А раньше здесь был какой-то стрёмный магазин, – вспомнила Эллада, подойдя к подруге, которая теперь разглядывала пирожные в витрине.

– Цивилизация добралась даже сюда. Как думаешь, это предвестие того, что постепенно убожество, грязь и уродство исчезнут вовсе, везде понаоткрывают кофеен, и мы будем наслаждаться плодами глобализации?

– Или терпеть её последствия. – Эллада, не обладавшая таким натренированным духом, как у подруги, смотрела на жизнь более мрачно. Рейхан оплатила свой заказ и почувствовала, что на этом этапе всё в её жизни идёт как надо.

Когда автобус съехал с асфальтовой дороги на грунтовку, которая, прихотливо изгибаясь между зелёных холмов, вела то вверх, то вниз, словно не по своей воле поднимаясь к Бешбармаг, Рейхан попросила высадить её и со словами: «Настоящее паломничество совершается пешком» – припустилась к «Пяти пальцам» (их она, кстати, так и не смогла различить – с какого бы ракурса ни глядела она на скалу, та напоминала разве что пальцы на ступне, да и то с большой натяжкой; воображение у людей древности, видимо, в отсутствие огромного множества визуальных отвлечений, работало гораздо лучше). Автобус позади неё пыхтел, запутавшись в своих колёсах. Рейхан прошла мимо отары разноцветных овец, послала десяток воздушных поцелуев шикарному алабаю, с важным видом разлёгшемуся на обочине. Воздух, для городского жителя непривычно лёгкий и благоухающий, как будто сам проникал в лёгкие, омывая их изнутри до первозданной чистоты. Рейхан быстро оставила тяжело ворочающийся в пыли автобус далеко позади и теперь шагала среди нежно-зелёных холмов, напомнивших ей ту самую заставку Windows XP, фотографию под названием «Безмятежность», но словно бы в исполнении Уильяма Тёрнера.