Красная туфелька

Он обошел вокруг стола и приблизился к ней, оставив между ними расстояние всего лишь в несколько дюймов. Древесный запах его одеколона дразнил ее, искушая приблизиться.

Она не сделала этого.

– Вы ошибаетесь, мисс Гриффин, – произнес он спокойно. – Я совсем не такой, каким вы меня представляете в вашей колонке.

Их взгляды встретились, ее сознание замерло. У него было свойство заставлять женщину чувствовать, что в его мире в этот момент никто больше не существовал, кроме нее. Но она знала – умной женщине следовало бы держаться подальше от такого мужчины. Казалось, у него на лице написано: «Внимание, опасно для сердца!»

– Почему я здесь? – начала она. – Если это один из розыгрышей…

– Так вы хотите знать, где туфелька?

Туфля была у него? Или же он знал что-то, чего не знала она?

Сара изобразила на лице улыбку:

– Мои статьи вряд ли могли вам польстить, но вы с пониманием отнеслись к моей проблеме. Я это очень ценю…

Он сел на край стола и сложил на груди руки.

– Я никогда не говорил, что эта туфля у меня. Или что я собираюсь ее вам отдать.

Проклятье! Значит, стилетто у него. Так почему ему прямо не сказать об этом? Чего он хочет?

– Зачем вам нужна туфля без пары, мистер Льюис?

– Одно за другое, мисс Гриффин. Вам что-то нужно, мне – тоже.

Она сверкнула на него глазами:

– Если это такой извращенный способ сделать мне предложение, то…

Он рассмеялся:

– Уверяю вас, к сексу это не имеет никакого отношения.

У нее загорелись щеки от унижения. Черт! Ему не стоило быть столь уж прямолинейным. Но почему ее вообще должно волновать, что он о ней подумает? У нее не было никакого желания стать частью гарема Калеба Льюиса. И все же…

Было бы приятнее, если он ее заметил… Только для ее самолюбия!

– Мне нужны чернила и ручка, – сказал он.

Она поправила на носу очки, остро чувствуя, что в джинсах и коричневом свитере с растянутым воротом вовсе не выглядит секс-богиней. В сравнении с эффектными моделями в последних творениях от «ЛЛ Дизайн» Сара чувствовала себя не в своей тарелке. Особенно рядом с Калебом Льюисом. Впрочем, его внимание к ней, судя по всему, не имело ничего общего с сексуальным желанием.

Было ли это потому, что коричневый свитер не красил ее? Или потому, что Калеб сейчас настроен на деловой лад?

– Разве не проще попросить на складе?

– Я говорю о вашем таланте. Мне нужна статья о «ЛЛ Дизайн».

Сару снова кольнуло подозрение. Калеб хорошо знал, что она могла бы написать, – он читал эту дурацкую колонку. Так почему же ему хотелось, чтобы именно она, Сара Гриффин, написала статью о его компании?

– Почему именно я?

Он наклонился вперед:

– Потому что, несмотря на всю ту… чепуху… – в его тоне она услышала желание произнести другое слово, – которую вы печатаете, вы отличный журналист. И мне кажется, вы очень хорошо пишете.

Комплимент омыл ее, проникнув чистой водой в щели вечно сомневающейся писательской натуры. Ее не волновало, кто из писателей или художников был более успешен, для нее имела значение только их творческая сила. Сара всегда волновалась перед сдачей каждой своей статьи, будучи почти уверенной, что редактор вернет ее обратно с красной печатью «Отклонено».

– Спасибо, – сказала она.

– Не надо благодарить меня раньше времени, мисс Гриффин. К этому предложению есть и дополнение.

– Мистер Льюис…

– Зовите меня просто Калеб. – На его губах снова появилась эта танцующая улыбка. По ее коже пробежали мурашки. – Я чувствую себя дедушкой, когда вы меня так называете.

– Калеб… – Его имя слетело с ее губ. Слишком легко. – Дело в том, что в календаре у редактора все расписано на несколько месяцев, и я просто не могу…

Он оттолкнулся от стола, сокращая расстояние между ними. Теперь Калеб был так близко, что она могла видеть, что синий цвет его глаз представлял собой сложную комбинацию серого и голубого, как небо после дождя. Ей был не знаком запах одеколона, которым он пользовался, но она едва устояла перед искушением втянуть в себя этот глубокий мускусный аромат…

– Если очень захотите, то сможете, – тихо проговорил он.

Сможет что? Поцеловать его? Потому что какая-то ее часть ужасно этого хотела. Безумно хотела. Особенно если учесть, как он сегодня выглядел – в белой рубашке с расстегнутым воротом и темно-красном галстуке, спущенном как раз настолько, чтобы приоткрыть искушающий треугольник на его груди… Он снял пиджак и повесил его на спинку кресла. Этот простой жест совершенно изменил его, делая почти доступным. Ей захотелось увидеть, что бы случилось, если бы она развязала галстук и, одну за другой, расстегнула бы маленькие белые пуговки на его рубашке…