Ревизор: возвращение в СССР 15

Поднялись к себе, проводили Никифоровну в спальню, предложили умыться и ложиться. Галия начала хлопотать, меняя постель, хотел помочь ей с одеялом, но тут раздался стук в дверь.

– Кого там нелёгкая принесла? – чертыхнулся я и поспешил в прихожую.

На пороге стоял Андрей Егорович.

– Вот, – показал он мне шприц-тюбик, – Гриша привёз мне со службы, у меня иногда спина так болит. А это любую боль снимает.

– О, спасибо, – воскликнул я, – проходите, пожалуйста.

Тут Никифоровна вышла из ванной вся растрёпанная, умылась, чёлка мокрая, во все стороны торчит. Деда увидела, смутилась.

– Андрей Егорович обезболивающее принёс из военной аптечки, – объяснил я ей. Интересно, у неё на наркотики аллергии нет? – Если совсем худо будет, можно будет укол сделать.

Никифоровна кивнула благодарно, и опять скрылась в ванной.

Мы прошли с дедом на кухню.

– Прямо не знаю, что делать, – заговорил я, – я на права сдал, но они еще в силу не вошли, из-за возраста, а у жены права уже есть. Я без неё ездить не могу. А надо в деревню съездить, предупредить, что Анна Никифоровна тут останется и что сестру в больницу положили, её муж там ждёт.

– Так езжайте, в чём проблема? – спросил дед.

– А Анну Никифоровну с кем оставить? Вдруг ей плохо станет?

Вышла Никифоровна. Она причесалась, на человека стала похожа. Симпатичного… Подошла к нам.

– Спасибо, за лекарство, – сказала она деду. – Меня Аня зовут.

– Андрей, – представился дед. – Вот что, Паша. Езжайте, не волнуйтесь, я за ней присмотрю.

– Ох, спасибо! – обрадованно взглянул я на него.

– А мне уже можно пить? – осторожно шевеля губами, спросила Никифоровна.

– Пить, наверное, сразу можно было, – взглянул я на часы. – Уже и есть можно. Так, что, Андрей Егорович, вы серьёзно? Присмотрите?

– Езжай, говорю, спокойно. Я с дитём оставался по полгода, и ничего.

– Спасибо! – обрадовался я. – Пойду Галие скажу.

Через полтора часа мы с женой уже сидели на кухне в деревне перед разволновавшимися бабушкой, Трофимом и Петром.

– Мы сейчас в Москву обратно поедем, – сказал я, – мы там Никифоровну на соседа оставили. Инна, вот, список тебе написала, – передал я Петру записку от жены. – Тебе тоже придётся домой возвращаться.

– А нам что делать? – растерянно спросила бабушка.

– В понедельник маме на работу позвоню и сразу тебе на работу перезвоню, – ответил я. – Они собирались перенести отпуск с июля на июнь и приехать все вместе к вам сюда. А узнают, что Инну уже положили в больницу и к кесареву готовят, так и раньше, наверное, примчатся. Так что, вам, возможно, скоро гостей встречать придётся.

Мы начали собираться в обратный путь. Бабушка с Трофимом сиротливо сидели за столом. То была в доме толпа народа, а теперь все разбегаются кто куда.

– Ну, чего вы раскисли? – сел я за стол напротив них. – Всё будет хорошо. Инна в надёжных руках. Институт Бурденко! Там такие спецы, нейрохирурги мирового уровня!..

И только тут до меня дошло, что там нет ни родильного отделения, ни, хотя бы, гинекологии.

Стоп. А как они собрались Инке кесарево делать? Надо срочно в Москву возвращаться. Спросить… Я лично считаю, что любым делом профессионалы должны заниматься.

– Что случилось, Паш? – испуганно спросила меня бабушка, видимо, я с лица резко изменился.

– Нет-нет, всё нормально. Забыл кое-что с этими волнениями, – постарался улыбнуться я.

Вернувшись в Москву, мы застали спящей Никифоровну и Гришиного деда, дежурившего рядом с ней. Приложив руку к груди, рассыпаясь в благодарностях, прикрыл дверь в спальню, чтобы не мешать разговорами по телефону.

Первым делом набрал ординаторскую оториноларингологического отделения. Попросил к телефону Афиногенову. Нина оказалась, на моё счастье, не далеко. Задал ей только один вопрос: есть ли у них акушеры-гинекологи в институте?

– Что ты беспокоишься? – не поняла она. – У нас лучшие доктора.

– Я не сомневаюсь, что у вас лучшие нейрохирурги, – заверил я её. – Но, разве, акушерство – это их профиль? Не лучше ли направить её в профильный институт акушерства и гинекологии?

– Думаешь, к ней там лучше отнесутся, чем у нас? – с удивлением спросила Нина.

– Я не знаю, – с досадой ответил я.

– Ну, тогда, и не паникуй. Это не первые и не последние роды у нас в институте, – уверенно заявила мне она.

Чёрте что! – подумал я, положив трубку и тут же схватил её снова, решив набрать Римме Сатчан. Все же она профильный специалист. Послушаю, что она скажет…

– Слушай, гинеколог там в штате, абсолютно точно, есть, – уверила меня Римма. – А вообще, никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Наш завотделением рассказывал, у его отца обнаружили опухоль в кишечнике, так он лечиться отказался, никаких химиотерапий, ничего. Насмотрелся, говорит, на друзьях-знакомых. Мол, знаю, что это такое, промучаешься, а всё бестолку. Еле уговорил его сын на одну-единственную операцию, сделали наши хирурги из гастроэнтерологии, как сумели. И старый жив и здоров уже сколько лет. А делали бы онкологи, уже может и помер бы. Вот, так… Так что, не знаю, даже, что тебе сказать. Спокойнее ей у себя, пусть оперируется у себя.

Ну, если три медика, включая саму Инну, не видят в этой ситуации никаких противоречий, то что я буду лезть? Поблагодарил Римму за совет и попытался успокоиться.

Только, вроде, все вопросы порешал, как позвонила Анна Николаевна, хозяйка моего гаража. Попросила открыть ей гараж, она хотела там прибраться. Овощей там уже не было, но нужно подмести и взять пару баночек домой. Понятно, что пару баночек придётся тащить мне. Предложил ей прямо сейчас и встретиться в ГСК. Галия останется со стариками, а я машину, заодно, в гараж поставлю.

Вынес из погреба ведро мусора, загнал машину и пошёл провожать Анну Николаевну домой, прижимая банки к себе обеими руками.

– Сын хочет продать гараж и купить поближе, – поделилась она, – ему далеко слишком от дома через всю Москву сюда ездить.

– А где он живёт? – из вежливости спросил я.

– На Автозаводской.

Так… Я принялся прикидывать логистику. Интересно…

– Слушайте, а я в ГСК от Горного института на Ленинском проспекте вступил, но там ещё строить даже не начали. Мы ещё не знаем, где нам землю выделят. Пусть бы он подождал чуть-чуть? Может, мы обменялись бы с вами через годик.

– Правда? Я скажу ему. Значит, если он согласится, я смогу ещё на одну зиму картошки запасти.

Вот, судьба, и сын есть, и внук, – думал я, возвращаясь домой, – а пожилой человек переживает, что негде будет картошку хранить.

У нас Никифоровна уже проснулась и сидела за столом на кухне. Галия готовила ужин.