Ревизор: возвращение в СССР 14

– Как всё прошло? – встревоженно спросил я.

– Всё прекрасно. – улыбнулась тётя Диля. – Больше она о вас слова плохого не скажет и Галечку мою обижать не будет. А то ишь – разошлась, вертихвостка столичная!

Обстановка разрядилась. Девчонки весело о чем-то щебетали. Диля снова стала шумная и командиристая, очередную готовку начала организовывать, подрядив девчонок тут же что-то чистить и резать. Ничего не напоминало о недавних слезах. Если ещё и Лина жива при этом осталась, то Дилара реальная ведьма.

Пребывая во все еще растерянном состоянии, пошёл на улицу с псом. Встретился с Гришей и Родькой. Выглядели они оба совершенно нормально, только у Григория в глазах заметил лёгкую грусть. Ну, сейчас я их отвлеку от грустных мыслей.

– Показать вам кое-что? – загадочно спросил я их, поздоровавшись.

– Что, например? – удивлённо спросил подполковник.

– Показать, показать! – запрыгал вокруг заинтересованный Родька.

– Ну, пошли. – провёл я их немного вдоль дома, подвёл к псевдо-«Победе» и положил по-хозяйски руку на капот. – Моя. – и вытащил из кармана ключ от машины.

– Серьёзно? – сразу оживился Григорий. – Ну, молодца!

Открыл машину и запустил всех в салон. Завёл и медленно крадучись тронулся вдоль двора, потом прибавил скорости и завернул за дом. Объехав вокруг, встал на прежнем месте.

– Движок работает как странно… – заметил Григорий. – Я бы сказал, что это дизель. Но разве «Победы» дизельные бывают? И салон внутри новый весь. Ни в жизнь не скажешь, что машина старая.

– А это не «Победа». – подмигнул я ему. – Гараж вот только теперь ей нужен. – озабоченно проговорил я.

– Стоп! Подожди про гараж. Как не «Победа»? – спросил Гриша, осматривая машину. – Не понял!

– Присмотрись. – усмехнулся я. – Немного отличается внешне. Хотя сразу и не увидишь. Это «Варшава», их в Польше делают, взяв за основу нашу «Победу», новая. Только молчок, вам говорю, как близким людям. Пусть все думают, что металлолом. Целее будет, пока я гараж не нашел.

– Ого. Ни разу не видел. Слышал, что делают, но живьем никогда не встречал. – удивленно почесал голову Григорий.

– Может и встречал, да не понял. – сказал я. – Они реально очень похожи.

– Это да.

– И движок у нее дизель. Ты правильно догадался.

Гриша просиял.

– Вот! Я сразу услышал… – воскликнул он радостно.

– Давайте, сегодня на ту сторону гулять пойдём, – показал я рукой направление. – Посмотрим, там вроде вдоль железки какие-то гаражи были. Надо узнать, может, продаёт кто…

– Конечно, пошли. – тут же одобрил мой план Григорий.

И мы отправились по району искать мне гараж. Как же это приятно – иметь такие хлопоты! Не думал, что так быстро решу вопрос с машиной. Всего-то, дал одну небольшую консультацию, руководствуясь опытом работы в будущей российской экономике. Как оказалось, в ливанской мало что отличается…

Вдоль железнодорожной линии было полно ГСК, надо было в каждом найти сторожку и узнать номер председателя.

– Сначала через председателей узнаю про все продающиеся гаражи, – объяснял я Грише. – потом пройдусь, осмотрю все и выберу несколько лучших по цене и содержанию. А потом уже надо будет вступать в кооператив, если места есть. Председатель точно знает, кто гараж продать хочет.

Сегодня, естественно, было уже поздно звонить. Завтра обзвоном займусь. Мне удалось раздобыть четыре номера председателей ГСК. Не запутаться бы, какой где расположен…

Появившись на следующий день на первой паре, опять сбежал, поехал в Кремль искать кадры секретариата Верховного совета СССР. Нашёл довольно быстро, на территории дежурило много милиции, подсказали. Возле бюро пропусков пришлось подождать. За мной вышел глава комиссии по промышленности, как я впоследствии узнал.

– Матвей Федорович. – представился он и небрежным кивком головы пригласил следовать за собой. Солидный такой мужик, с руками трудяги, и без всякого столичного лоска, как у Межуева. Зуб даю, что провинциальный кадр, и нарочно не хочет выглядеть как чиновник-москвич. Что же, возможно, это осознанная тактика, которая дает ему какие-то дополнительные бонусы на его должности. Ельцин в восьмидесятых тоже на имидже провинциала карьеру себе сделал, и какую!

В кабинет заместителя начальника отдела кадров сначала зашел он сам. Мне сказал подождать. «Кисько Жан Павлович», только и успел прочесть я табличку на дверях, как меня пригласили внутрь кабинета.

Жан Павлович высокий, худой, строгий и подтянутый, образцовый по внешности московский бюрократ, удивлённо уставился на меня. Потом недоумённо перевёл взгляд на Матвея Фёдоровича. Тот едва заметно пожал плечами, типа, я тут ни причём.

– А он не слишком молод для работы в секретариате? – спросил Жан Павлович коллегу, игнорируя меня. – Он, хотя бы, член партии?

– Ещё нет, пока в комсомоле, но планирую вступать. – осторожно сделал я шаг вперёд.

– Это с каких пор мы таких сотрудников набираем? – недовольно поинтересовался кадровик.

– Это просьба Межуева. – с нажимом произнёс Матвей Фёдорович.

Жан взглянул на меня, как на врага народа, но сразу вернулся на своё рабочее место и сунул Матвею Федоровичу какие-то листы. Меня посадили за отдельный стол и велели заполнить анкету.

Жан продолжал недовольно высказываться, но уже не в мой конкретно адрес, а больше себе под нос. Что здесь серьёзное учреждение, что здесь работают лучшие из лучших. Что люди годами землю роют, чтобы обратить на себя внимание и получить назначение сюда. Похоже, Кисько не просто было до этой должности дослужиться. Но и решения Межуева он явно под сомнение ставить не хотел, хоть он формально никак к Верховному Совету по должности не относится. Серьёзный у меня покровитель, однако, с мощными связями в разных структурах. Хотя, я и так об этом догадывался…

Наконец, я заполнил анкету и протянул её Матвею Фёдоровичу. Тот пробежал глазами, велел мне в нескольких местах, вместо прочерков, написать словами «не имею» или «не состоял» и передал моё сочинение Жану. Тот тоже бегло ознакомился и кивнул, типа, рандеву окончено.

Мы вышли из кабинета, и мой будущий начальник проводил меня на выход. В его глазах я не заметил ни интереса, ни любопытства. Попрощался он со мной предельно вежливо, то ли выправка такая, то ли дальновидный очень, мало ли какую должность я тут займу лет через десять. Как и говорил Межуев, сказал, что меня наберут, когда пройду все согласования.

Так… А ведь если тут все срастётся, наверное, нужно будет с ЗИЛа увольняться. Хотя, не буду спешить, сначала как следует все обдумаю. Сейчас нет никакой общей компьютерной системы занятости, в которой легко узнать, где и на какую часть ставки ты работаешь. Можно спокойно работать годами в разных местах, главное – справляться со своими обязанностями. А они у меня на ЗИЛе не сказать, чтобы очень обременительные. Так что…

Вернулся в университет до начала четвертой пары. Освободился раньше, но к третьей не успел, а после начала заходить не хотелось. Пришлось немного погулять по весенней столице, развеяться. И тут же наткнулся в коридоре на Эмму Эдуардовну.

– Павел! – сказал она мне возмущенно. – Я все понимаю. Ты талантливый студент и молодой ученый. Ты это уже понял. Голова закружилась от славы и успеха. Но пойми – способности надо раскрывать. А тут лучшие педагоги в Москве, чтобы помочь тебе это сделать. Прогуливать занятия – нельзя!

– Да я и не прогуливал, Эмма Эдуардовна, мне просто работу на поставки предложили, ездил бумаги подавать. У меня жена беременная, сами понимаете, деньги лишними не будут.

– И что за работа такая? И почему ты ко мне не обратился? – тут же попыталась войти в мое положение замдекана. – Я бы тоже что поискала, все не дворником без высшего образования работать…

– Да предложили референтом в Верховном Совете на полставки. – не стал делать тайны я.

На что Эмма Эдуардовна отреагировала совершенно неожиданно.

– А шутки шутить со мной не надо, Павел! Я же к тебе по-человечески… Эх, ты!

После чего развернулась и ушла. Да так стремительно, что и не догнать. Хотя догонять я не собирался… У меня же никаких доказательств своих слов нет. А бегать и скулить – да я не шутил! Да правда это! – как-то не по-мужски. Ничего, поверит, когда я к ней приду и попрошу поручителем выступить как члена партии для моего вступления в эту самую партию. Как условие моей новой работы в Верховном Совете. А если долго обижаться будет, и это как-то начнет отражаться на моей учебе, то не буду ждать так долго, просто свою новую корочку референта покажу. Когда она у меня появится.

* * *

Кабинет главы комиссии по промышленности.

Матвей Фёдорович Воронцов, вернувшись к себе в кабинет, сел задумчиво за свой рабочий стол и попытался осмыслить происходящее. Межуеву он был должен. И так должен, что отказать ему никак не мог. Из очень непростой ситуации его Межуев вытянул. Мог формально к результатам проверки на заводе отнестись пятнадцать лет назад, и тогда бы его посадили. А он вник в ситуацию, понял, что молодого начальника цеха вокруг пальца обвели, потому как он только новую должность недавно принял и всех тонкостей не знал. И на свободе остался, и через два года Межуев же его порекомендовал на работу в столицу. Да на такую, что и депутатом вот стал, и председателем Комиссии.