Шаманка поневоле

– Это не сон, Элла, – говорит Яр. – Нам пора возвращаться в комнату. Скоро обход, – он осторожно отстраняет меня. – Больше так не делай.

– Яричек, милый, помоги мне выбраться. Я домой хочу, – складываю ладони в умоляющем жесте.

– Нельзя, – отвечает тувинец.

Он идёт к одной из дверей, и вся ватага следует за ним. Я плетусь в конце.

– Яр, тут есть мобильная связь? – спрашиваю с надеждой, когда мы входим в комнату.

Он молчит. Ребята заваливаются на кровати, а я выглядываю в окно. Судя по всему, за ним внутренний дворик. Всё разлиновано. Треугольники, круги и квадраты. По периметру здания деревья и скамейки. Строение имеет пять этажей. И три башни. Возможно, больше, но я замечаю только три. А главное, никаких ворот или дверей в поле видимости. Грустно, но куковать тут я не намерена.

– Яр, – оборачиваюсь и вижу, что парни, отвернувшись к стенке, синхронно сопят.

Похоже, забористый этот "дохлый кот". Меня тоже клонит в сон. Ложусь. Троллейбус открывает двери. Я вылетаю прочь, задевая какую-то старуху. "Да пропади ты пропадом!" – кричит мне вслед она. А я уже лечу на всех парах к крыльцу моей мечты – академии музыки и театра. Но вдруг останавливаюсь как вкопанная. На её месте странное мрачное здание с пятью башнями. Каменные блоки, поросшие мхом. Где-то в сером небе каркают вороны. Где я? "Добро пожаловать в природо-творительное училище, леди", – откуда-то из-за спины выпрыгивает белозубый белый дракон, говорящий голосом известного режиссёра. И тут же его отталкивает лис в человеческий рост. "Леди идёт на гипно-предсказательный. Потому что знает, что будет дальше", – он щёлкает пальцами и растворяется в воздухе, сверкнув белозубой улыбкой. Я оказываюсь в центре большого круга во внутреннем дворике училища. На меня смотрят сотни глаз. В руках бубен. Удар. Громыхает молния. Невесть откуда взявшийся потолок осыпается на мою голову штукатуркой. Темно. Открываю глаза.

У кровати стоит феекот. Внимательно смотрит. Что-то записывает в блокнот. Не пойму, снится он мне, или это явь. Рука автоматически тянется к телефону. "У вас три новых сообщения", – мигает мне мессенджер. Радуюсь – здесь есть связь. Снова проваливаюсь в сон.

– Элла, – слышу голос.

Открываю один глаз.

– Яр.

Нет, я так надеялась, что это сон.

– Ужин, – сообщает парень и снова ведёт нас всех вниз, в столовую.

Нет, "дохлого кота" я больше брать не буду.

На сей раз столы накрыты. Бежевые скатерти с кружевными краями, чёрная посуда. На тарелке нечто похожее на сосиску и картофельное пюре. Но только на вид. На вкус горелое и пресное. Напиток… горький и солёный. Ребята едят с удовольствием. А я… Так и хочется крикнуть во всё горло: "ПаМАГити! Мама, забери меня домой. Я хочу на ручки!"

Возвращаемся в комнату. На каждой кровати лежит по шуршащему пакету. Парни вскрывают. Я следую их примеру. Внутри какая-то одежда и листочек с расписанием. Буквы вроде бы знакомые, но…

Мои мысли прерывает скрип входной двери и грохот. Вваливается ещё один тувинец. Жилистый малый. То есть не малый, но страшно худой. И одежда его в пятнах, а на ноге болтается толстенная цепь и… огромная гиря, которая и грохочет, ударяясь о пол. Он некоторое время удивлённо смотрит на меня, потом на парней. И снова на меня.

– Твоё место наверху, – говорит ему Яр.

Парень кивает и подходит ко мне. Тут я замечаю на втором ярусе тоже весь комплект. Чтобы не мешать тувинцу стелиться, ложусь. Двигаюсь к стене, чтобы не вдыхать запах его пота. Ну и сосед мне достался!

Закончив с постелью, парень поднимает гирю и закидывает на кровать. Затем запрыгивает на неё сам. Будто взлетает. Только бы он не свалился на меня вместе со своими железяками.

Ночь прошла спокойно. Я даже выспалась. Нет, я, конечно, ожидала проснуться в троллейбусе, выйти на своей остановке и поступить на актёрский. Но… вместо этого лежу на железной кровати в окружении 13 тувинцев в общаге природо-творительного училища. Что ж… Постараюсь сделать отсюда ноги. Только бы выход найти.

Пока роюсь в сумке в поисках телефона, натыкаюсь на батончик с кокосовой стружкой. Буду закусывать им, если снова в столовке дадут "дохлого кота". Сколько я здесь ещё пробуду? Решаю беречь батончик и использовать экономнее, чем хлеб в блокадном Ленинграде. Я сейчас тоже в безвыходном и бедственном положении. Но хотя бы жизни ничего не угрожает. Я надеюсь.

Парни просыпаются. Яр показывает мне, где находится душевая для девушек. Там мрак. Всё в паутине. А краны такие тугие, что у меня еле получается с ними справиться. Ещё и скрипят жутко. И вода ржавая и вонючая. Но кажется, она просто застоялась в трубах. Пока течёт, становится чище. Это радует.

На завтрак подали нечто похожее на гречневую кашу. Даже на вкус похоже. И на цвет. Но консистенция… Жидкое пюре. Фу. Но я так голодна, что "дохлого кота" бы съела и не закусила. Батончик подождёт. Может, я отпраздную им свой побег из ПТУ.

После завтрака решаюсь подойти к девчонкам.

– Привет, меня Элла зовут, – радостно представляюсь им.

Девушки недоуменно смотрят на меня и пытаются не заржать. Да что ж я не так делаю-то?

– Тут так не принято, – слышу за спиной густой голос Ярополка.

Вздыхаю, ухожу за ним. Он ведёт нас коридорами. Потом через галерею. Здесь красиво. Могло бы быть, если бы не вековая пыль и паутина на потрескавшихся окнах, выходящих во внутренний дворик. Обходим здание по периметру и останавливаемся в корпусе, как пояснил Яр, напротив нашей комнаты. Осматриваю нашу общагу со стороны. Впечатляет. Своей убогостью. Но. Замечаю ещё две башни. Одна, левая, выше остальных и с острым шпилем. И ещё она похожа на колокольню, только без колоколов. Странное место. Жуткое. Хочу домой. Но пытаюсь принимать реальность как есть. Этому меня бабушка научила. Тоже, кстати, хористка. А как частушки пела! Закачаешься.

Наконец нас приглашают в светлую аудиторию. Даже неожиданно для такого гиблого места. Парень с гирей на ноге уже здесь. Сидит в углу в последнем ряду. Яр садится на первый. Остальные за ним по трое, оставляя место для меня в пятом ряду. Плюхаюсь между ребятами. Оказывается, для нас уже приготовлены тетради, ручки, карандаши, линейки, перья и… Что? Перья? Окей, перья так перья.

Пока преподаватель – тот самый, рыжий – что-то чертит на вполне привычной мне доске, лезу в сумку за телефоном. Ничего нового, связи нет. Но все три новых сообщения я прочитать смогла. "Спокойной ночи, милая", – от Кольки, "Что приготовить на ужин?" – от мамы и "Уже можно поздравлять?" – от отца. Отвечаю Кольке: "Люблю". Сообщение не уходит. Кидаю телефон обратно в сумку. Начинается урок. Мы чертим схемы и формулы, а потом мастерим ловцов снов. Ничего глупее в жизни не делала.

На перерыве бродим по застеклённой галерее, окна которой выходят во внутренний дворик. Небо прояснилось, и я вижу… очертание стометрового небоскрёба КАТЭКНИИуголь. Но не в современном его виде – под непроницаемым стеклом и с подсветкой, но и не совсем похожим на привычный недострой. Да, вертолётная площадка на месте, но там на вершине – статуя то ли горгульи, то ли дракона. И когда успели поставить? Я ведь, когда подъезжала, спала и не видела. Балконы, опоясывающие здание, застеклены. Как же хочется рассмотреть! Прохожу левее, чтобы улучшить обзор. О! А вот и выход в город. Да, тут так и написано на табличке. Вот и дверь. Ура! Здравствуй, мама, я домой. Пока, ПТУ. Дёргаю ручку, а меня за ручку тоже кто-то дёргает, не давая выйти.

– Нельзя, – приятный голос, и это не Яр.

Парень с гирей и цепью.

– Эм, почему? – спрашиваю его.

– Накажут. Как меня. Нельзя, – повторяет он.

– А как тебя наказали?

– Цепь.

– И гиря?

– И работа. Тяжело. Нельзя уходить. Рано, – свободной рукой он закрывает уже приоткрытую дверь и ведёт меня обратно. – Не рассказывай никому, что я говорил и трогал тебя. Нельзя.

Он замолкает и остаётся на месте, как будто сторожит коридор. Мне приходится вернуться. Побег откладывается на неопределённый срок. Не хочу я шкандыбать с цепями и гирями на ногах. Лучше посмотрю, как бы мне тут комфортнее устроиться.

– Элла! – окликает Яр. – Ни-Ни сказал, тебя вызывает Грымза.

Глава 4. Грымза Анакондовна

– Её зовут Анакондовна, – сообщает Яр, провожая меня по лестнице на третий этаж. – На двери написано. Мне пора на урок.

– А мне?

– Тебя ждёт Грымза, – повторяет Яр. – Потом приходи.

Вдох, выдох. Иду к массивной двери с надписью: "Ректор".

– Стой! – окликает Яр. – Не забудь. Товарищ Грымза.

Киваю. Пожимаю плечами, иду дальше. Уверенно стучу. Слышу: "Войдите". Цепляю улыбку, вхожу.