Новогодние приключения научных сотрудников

– А ведь и вправду – что нам делать? Она же не уйдет отсюда! Может – покричать? Вдруг хозяева услышат…

– Вряд ли…  Хотя, попробовать можно!

И они покричали. Но – кроме собак из соседних дворов, ответивших им громким лаем, никто их не услышал. Или – что вероятней, не захотел откликаться.

– Ладно, – предложил Георгий, – давай полежим. Может – и переночуем здесь. Ты заметила, кстати, что потеплело уже на улице?

– Нет!

– Ложись на сено, – сказал он. – Шубу снимай и на нее ложись. Да, шуба у тебя, конечно – одно название! Не для Мигуньков уж точно… – Он снял с себя свой длинный тулуп и укрыл им Олю. А затем и сам тоже залез под него.

С неба для них, словно елочная гирлянда, светили два ковша – большая и малая медведицы. И – множество других созвездий, названий которых Оля не знала.

– Спите, Ольга Николаевна, – мягко сказал усатый Георгий, тем самым окончательно себя рассекретив. Потому как дальний Жанночкин родственник никак не мог знать ее отчество.

Оля  повернулась на бок, спиной к Георгию. И ей, почему – то, вдруг стало уютно.

– А Жанна знает, что вы со спецотдела? – тихо спросила она.

– Конечно, знает. – Он прижался к ее спине. – Она в первую же секунду догадалась.

– А я вас не узнала…

– Почему? Мы же с тобой, Ольга Николаевна, утром виделись. И ехали мы на одной электричке. Только я в другой вагон сел. Вы потом с таксистом уехали, а я пешком шел…

– Мы тараканиху так и не забрали… Она в доме, в сумке…

– Заберем, не переживай!

С минуту они лежали молча. Затем Оля все же сказала:

– А я черта видела!

– Где? – заинтересовался Георгий (которого на самом деле звали Марк Александрович).

– В доме. Он из окна глядел на меня…

– Да? Ну, ладно… Утром разберемся, что за черти вам мерещатся, Ольга Николаевна. Спите…

И Оля, уверенная, что ни за что не уснет, тут же уснула! И снились ей черти, кольцом окружившие ее и Олега. А Жанночка, оказавшаяся на самом деле ведьмой (Оля об этом уже давно догадывалась!) уводила куда – то Игорька.… Уводила – и смеялась! А Оля ничего не могла с этим поделать…

Глава 5.

Жанна закинула снежок на сеновал. А затем крикнула:

– Эй! Вы там? Оля, Марк Александрович, вы спите что ли?

Оля открыла глаза. Оказалось, что уже наступило утро. И, кажется, на улице действительно потеплело. По крайней мере, за ночь она нисколько не замерзла. Марк Александрович – он же Георгий – свесившись с сеновала, предупредил:

– Жанна, осторожнее! Там собака отпущенная…

– Вы про Халзана? Не бойтесь, я его привязала. Спускайтесь!

– Кого ты привязала? – Оля тоже свесилась с сеновала. – Эту здоровенную собаку? Она же с теленка размером… Она же Хогвартс охранять может!

– Ну и что, Оль… Я же его давно знаю. Спускайтесь. Пойдемте чай пить. Хорошо хоть я догадалась, где вас искать… А то ушли куда – то, и не предупредили даже!

Марк Александрович слез первым. И подал руку Оле – как настоящий джентльмен, которых Оля давно уже не встречала. Усы его за ночь наполовину отклеились, и он, подумав, оторвал их вовсе и положил в карман.

– Авось не заметят… – сказал он.

Вчерашняя собака, прокараулившая их всю ночь возле лестницы, теперь сидела в своей конуре и усердно грызла большую кость. И – абсолютно не обращала на них внимания, будто Жанна ей объяснила, что они – свои.

– Хорошая конура у нее! – шепотом заметил Марк Александрович. – Не конура – а дворец!

– Ага! – согласилась Жанна. – Дядя Ваня обожает Халзана. Мне кажется – даже больше сыновей и бывшей жены… И конурой этой гордится – видите, там несколько этажей! На второй этаж собака тоже может подняться – вон по той досточке (от земли ко второму этажу вела широкая доска, наподобие пандуса). А третий – это так, для красоты! Ну и потому что у нас в деревне еще у одного мужчины конура подобная. А дядя Ваня хотел, чтобы у Халзана она была круче, и выше… – Жанна открыла калитку, пропуская их вперед.

– Жанна, подожди! – остановил ее Марк Александрович. – А ты куда? Нам же в дом надо. За сумкой твоей, за тараканихой.

– Пойдемте, пойдемте! В доме нет никого. И сумки с тараканихой тоже нет. Я уже посмотрела. – Она буквально вытолкнула их за калитку, и закрыла ее на крючок. – Я все узнала уже. Отец с дядей Ваней уехали в райцентр. Это километров пятьдесят отсюда. И сумку мою, я так понимаю, с собой прихватили. Мы сейчас тоже туда поедем. Гришкина машина на улице стоит – значит, он дома. Вот его и попросим нас довезти.

– А зачем они сумку твою увезли? – спросила Оля.

– По ошибке, наверное, вместе с реквизитом. Ой, надо же вам рассказать… В общем, у моего отца идея фикс: он хочет у нас в деревне создать театр. Давно уже этой идеей бредит! И в конкурсах районных участвует. Знаете, конкурсы бывают всякие… в основном для школьников. Но отца тоже пускают – пусть участвует, раз хочет. И вот сегодня как раз в доме культуры будет новогодний концерт. Вот они туда и поехали. «Ночь перед Рождеством» будут показывать. По Гоголю.

– А отец твой там кого будет играть? – спросил Марк Александрович.

– Не знаю. Черта, наверное! Это же – самая харизматичная роль в спектакле. Тем более, он уже не молодой, чтобы Вакулу играть. Точно – черта. А Солоху, наверняка, тетя Надя Полякова…

– Вот тебе и разгадка … того, кого ты вчера видела, – сказал Марк Александрович Оле, и улыбнулся. И все – таки в спецотделе тоже умеют улыбаться!

– Проходите, чай попейте, – сказала Жанна, когда они зашли в дом. – Замерзли?

– Нет, – ответил Марк Александрович, который при Игорьке вновь стал смешным деревенского вида Георгием. Кстати, того, что теперь он без усов, Игорек не заметил. – Жанна, ехать надо!

– Попейте чай, и поедем. До Гришки недалеко идти, минут пять…

– Нас пятеро… Мы все в машину не влезем…

– Влезем, – успокоила Жанна. – Олег не поедет. Он спит.

Оля заглянула в комнату. Олег спал, подложив под голову исписанные листы. Такие же листы лежали возле кровати, рядом с грязной кружкой из-под чая. Марк Александрович тоже заглянул в комнату.

– Ого! Он всю ночь писал, что ли?

– Ага! – ответила Жанночка. – Не оторвать его было. Вы пейте, пейте чай! И поедем в райцентр.

Странно, но Игорек, потративший несколько лет на создание «Великой Жаннет», думал вовсе не о ней. «Вот сейчас, – думал он, – мы увидим отца Жанночки, и я, встав на колено, попрошу ее руки! Или на колени не надо вставать? Ладно, там видно будет!».