Как утреннее солнце

– Когда Джейс жил с нами, ты уже совсем перестала говорить «не смей», мисс Нельзя.

– Я не потерплю, чтобы в вашем доме упоминалось имя этого человека, – заявил Дрисколл. – Он доставил вашей сестре достаточно горя.

– Я любила Джейса! Да провалиться мне на этом месте, уж он-то посмеяться умел. Его старым ворчуном никак не назовешь.

Глаза Дрисколла стали холодными как лед.

– Твоей сестре не нравится, когда ты говоришь на таком жаргоне. И я не хочу, чтобы ты носила эту шляпу в моем присутствии.

Бет топнула ногой.

– Я буду делать то, что мне хочется. А вас я ненавижу! Келли в полной растерянности не знала, что сказать.

– Извините, пожалуйста. Сама не знаю, что с девочкой случилось сегодня.

– Она просто несносна. Слишком много стала себе позволять. Не понимаю, почему вы не можете держать ее в руках!

Эти слова прозвучали как приговор. Ну почему в его присутствии она всегда чувствует себя так неуютно? И каждую минуту, словно готова взорваться.

– Я делаю все, что могу. Для детей это нелегко – за два года лишиться и матери, и отца.

Он обнял ее одной рукой.

– Я все понимаю. И горжусь вами. Вы справляетесь просто прекрасно. С моей помощью ваши дела пойдут куда лучше. Знаете что? Пойдите, переоденьтесь для театра, а я пока поговорю с Уидди.

Она переодевалась медленно, сердце сжималось от тревожных предчувствий. Конечно, хорошо бы разделить с кем-то бремя забот. Однако стоит ли ради этого жертвовать своей независимостью? Она не пала духом после ухода Джейса. И что же? Теперь покорно переодевается, для того чтобы ехать развлекаться, хотя больше всего хотела остаться дома.

Мама позволяла Большому Джиму верховодить ею, потому что их связывала любовь. Но любит ли ее Ральф достаточно для того, чтобы быть мягким тираном, таким, как отец? Или все кончится тем, что он, в конце концов, просто раздавит ее, подомнет под себя? И ее, и Бет…

Сестра вбежала в комнату с искаженным от ужаса лицом.

– Келли, беги скорее в сарай. Мистер Дрисколл бьет Уидди.

Келли выбежала из дома и сразу услышала ужасающие звуки. Она попыталась открыть засов, но тщетно. Келли застонала. Еще удар. Уидди взвыл от боли.

Она забарабанила кулаками в дверь.

– Ральф! Прекратите! Откройте дверь!

Келли едва не рыдала от бессилия и отчаяния. Рядом Бет подпрыгивала на месте, громко поскуливая от страха.

Экзекуция продолжалась. Удары сопровождались криками Уидди. Келли снова забарабанила в дверь, пронзительно крича, пока не охрипла.

Внезапно все стихло. Потом загремел засов. В дверях показался Ральф, застегивая пряжку на широком кожаном поясе. В следующий момент из сарая, прихрамывая, выбежал Уидди, поднимая подтяжки на брюках. Лицо его побагровело, по щекам текли слезы.

Он с ненавистью крикнул Келли:

– Пропади ты пропадом! – И побежал к конюшням. Бет в слезах кинулась за ним.

Келли, вне себя от гнева, повернулась к Ральфу. Дрожащие руки сами собой сжались в кулаки.

– Как вы могли!

– Вы же сами пожелали, чтобы я занялся Уидди. Я сделал это ради вас. Теперь он сто раз подумает, прежде чем жениться на этой своей подружке. Вы ведь этого хотели?

– Я вовсе не хотела, чтобы вы его били! Он пожал плечами.

– Иногда это единственный способ держать человека в узде. – И криво улыбнулся. – Когда мы с вами поженимся, девочка моя, вы не раз почувствуете мою крепкую руку, если в этом будет необходимость.

– Поженимся? Ну, уж нет, я еще не совсем сошла с ума.

Ральф изумленно смотрел на нее.

– Но, Келли…

Келли подняла руку, как бы защищаясь от него.

– Ни слова больше. Иначе я утрачу даже те остатки уважения к вам, которые еще сохранились.

Услышав крики Бет, она обернулась. Уидди, верхом на лошади, уже скакал к воротам. Сестренка, всхлипывая, бежала за ним. Келли в ужасе смотрела им вслед. Бет вдруг споткнулась о булыжник и упала на землю.

– Бет, родная, что с тобой?

Дрожащим пальцем девочка указала на свою руку, неестественно вывернутую. В глазах ее был ужас.

– Очень больно, – прошептала она. Подбежал Ральф.

– Я поскачу в город и привезу врача. Мы тебя моментально вылечим, маленькая мисси.

Келли гневно выпрямилась:

– Не вздумайте вернуться сюда вместе с ним. Иначе я всажу вам пулю в лоб.

Келли поправила коробки на полках и слушала Дору.

– Во-первых, на вчерашнем заседании женского церковного комитета мы решили, что торжественное открытие может состояться через месяц. Миссис О'Нейл полагает, скамьи будут готовы к этому времени. А мистер Дрисколл. – Она запнулась, неуверенно глядя на Келли. – Извини, я не знаю, хочешь ли ты говорить об этом.

Келли давно не выезжала из дома, поэтому сейчас ей было любопытно.

– Что же сказал Ральф?

– Только то, что больше не надеется, что ты выйдешь за него замуж. Что у вас произошло, Келли?

– Я просто пришла в себя. Последние два дня я чувствую себя такой свободной, какой не чувствовала многие месяцы. Этот человек тяжелым камнем висел у меня на шее, а я этого даже не сознавала. Не знаю, как я смогу работать вместе с ним в комитете.

– К сожалению, мы не можем попросить его выйти из комитета. После того как мистер Дрисколл собрал столько денег, да еще, сколько выложил из своего собственного кармана. Я в жизни не видела, чтобы человек так разбогател за столь короткий срок. Два года назад, когда он приехал в Дарк-Крик, его банк едва дышал.

– Может, он нашел серебро, как Джейс?