Тайна ректора Вечерней Академии

Арлин дернулась, но и не подумала отодвинуться. Только продолжала смотреть на него снизу вверх и хлопать длинными густыми ресницами.

– Почему ты продолжаешь носить этот цвет? – спросил он, не узнавая собственный голос. – Он выдает тебя.

Арлин, кажется, не дышала. А затем вдруг облизнула губы, отчего Рейнара словно молнией ударило, и спокойно ответила:

– Потому что это лишь цвет. Никто не заподозрит во мне фею только потому, что мои волосы… такие.

Она чуть тряхнула головой, высвобождая прядь из его пальцев.

– Какая фея в здравом уме оставит свой цвет волос? – продолжила она. – Никакая. Люди думают, что такие как я должны скрываться, мимикрировать, как хамелеоны… Люди не боятся Черной Проверки. Именно поэтому они могут свободно выкраситься в красный и ходить так у всех на виду. Когда я оставляю свои волосы нетронутыми, я как будто говорю: «Мне нечего скрывать». И меня не трогают.

– Это правда, – вынужден был согласиться Рейнар, с трудом опустив руку и так и не коснувшись трепыхающейся от неровного дыхания женской груди. – И все же паладинов до сих пор привлекает все иномирное. И они с легкостью могут проверить девушку, которая… выглядит так, как ты.

– А не сильнее ли будет привлекать их странная брюнетка, у которой внезапно отросли красные волосы у самых корней? – вдруг улыбнулась она и приподняла голову.

Рейнара окатила волна жара.

Новая преподавательница его академии улыбалась просто сногсшибательно. Кроме того, еще сильнее она стала притягивать его, как только он понял, что Арлин не только красива, но и умна. Ведь она была совершенно права. Волосы отрастают очень быстро. И если кто-то из паладинов заметит хотя бы полмиллиметра красных прядей под окрашенной шевелюрой, то Черную Проверку можно уже не проводить. Все станет ясно мгновенно. А выкрашиваться постоянно – не вариант. Рано или поздно Арлин обязательно упустила бы момент и попалась.

Рейнар молчал, продолжая глядеть на девушку и не в силах ни отвернуться, ни уйти. И все еще останавливая себя от того, чего больше всего хотелось.

Воздух в помещении стремительно накалялся.

– Вы пришли, чтобы уточнить только этот вопрос? – тем временем спросила Арлин, стараясь выглядеть невозмутимо.

Но Рейнар видел, как то и дело вздрагивают ее ресницы, каким отрывистым стало дыхание.

И да – они все еще стояли совсем рядом, но девушка упорно делала вид, что так и должно быть.

И он тоже.

Это было странно.

Это было горячо.

– Или, может быть, у вас при себе моя роза? – продолжила Арлин, с вызовом склонив голову.

Так, что он в красках увидел изящный изгиб ее шеи, переходящий в тонкое плечо, которого вдруг страшно захотелось коснуться губами.

Рот снова неуместно наполнился слюной, и Рейнар сглотнул.

В тот же миг взгляд девушки опустился ниже его подбородка, туда, где нервно дернулся кадык, выдавая его состояние.

Рейнар замер, глядя, как потемнели зеленые глаза феи, а сама она беспокойными пальчиками сжала дешевые кружева на рукавах платья.

В этот момент ему так сильно захотелось стиснуть ее в своих объятиях, что все вокруг словно подернулось мутной дымкой, среди которой оставался лишь один образ еле заметно вздрагивающей феи.

Внутри Рейнара всколыхнулась магия, требуя выхода, желая вырваться наружу так же, как это произошло совсем недавно. И теперь, признаться, сладить с этим желанием было все сложнее. Словно, единожды отпустив поводья собственной воли, он так и не смог до конца завладеть ими опять.

Зря он пришел сюда. Зря позволял себе находиться рядом с феей, которая пробуждала его природу. С людьми было не так. Обычные женщины никогда не влияли на его магическую составляющую, не бередили душу дракайна. Но буря, пробудившаяся рядом с феей, больше не отпускала, требуя еще и еще.

– Роза… – повторил Рейнар, через силу сцепив руки за спиной и подойдя к окну.

Если он отдаст брошь, какой повод придумать в следующий раз для встречи с ней?..

– Куда вам столько роз, сьера Вейер? – попытался пошутить он, отодвинув в сторону штору. – Вот этих недостаточно? Смотрите, какие красивые.

Шутка получилась плоской, как будто на ней тролль полежал.

– Вы знаете, какую розу я имею в виду! – возмутилась девушка, мгновенно подскочив к нему. И вдруг замерла, взглянув на цветы. – Ой, я и не видела, что здесь есть что-то…

На широком каменном подоконнике стоял небольшой горшок с кустовой розой, усыпанной маленькими ярко-синими цветочками. Лепестки были необычными, мясистыми и пухлыми, а листья – мягкими, словно на самом деле роза была не очень-то кустом, а даже немножко живым существом. Казалось, если повредить растение, вместо сока потечет кровь…

Это было странно, даже немного страшно. Однако при этом роза была удивительно красивой со своим необычным сапфирово-синим цветом.

– Этот горшок остался здесь от прежней хозяйки, – проговорил ректор глухо, глядя сверху вниз на склонившуюся возле него фею. Она снова стояла так близко, но, кажется, теперь уже не замечала этого. Момент, когда от нее перестало фонить напряжением, показался ему удивительно прекрасным. Вся Арлин… показалась прекрасной. Еще больше, чем раньше.

– Прежней хозяйки? – задумчиво переспросила девушка, рассматривая растение и совершенно не глядя на него.

Ее брови были чуть сдвинуты, взгляд сконцентрировался на диковинных лепестках и бутонах. В изумрудных глазах светился нешуточный интерес, и теперь они еще больше стали походить на драгоценные камни. Казалось, даже кожа феи засветилась изнутри.

– Здесь недавно жила сьера Петиш-ан, – продолжил он негромко, не в силах оторвать взгляд от стройной фигуры. Как вор, исподтишка выхватывая каждое движение Арлин, поворот головы, дрожь ресниц.

Кажется, фея стремительно превращалась в его наваждение, и Рейнар это прекрасно понимал. Но даже не пытался этому противостоять. Ему нравилось. Нравилось изучать ее, находиться рядом. Нравилось смотреть.

Все монстры Разрыва, которых он видел прежде, действительно были монстрами. Собственной рукой ему приходилось уничтожать тех, кто безнадежно сошел с ума, стремясь лишь к одной цели – убивать. Как много раз он пытался увидеть разум в диких иномирных глазах, так похожих на его собственные, но всегда натыкался лишь на – безумие.

И пару дней назад, когда перед ним вдруг очутилась живая, спокойная и миловидная фея, он сперва не мог поверить. Но это была правда. Фея оказалась полностью вменяемой.

А когда он понял, что Арлин способна на чувства, она покорила его окончательно. В тот день, сразу после собственного разоблачения во время Черной Проверки, она могла попытаться сбежать. Но вместо этого, рискуя своей жизнью, вдруг пожалела его, ректора академии, едва не обратившегося в чудовище.

Именно тогда все мысли Рейнара сконцентрировались вокруг хрупкой персоны новой преподавательницы. И хвала всем богам, что она пока об этом не догадывалась.

– Сьера Петиш-ан была молодым травологом, но пару дней назад вышла замуж и покинула академию, – сказал он тихо, чтобы не было заметно, как при взгляде на фею понизился его голос, став неровным и рваным. – Она очень любила редкие цветы. А это – роза Сирена, один из самых необычных и дорогих экземпляров во всем Южном Артроне.

– Вот как? – выдохнула Арлин, явно пораженная этой информацией. – Очень красивая эта… сирена. А почему ее так назвали?

От мягкого доверчивого взгляда под кожей словно рассыпались осколки раскаленного стекла.

– Потому что они умеют петь… – через силу ответил он, сжав ладони в кулаки, чтобы не убрать короткую непослушную прядь, упавшую на глаза девушки.

– Петь? – ахнула она. – Вы шутите?

– Отнюдь, – покачал головой он. – Они всегда поют. Не слишком громко. Звук напоминает щебетание птиц, доносящееся сквозь закрытое окно.

– Но… я не слышала ничего подобного, когда спала тут прошлой ночью, – нахмурилась Арлин и снова посмотрела на розу. Очевидно, ей ужасно хотелось услышать, как цветок поет. – Как вообще может петь растение?

– Ну, наверное, это не совсем растение, – пожал плечами Рейнар, сдвинувшись вперед и оперевшись локтем о высокий подоконник. Теперь с одной стороны он словно изучал цветок вместе с ней, а с другой мог «случайно» дотронуться до девушки. – Эти цветы вывели лет десять назад с помощью магии. Говорят, их выращивали на крови сирен.