Рубин царя змей

– Нет, мирай, я еще никогда прежде… – сбивчиво прошептала она, почти не надеясь, что он послушает. Что ему есть хоть какое-то дело до ее девственности.

Торриен поднял свободную руку и каким-то немыслимо легким движением распахнул сверху ее платье, обхватив грудь. Сжав уже давно твердый от напряжения и желания сосок.

– Я знаю, что ты никогда… – прошептал он тогда низким голосом с такой будоражащей хрипотцой, что Иллиана задрожала еще сильнее. – А еще… мне нравится, когда ты зовешь меня Тор…

И что-то было в его тембре нетерпеливое, голодное… Отчего Иллиана буквально выпадала из реальности. Забывала обо всем на свете.

У него был красивый голос…

«Нет, нельзя терять голову», – пронеслось запоздалое в мыслях девушки.

Она распахнула глаза, вновь с ужасом заметив того мужчину внизу, что стоял спиной к ресторану и выпускал в воздух кольца дыма.

В этот момент он неожиданно повернулся и посмотрел на здание.

Иллиана задержала дыхание, широко распахнутыми глазами следя за тем, как он рассматривает красивые балконы… в другой половине ресторана.

В этот момент девушка решила, что, если он повернет голову и посмотрит в их сторону, она умрет на месте.

Но реальность была куда хуже.

Как только Торриен усилил давление между ее ног, в этот раз прижав ладонь сильнее, скользя теперь с четким, разрывающим тело и, кажется, саму душу ритмом, Иллиана закрыла глаза. Она едва сдерживала стоны, рвущиеся из груди, и оттого, что приходилось делать это, разум и мысли еще быстрее вышибало из головы. Искусанные губы хватали воздух рвано и конвульсивно.

– Тебе нравится… – шепнул Торриен пошло, жарко.

Она не видела, но чувствовала в этот момент на его лице страстную темную улыбку.

Он прижался к ней сильнее, давая почувствовать обнаженными бедрами его твердость, запертую в штанах.

– Нет, я… – прошептала она судорожно. Тихие всхлипы, вырывающиеся из ее груди, стали чаще. Руки цеплялись за поручни, то и дело срываясь, пальцы сжимались и расслаблялись независимо от желания девушки.

Она уже не контролировала свое тело.

– Нет? – удивленно и с легкой усмешкой переспросил он, тут же замедлив движения рукой.

Тихий, но такой многозначительный вздох сорвался с ее губ, заставив Торриена еще шире улыбнуться.

– Не нравится, значит, – продолжал шептать он, прикусив ее за шею.

И остатками расплавленных мозгов Иллиана вдруг осознала, что он задевает ее кожу увеличившимися клыками.

Сердце грозило вырваться из груди. Она уже не понимала, чего хочет и чего на самом деле боится. Кровь пульсировала в висках, шумела. Между ног так сильно ныло, требуя продолжения, настойчиво умоляя закончить начатое, что Иллиана чувствовала себя сбитой с толку.

Она злилась, нервничала, боялась. И жутко, просто нестерпимо желала мужчину, стоявшего за ее спиной.

В эту секунду Торриен освободил ее грудь и опустил руку вниз. Иллиана услышала, как звякнула пряжка его ремня, а через миг к ней прижалась разгоряченная мужская плоть.

Иллиана выдохнула.

Ощущение этой близости заставило сердце подскочить к горлу, бешено забившись в судорогах… страха?

Предвкушения?..

Она одновременно хотела и боялась, что это произойдет. Что прямо сейчас он закончит то, что начал.

Но Торриен вдруг вновь ускорил движения пальцев между ее ног, возвращаясь в привычный ритм и выбрасывая у нее из головы эти мысли. Теперь он перемежал скольжения пальца с коротким проникновением, отчего внутри девушки словно все сильнее скручивалась пульсирующая раскаленная спираль.

Никто не делал с ней такого.

Иллиана ахнула, запоздало взглянув на незнакомца под балконом, и вся сжалась.

Ее трясло.

От страха, стыда, возбуждения, желания.

Торриен замер, почувствовав ее реакцию.

Тип под балконом резко повернулся и посмотрел в их сторону.

Иллиане вдруг захотелось разрыдаться, если мирай продолжит вытворять с ней эти ужасные вещи на чужих глазах!

И если не продолжит – тоже…

В этот момент Торриен склонился к ее уху и вдруг прошептал чрезвычайно довольным голосом:

– На балкон наложены особые чары отвода глаз. Нас никто не видит, мое сокровище.

И тут же толкнулся вперед, скользнув своими бедрами по ее.

Иллиана застонала, когда он усилил давление, вновь наращивая темп движения и рукой, и членом, который теперь так пошло и горячо двигался в ложбинке между ее ног.

Не внутри, но рядом. Дразня, но не проникая.

Одно резкое движение, второе…

В такт пальцам, по кругу затягивающим ее в водоворот какого-то неизвестного прежде исступления.

Третье, четвертое…

Торриен вдруг прижался к ней сильнее и проник пальцем еще глубже, на всю глубину, в такт толчкам.

Стон жгучего удовольствия сорвался с губ Иллианы, ослепив ее, почти испугав. Но мирай двигался, не останавливаясь, лаская будто бы со всех сторон, надавливая на самые чувствительные точки, от которых сдерживать себя дальше было просто невозможно.

И она почти кричала в голос, откинув голову назад, одновременно слыша его хриплое, прерывистое дыхание, то и дело скатывающееся на низкий стон. С каждым толчком, во время которого он терся о нее своей твердой, как камень, плотью. Он словно занимался с ней любовью, одновременно не делая этого.

Иллиана чувствовала его движения и словно ощущала внутри себя.

Не руку. Его всего.