Поцелуй багрового змея. Часть 2

Я нахмурилась, с трудом представляя, как по запаху отличить одну траву от другой. Впрочем, это могло быть не столь сложным заданием, если, скажем, нужно определить мяту среди кустов герани. Оставалось надеяться, что для меня Астариан подобрал что-нибудь такое же пахучее.

Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями и разглядывая горшок со своим упражнением, а затем случилось нечто крайне неожиданное. Настолько, что у меня едва сердце не остановилось.

Стоило мне хоть немного успокоиться рядом с мастером ядов и настроиться на выполнение урока, как Астариен снова заставил все внутри перевернуться, подпрыгнуть к горлу и разлиться по телу огнем.

А все потому, что в следующий миг я склонилась к растению, чтобы втянуть его запах, а мастер ядов протянул к нему руку… кажется, чтобы оторвать листок.

И коснулся моей щеки.

Мы оба замерли, словно прямо в лаборатории ударил гром.

Но было бы это все пустяком, случайностью, от которой лишь у меня в очередной раз закружилась голова. Вот только когда я с удивлением распахнула глаза, глядя на мастера снизу вверх, оказалось, что он тоже ошеломленно смотрит на меня… не убирая руку.

Мне почудилось, что прошла целая вечность нестерпимой агонии, во время которой я боялась пошевелиться. А льесмирай смотрел на меня двумя широко распахнутыми алыми безднами, пока осторожно не отдернул руку и резко не сжал пальцы. Словно обжегся.

– Прошу прощения, гематит… – проговорил он, стиснув зубы.

Крылья его носа дернулись, словно он сделал короткий судорожный вдох.

Я вздрогнула и опустила голову, стараясь больше не смотреть на него, пытаясь направить все свое внимание кусту с зелеными листьями.

Получалось трудно. Особенно после того, как в горле все сжалось и начало клокотать, не пуская в легкие воздух, не давая втянуть запах растения, которое… почти совсем не пахло!

Я выпрямилась, сдвинув брови, и покачала головой, все еще чувствуя, как пульсирует щека в том месте, где он коснулся меня.

– Ничего не чувствую, – сказала я, стиснув зубы, и осторожно взглянула на мастера ядов.

Он не отводил от меня взгляда до сих пор, и под гнетом его напряженного внимания было так же тяжело, как под гранитной плитой. И душно.

– Используй свои сильные стороны, – сказал Астариен так, словно это было элементарно.

– Я человек, – фыркнула негромко. – И у меня нет сильных сторон.

А потом протянула руку к растению, оторвала лист и быстро смяла, втянув ароматные эфирные масла, сконцентрировавшиеся внутри.

Да, так было определенно лучше. Теперь запах стал мне ясен – чуть кислый, с легкой горчинкой.

– Что это ты делаешь? – вдруг раздался низкий, грудной голос мастера, о котором я на короткое мгновение успела забыть, пока принюхивалась к листу.

Я вздрогнула, нервно взглянув на мужчину, темные брови которого оказались сдвинуты.

Ну и что я опять сделала не так?.. Этот мирай доведет меня до разрыва сердца.

– То, что вы сказали. Использую сильные стороны, изучаю растение со всех доступных мне сторон…

– А перчатки перед тобой для чего лежат? – прорычал мужчина, и его лицо вспыхнуло от раздражения. Мышцы челюсти напряглись, еще сильнее выделяя волевое лицо и небольшие ямки на впалых щеках.

Я уронила взгляд на стол, с ужасом замечая, что там и впрямь лежали белые гладкие перчатки.

Громко сглотнула. Это же надо так сглупить!

– Простите. Я не разглядела.

– Не разглядела, – приподнял бровь Астариен, а затем вдруг обошел стол и оказался прямо возле меня. Оперся одной рукой о столешницу, нависая сверху, как чудовищная скала с… потрясающе красивыми глазами. Почему-то именно в этот момент его радужкам вздумалось засверкать искрами красного золота. – А что, если бы это растение было отравлено и, растирая его между пальцами, ты позволила яду проникнуть через кожу в кровь?

У меня дыхание перехватило. Потому что я вдруг отчетливо ощутила исходящий от Астариена жар. И слишком ярко вспомнила первый день нашей встречи. Когда он стоял ненамного ближе, чем сейчас. Только ему было совсем не до растений, и он… не злился. Не злился, когда представлял на моем месте другую женщину. Неужели только со мной он постоянно будет в состоянии, балансирующем между бешенством и безразличием?

Отсчитав несколько ударов пульса и собрав все свое самообладание на кончике языка, я проговорила:

– При всем моем уважении, льесмирай, не думаю, что мастер академии Самоцветов мог бы предложить мне сделать что-нибудь вредное для здоровья или… недостойное.

При последнем слове Астариен едва заметно изогнул бровь, словно уловил в моих словах намек.

Но там же не было никакого намека, верно? Или был?..

– Естественно, я не дал бы тебе задание, которое могло бы убить тебя на первом же занятии, – с тщательно сдерживаемым раздражением ответил он. – Но ты не можешь быть настолько беспечной. Гвардиар его светлейшего величества царя не должен доверять никому. А ты ведь хочешь стать настоящим гвардиаром, верно?

– Верно, – выдохнула я, потому что ни на что больше не хватало сил, когда он вот так нависал надо мной, как меч правосудия или мое персональное наказание.

– К твоему сведению, лестрелла – вполне себе ядовитое растение, – отрывисто кивнул он тогда на горшок с травой, из которого я только что сорвала и измяла лист. Затем снова посмотрел на меня, а его брови все так же оставались сдвинуты. – Именно поэтому я хочу, чтобы ты запомнила его запах.

Я с ужасом взглянула на пальцы, на коже которых еще виднелось немного зеленого сока.

– Разве что тебе повезло. Лестрелла не впитывается через кожу, – добавил мастер, чуть презрительно дернув уголком губ.

Я выдохнула с таким облегчением, словно воздух в легких и впрямь был свинцовым. Но, признаться, раздраженный вид мастера ядов потихоньку начинал выводить меня из себя.

Я же не специально ошибаюсь, в конце концов!

– Умывальник в углу лаборатории, – коротко бросил мастер, отвернувшись и сложив руки на груди.

И пока я бегала мыть руки, он не проронил ни слова.

Вернувшись к столу, от которого мирай и не подумал отойти, я торопливо надела перчатки и, как послушная академистка, снизу вверх посмотрела в золотисто-алые глаза.

Но, кажется, на этом моя покладистость стала заканчиваться, как и выдержка мастера ядов. В следующие секунды атмосфера в помещении начала стремительно накаляться.

Льесмирай снисходительно оглядел меня с головы до ног, а затем проговорил:

– Надеюсь, на этот раз у тебя получится лучше.

Мое раздражение потихоньку начало переливаться через край.

– Я буду использовать свои “сильные стороны”, – хмыкнула я, и не думая отвести взгляд от мгновенно вспыхнувших глаз.

– Это была издевка, гематит?

И он опять не назвал меня по имени! Опять!