Рабыня драконьей крови. Часть 1

– И это именно то, что меня расстраивает, – добавила она после недолгого колебания.

Айден понятия не имел, кто такие “проститутки” и “девушки легкого поведения”. Может быть, какие-нибудь содержанки, мотыльки или профессиональные аары. Он мог только догадываться. Впрочем, общий смысл был ясен.

– Тебя украли с улицы, не так ли? – приподнял бровь он, понимающе. – Судя по всему, недавно?

Она поспешно кивнула, и на ее лице отразилась радость, которую было трудно не заметить. Похоже, бедняжка решила, что он будет ей помогать. Вызволять из Логова, предоставлять свою защиту…

Одним богам известно, с какой стати.

Что ж… в принципе, он, конечно, мог бы. Для такого, как он, это не составило бы труда. Только вот зачем это ему?

Сумасшедшая дикарка, которая настолько не в своем уме, что поднимает руку на дарка, – это не то, что могло бы его заинтересовать.

Однако, вопреки собственным мыслям, он продолжал рассматривать девушку и через раз глубоко вдыхал, чтобы снова почувствовать пьянящий запах ее тела и… тиаре.

– Ты не очень хорошо знаешь законы Седьмого королевства? – спросил он тогда, невольно скользнув взглядом к ее ключице, завороженно наблюдая, как вздрагивает маленькая жилка на ее шее. Пульсирует от страха, огня в крови, пробудившегося рядом с драконом.

Магия любых существ откликалась, когда рядом оказывались драконы, дети богов. И сейчас сама сущность этой девчонки уже отвечала ему. Она не могла этому сопротивляться, никто не мог.

Дарки часто пользовались своей врожденной способностью вызывать желание в противоположном поле. Айден не был исключением. Он вообще предпочитал, чтобы женщинам нравились его ласки и они кричали от удовольствия, а не страха или, не приведи Яросветная дева, боли.

– Не знаю, я ничего не знаю, – быстро покачала головой Селина, потянув руки, словно пыталась высвободиться. – Я не должна быть здесь. Я просто… у меня шарик в руках разбился…

Она снова осторожно потянула руки, а затем посмотрела вверх – на его кисть, которая плотно сжимала ее запястья. А потом перевела взгляд на него.

Словно он собирался вот-вот ее отпустить.

Но он не собирался.

А когда ее изящная шея изогнулась, он вдруг заметил легкий алый отпечаток его поцелуев. Засос, который так великолепно украшал ее кожу.

И жар с новой силой прокатился по груди Айдена, нырнув в основание живота. Он уже не слышал ее вопросов: “Что вы делаете?” Не слышал возмущенных возгласов.

Только хриплое дыхание, когда он коснулся губами алого пятнышка, а затем обвел его языком. Только сдавленный стон, когда он уверенно распахнул ее халат и устремил взгляд на высокую обнаженную грудь с рубиновыми, как малиновое вино, вершинками.

Ток крови на миг перекрыл дыхание дарка, и он, словно одурманенный, скользнул губами по изгибам ее тела, пока твердый, словно драгоценный камень, сосок не оказался у него во рту.

Глаза Селины сами собой закрылись, губы чуть распахнулись, и с них сорвалось хриплое отрывистое дыхание. Она вздрогнула всем телом, когда он прикусил аппетитную вершинку зубами, подалась ему навстречу, безупречно отзываясь на каждое его движение.

Айден не помнил, когда последний раз в его руках была столь чувствительная женщина. И не помнил, чтобы так быстро и безоговорочно терял рассудок он сам.

Ведь он видел ее впервые. И не столь уж невероятной была ее красота, чтобы он мог разом забыть всех, кто был у него до нее.

И все же она была… удивительной. Он уже давно отпустил ее руки и теперь опускался губами все ниже и ниже, уже прихватывая кожу на худом впалом животе, скользя по чуть выступающим тазовым косточкам.

А Селина сжала своими тонкими пальцами его плечи, то и дело сжимая их, погружая короткие коготки в его мышцы. Видимо, случайно…

И это сводило с ума. Примерно так же, как тот факт, что она была совершенно лишена нижнего белья.

Айден опустился к крохотному, полностью выбритому треугольничку внизу ее живота и на миг остановился, чтобы отдышаться.

От возбуждения и дикого животного голода у него темнело перед глазами. Принц едва держал себя в руках, чтобы не наброситься на свою испуганную добычу и не сделать быстро то, ради чего он и пришел сегодня в Логово.

Но… все то же самое “но”.

Айден не собирался пугать своего мотылька. У него не было ни малейшего желания подрезать или рвать ее крылышки. Да, девочка явно еще не привыкла к своей новой роли в этом заведении. И, все больше и больше погружаясь в темный омут хищной жажды, дарк уже не думал, как прежде, что идея выкупить ее из Логова столь плоха.

Ну и что с того, что она совершенно невоспитанна? Все дело в том, что ей неизвестны их законы. Это можно поправить. Она могла бы войти в его атрис, а там ее быстро обучили бы всему, что требуется.

Айден встряхнул головой, решив, что подумает об этом потом. Он осторожно касался Селины нарочито медленными поцелуями, очерчивая невидимую линию там, где должно было оказаться нижнее белье, и приближаясь к обнаженному треугольнику.

А затем он коснулся губами нежной чувствительной кожи в самом беззащитном месте ее тела, заставив девушку вздрогнуть и покрыться мурашками. И вдруг коротко и совсем чуть-чуть проник языком между мягких складочек.

Селина ахнула, а затем ее руки лихорадочно погрузились в его волосы, сжав длинные черные пряди.

У Айдена закружилась голова. Чуть сдавив пальцами, он обхватил ладонями ее круглые, потрясающие бедра…

“…достойные драконицы… королевы…”

А потом подхватил одну ногу и заставил положить себе на плечо.

Селина дернулась, и когда он скользнул быстрым взглядом по ее лицу, то увидел, что она мотает головой из стороны в сторону, словно хочет отказаться от его прикосновений. Вот только ее глаза были закрытыми, а губы – алыми и влажными… Искусанными, возбужденными.

А сам Айден вдруг понял, что больше всего на свете в этот момент хотел почувствовать ее желание на своих пальцах, на губах. И услышать, как она стонет.

– Как насчет того, чтобы узнать, как звучит удовольствие в твоем исполнении, Селина? – низко и мурлыкающе спросил Айден, неожиданно не узнавая собственный голос.

Он желал ее… Бездна пламени, как он желал ее.

Девушка опустила на него свои огромные голубые глаза, изрядно потемневшие до оттенка бушующего штормового моря. И… снова покачала головой.

“Ну уж нет, Селина, – мелькнуло у него в голове вместе с улыбкой, подернувшей губы. – Отказ не принимается”, – снова мелькнуло, когда он неторопливо скользнул ладонью по ее ноге от колена вверх, остановившись в самом верху лишь на мгновение. На долю секунды перед тем, как скользнуть между ее мягких губ, ощутив на пальцах влажный огонь.

– Будем считать, что это согласие, дорогая, – хрипло проговорил он, чувствуя, что оставаться в штанах уже почти больно. И тут же, не теряя ни секунды, заменил свои пальцы языком, наконец ощутив ее вкус на своих губах.

Проклятый умопомрачительный вкус.

Демонова фурия выгнулась, подавшись ему навстречу и сдавленно застонав. Горячо, как в жерле вулкана. Она едва дышала, сжимая пальцы в его волосах, и Айден буквально кожей ощущал, насколько она возбуждена. Как сильно на самом деле ей нравится то, что он с ней делал.

И от этого понимания у него темнело перед глазами. Он медленно выводил рисунки на ее обнаженной, раскрытой для него плоти, на ее влажном безумии, которое передавалось ему, как ярость молнии передается иссушенному древу, заставляя его вспыхивать от малейшего прикосновения.

Его язык скользил неторопливо и размеренно, находя один единственно возможный ритм, который отзывался биением крови в венах Селины, в ее хриплых вздохах, смешанных со стонами, которые она уже не могла контролировать.

Ее голова запрокинулась назад, тихо и глухо ударившись о мягкую, обитую тканью стену, но она не заметила. Айден поднял руку, массируя нежную кожу между ее бедер, совсем рядом от собственного языка. А затем осторожно скользнул пальцем в женское тело, безупречно готовое принять его.

Его мысли затуманились, и он успел обратить внимание лишь на то, насколько узко оказалось внутри. В это время Селина уже с трудом стояла на ногах. Ее дыхание превратилось в один непрекращающийся стон, который давно заставил Айдена забыть о том, где он находится и кто находится рядом с ним. Ее мышцы вокруг его пальца то и дело сокращались, и дарк чувствовал, что девушка уже находится на самой грани. Еще немного, и она сорвется в пропасть, к которой он так упорно ее подталкивал.

Он ужасно хотел подняться с колен, заставить ее обхватить себя ногами и резко войти. Затем вновь и вновь наполнять ее собой, вдалбливаться в ее тело резкими жадными толчками, срывающими с ее губ еще более громкие стоны. Уверенные, страстные. А не тихие и отрывистые, словно она смущалась сама себя. Стеснялась его. И своего желания.