Сказка о глупой и мертвой княжне

– Молчи! – прошипела змея.

– Да я и молчала, ты же сама начала.

– Ты подчиняешься мне!

– Строго говоря, добрая сударыня, этот лес находится на землях моего отца, князя Градимира… или Добромира… у меня плохая память на имена… так что, наверное, все-таки ты мне подчиняешься, а не наоборот, хотя, возможно… вполне возможно… о, ты как-то странно на меня смотришь.

И без того пугающее рыло змеи исказилось гневом. Хвост метнулся к Забаве подобно булаве, но девушка отскочила и схватила кочергу.

– Мне начинает казаться, что ты не очень добрая сударыня. И если ты продолжишь вести себя как не очень добрая сударыня, я буду вынуждена грохнуть тебя этим инструментом по твоему чешуйчатому лбу.

Так и случилось, и мертвая княжна, не дожидаясь рассвета, покинула сей неприветливый кров.

Минули многие дни. Забава спала на деревьях, в дуплах и сугробах и питалась огненно-красной кровью диких зверей. Платье повисло на княжне мешком, белые щеки впали, под иссиня-зелеными глазами пролегли глубокие тени.

Наконец девушка добралась до маленькой деревни живых в тени хребта, Подножья. Широко раскинулись пашни, укрытые шапками снега; высоко разрослись по склонам дремучие леса. Княжна была истощена и голодна, и ее темные волосы уже не так красиво струились по плечам. К счастью, жители Подножья оказались добры и приютили странную путницу, питавшуюся лишь сырым мясом и горячей кровью. Вдали от городов ее непроходимая глупость не так выделялась, а заразительный смех радовал односельчан подобно пению ночных птиц. Забава научилась мыть посуду, перебирать зерно и даже остригать шерсть с овец, хотя порой и забывала не пить их кровь. Вскоре уже местные юноши засматривались на мертвую княжну, а местные женщины поговаривали, что негоже девице быть одной.

Как-то, прогуливаясь ясным зимнем днем по косогору и попивая кровь из коровьего сердца, Забава наткнулась на молодого кузнеца по имени Ратко. У него были короткие волосы цвета спелого пшена, пронзительные голубые глаза и в меру мускулистое телосложение. Он казался обаятельным и добрым, но в душе был высокомерен и эгоистичен.

– Здравствуй, бледная дева, – сказал Ратко, улыбаясь. – Кто же ты?

– Княжна, – ответила она, покусывая ещё тёплое сердце коровы. – Княжна Забава.

– Что ж, меня зовут Ратко, и я… я князь этой деревни. Не хочешь прогуляться со мной по замерзшим прудам, искрящимся в солнечном свете?

Сердце Забавы затрепетало от волнения. Ее никогда раньше не звали на прогулку настоящие князья деревень, а тем более на ПРУДЫ, искрящиеся в чем-то там.

– Да, я бы с удовольствием прошлась с тобой, – сказала она и улыбнулась в ответ.

Итак, Ратко и Забава отправились на прогулку. Из-за горной гряды жмурилось тусклое солнце и серебрило паутинки на деревьях. Молодые разговаривали, смеялись и чудесно проводили время. Забава была так счастлива, что забыла о своей глупости и забывчивости, а потому согласилась встретиться с Ратко вновь. Прошел месяц. Не всегда девушка могла четко сказать, как зовут Ратко или где он ее ждет, но все же дорожку меж их домами не замела ни одна метель, а дорожка меж их сердцами и вовсе превратилась в бурную реку. Неудивительно, что на новолуние Ратко попросил мёртвую княжну выйти за него замуж. Думать ей было незачем и нечем – она согласилась.

Много было сплетен, разговоров, и вот за несколько дней до свадьбы Забава убирала столы в общинном доме. За окнами густели вечерние тени, и алые отсветы заката скользили по стенам.

– Слыхали? – донесся с улицы шепот. – А наша-то мертвечина за Ратко выходит. Вот тебе на!

– Не удивлюсь, если их ребенок будет еще глупее и забывчивее, чем она! – засмеялся другой голос, и тут же много людей загоготало, будто стая диких гусей. У Забавы упало сердце.

Ей не нравилось, когда ее называли глупой и забывчивой, но еще больше ей не нравилось, когда глупым и забывчивым называли ее будущего ребенка.

– Ничего подобного! – воскликнула она, выходя на улицу. – Я не глупая и не забывчивая, милые судари, ну, может быть, совсем капельку, особенно с именами, но мой ребенок точно таким не будет!

Деревенские сплетники смутились, увидев перед собой Забаву, и не знали, что сказать.

– Гм, извини, – пробормотал один из них. – Мы не хотели тебя обидеть. Просто, ну, ты известна полным отсутствием здравого смысла и забывчивостью. А яблоко, знаешь, от яблони недалеко падает. Не что бы мы этого хотели, если ты понимаешь.

Забава скрестила руки на груди и сердито посмотрела на него.

– Не знаю, что там делает яблоко от яблони… хотя яблоки я когда-то любила, особенно малиновку… впрочем, не уверена, что она так называлась… в общем, ребёнок мой будет нормальный, вот увидите!

Жители ещё раз извинились и разошлись, но на душе у княжны сделалось неспокойно. Она ходила туда и сюда по общинному дому и размышляла о своём будущем ребенке.

В таком состоянии ее и нашел Ратко. Кузнец услышал о перепалке девушки с деревенскими и обрадовался храбрости невесты.

– Иди ты! – воскликнул он, хлопая в ладоши. – Уж показала этим увальням, кто в доме хозяин!

Забава повернулась к Ратко и улыбнулась. Она была тронута его словами, но также поняла, что забудет их быстрее, чем солнце коснется на закате земли.

А знаете, что происходит с человеком, который видит свою глупость?

Правильно, он чуточку умнеет.

– Спасибо, – сказала Забава, и белые щечки ее покрылись пятнами. – Но они, кажется, были правы.

Лицо кузнеца вытянулось в замешательстве.

– Что ты имеешь в виду? Ты же не думаешь всерьез, что наш ребенок будет глупым?

– Нет, но я-то глупая. И забывчивая. Я даже не помню, как тебя зовут. То ли Радомир, то ли… Рато… нет, не помню. И я мертва, и ты умрешь, едва меня поцелуешь. Видишь, я недостаточно хороша для князя целой деревни.

Сердце Ратко сжалось, и он потянулся, чтобы коснуться руки Забавы.

– Это правда, ты недостаточно хороша для меня, но это не беда. Тем более гости на свадьбу приглашены, пироги испечены, а через пару месяцев, когда мне надоест твоё хладное тело, я легко найду полюбовницу покрасивее и поживее.

Ну, вы помните, что Ратко на самом деле был высокомерный и эгоистичный.

Забава почувствовала, как слезы навернулись на ее глаза, и покачала головой.

– Нет, Ратко, – сказала она дрожащим голосом. – Я не могу обречь тебя на смерть с собой. Это к лучшему.

С этими словами девушка побежала прочь, оставив Ратко одного.

Той же ночью Забава покинула деревню и стала подниматься выше по склонам гор. Княжна не могла избавиться от ощущения ошибки. Она думала, как сильно любит Ратко и как сильно он любит ее, что готов был умереть с ней и завести полюбовницу. И так долго, так крепко Забава обо всем этом думала, что поняла: ни среди мертвых, ни среди живых людей ей места нет.

Отчаяние охватило княжну, и она отправилась в Диколесье. Там природа не жаловала людей, первородные чудовища затмевали свет, а древняя магия жила в каждом дереве, озерце и скале.

Забава истерла до костей свои белые ножки, обморозила белые пальчики и устало брела вдоль горной реки. Вода, чистая и прозрачная, как роса, проломила тонкий весенний лед и, журча, сбегала в широкую долину. Вдоль отвесных берегов ходили синие гиганты-волоты и, шутя, перебрасывались ледниковыми глыбами.

– Доброе утро, милые судари! – крикнула Забава и приветливо улыбнулась чудовищам. – Какая у вас любопытная игра!

Обычно волоты съедали людей в сыром, тушеном или жареном виде, но мертвая и оголодавшая Забава выглядела совсем не аппетитно. Будучи озорными существами, они решили не упускать случай и подшутить над человечинкой.

– И тебе доброго, малышка! – крикнул один, по имени Уйк. – Мы устраиваем соревнование, кто сможет пересечь реку и не промокнуть. Хочешь попробовать?

Забава подумала, что это звучит очень весело. Она осторожно побрела через реку, стараясь не промокнуть, но не прошла и десятка шагов, как плюхнулась в воду. Забава хихикнула, и гиганты захихикали вместе с ней – смех у княжны был заразительный.

Она поднялась и продолжила путь через реку. Поначалу волоты веселились и давали ехидные советы, но вскоре бросили свой обман. Они полезли в воду вместе с девушкой, и после многих попыток Забава и волоты добрались до другого берега, полностью промокшие и покрытые грязью, но очень довольные.

Волоты отогрели Забаву у костра, накормили похлебкой и велели больше не приходить в эти горы.