Уродина

– Эту экскурсию они никогда не забудут.

Через две недели заканчивалось лето. За последний год ребят в интернате Тэлли становилось все меньше – старшим исполнялось шестнадцать. Очень скоро придет пора новичкам занять их места. Тэлли смотрела, как входят в здание интерната последние уродцы, испуганные, с вытаращенными глазенками, растрепанные, недисциплинированные. Двенадцать лет – этот возраст определенно служит поворотным пунктом. В двенадцать лет из умненького малыша ты вдруг становишься уродцем, переростком и недоучкой.

Этот период жизни Тэлли была рада оставить позади.

– Ты уверена, что эта штука сработает? – спросила Шэй.

Тэлли улыбнулась. Не так-то часто осторожность проявляла не она, а Шэй. Она ткнула пальцем в воротник спасательной куртки.

– Видишь маленький зеленый огонек? Это означает, что все действует. Куртка предназначена для чрезвычайных ситуаций, поэтому она всегда готова сработать.

Шэй сунула руку под форменную футболку и потрогала датчик, прикрепленный к колечку на пупке. Это означало, что она нервничает.

– А если она поймет, что на самом деле никакой чрезвычайности нет?

– Не настолько она умна. Ты падаешь – она тебя ловит и держит. Никакие фокусы не нужны.

Шэй пожала плечами и надела куртку.

Куртку они позаимствовали в школе искусств, самом высоком здании в Уродвилле. Запас таких курток хранился в подвале, и девочкам даже не пришлось хитрить с ящиком, в котором лежали куртки. Тэлли нисколько не хотелось, чтобы ее поймали из-за ложной пожарной тревоги, – ведь надзиратели могли связать этот случай с происшествием в Нью-Красотауне в начале лета.

Поверх куртки Шэй натянула большущий баскетбольный свитер такого цвета, который полагался ребятам из этого интерната. В лицо ее здесь мало кто из учителей знал.

– Ну как я выгляжу?

– Как будто потолстела немножко. Тебе идет.

Шэй скривилась. Она терпеть не могла, когда ее обзывали Богомолом или Вешалкой или прилепляли еще какие-то клички, на которые уродцы не скупились. Иногда Шэй заявляла, что, если ей не сделают операцию, она ничуть не огорчится. Глупости, конечно. Шэй полной уродиной не была, но не была она и красавицей от рождения. Таких красивых людей всего-то насчитывалось с десяток, не больше.

– А ты не хочешь прыгнуть, Косоглазка?

– Я там уже бывала и прыгала, Шэй, еще до того, как с тобой познакомилась. И между прочим, это тебе пришла в голову столь блестящая мысль.

Шэй улыбнулась.

– А мысль блестящая, скажи?

– Они ни за что не догадаются, что это такое на них налетело.

Они спрятались в библиотеке. Там они поджидали новичков. Наконец те явились и уселись за столы. Им должны были показать какой-то ознакомительный видеофильм.

Шэй и Тэлли лежали на животе на верхних полках стеллажей, где хранились старые пыльные бумажные книги, и наблюдали за новичками, ожидая, когда появится инструктор и утихомирит щебечущих уродцев.

– Уж больно легко, – сказала Шэй, приклеивая густые черные брови поверх собственных.

– Тебе-то легко. Ты выскочишь за дверь, когда никто еще толком не успеет понять, что случилось. А мне еще по лестнице бежать.

– Ну и что, Тэлли? Что нам сделают, если поймают?

Тэлли пожала плечами.

– Верно, – шепнула она, но все же натянула на голову пепельно-русый парик.

К концу лета уже почти всем их одногодкам исполнилось шестнадцать, и те превратились в красоток и красавцев. А оставшиеся стали безобразничать на полную катушку. Но почему-то так получалось, что почти никого не наказывали, и Тэлли уже казалось, что клятву Перису она дала сто лет назад. Вот станет красоткой – и все, что случилось за этот месяц, будет не важно. Ей не терпелось оставить все это позади, но напоследок она была не прочь от души повеселиться.

Вспомнив о Перисе, Тэлли приклеила себе большой пластиковый нос. Прошлой ночью они совершили налет на помещение театрального класса в интернате Шэй и набрали там уйму париков, накладных бровей, носов и прочих вещей для изменения внешности.

– Ты готова? – спросила она. И хихикнула. Получилось гнусаво из-за накладного носа.

– Секундочку. – Шэй схватила с полки большую толстую книгу. – Ладно, шоу начинается.

Они одновременно вскочили.

– Отдай мне эту книжку! – крикнула Тэлли. – Она моя!

Они услышали, что уродцы внизу замолкли. Большого труда подружкам стоило не посмотреть вниз, на испуганные мордашки новичков.

– А вот и нет, Пятачок! Я ее первая взяла.

– Ты что, шутишь, Толстуха? Ты и читать-то не умеешь!

– Да? Не умею? А ты вот это почитай!

Шэй размахнулась и швырнула книгу в Тэлли. Та увернулась, книгу поймала, запустила ею в Шэй и попала по поднятым вверх рукам. От удара Шэй покачнулась и перевалилась через боковую планку стеллажа.

Тэлли, наклонясь вперед, вытаращенными глазами следила за тем, как Шэй летит вниз. Расстояние до пола на нижнем ярусе библиотеки составляло три этажа. Новенькие уродцы хором завизжали и разбежались в стороны от размахивающей руками и ногами девочки, падающей прямо на них.

В следующую секунду сработала спасательная куртка, и Шэй взмыла в воздух, оглушительно и дико хохоча. Тэлли подождала еще несколько секунд. Страх новичков сменился изумлением: Шэй снова подпрыгнула вверх, а потом приземлилась на стол и опрометью помчалась к двери.

Тэлли бросила книгу, слезла со стеллажа и побежала к лестнице. Одолевая за один прыжок по целому пролету, она устремилась к выходу из корпуса.

– О, это было что-то!

– Ты их рожи видела?

– Не очень, – призналась Шэй. – Я не спускала глаз с пола, летевшего мне навстречу.

– Да, я помню, когда я с крыши летела, со мной было то же самое. Земля как-то привлекает внимание.

– Кстати, о рожах. Нос-то сними.

Тэлли хихикнула и отлепила от лица нос.

– Да уж, нет смысла быть уродливее, чем обычно.

Шэй нахмурилась. Она отклеила накладную бровь и сердито зыркнула на Тэлли.

– Ты не уродка.