Цена согласия

– Тогда, – произносит Гончаров ледяным тоном и присаживается на край кровати. Берет наручники и крутит их в руках. – Новость особо не афишируй. Ты в курсе, что я не люблю шумиху вокруг своего имени и стараюсь сдерживать потоки информации. Если в массы это вдруг просочится и кто-то узнает о моей новоиспеченной молодой супруге, да еще с таким приданым… Сам понимаешь, чем чреваты подобные вещи. Так что держи язык за зубами.

– Все останется между нами, – заверяет Мирон. – Еще раз поздравляю. И вас, Мария.

Он собирает бумаги со стола, оставляя для меня дубликат брачного договора, и поднимается на ноги.

– Без меня праздник не начинай. – Гончаров кивает на бутылки, быстро подмигивает и идет провожать своего гостя.

Кости нет от силы минут пятнадцать, за которые я не могу пошевелить ни одной конечностью, а просто смотрю невидящим взглядом на бумаги. В голове уложить не получается, что моя жизнь рушится на глазах, а я толком ничего не могу с этим сделать.

Услышав, как хлопает входная дверь, снова перевожу взгляд на лампу на прикроватной тумбочке. А может, правда ударить Гончарова со всей силы по голове, чтобы у него мозги встали на место? Разве можно так с людьми поступать, как он это делает?

– Что все это значит? – Стараюсь говорить, чтобы голос не выдавал того, как сильно я волнуюсь. – Грозишь мне уголовными статьями, а сам?..

– Ты же прочла документы. Все нотариально заверено. С точки зрения закона, я чист. Ты теперь тоже. Можешь расслабиться и получать от жизни удовольствие. Благо средства тебе это позволяют. Как и отписать сестре свои ипотечные проблемы.

– И при каких же обстоятельствах я успела стать твоей женой? До вчерашнего дня я даже не знала о твоем существовании.

Гончаров не спеша проходит через весь номер и останавливается у кровати.

– Я часто мотался в ваш город в последнее время. В одну из поездок ты ответила мне взаимностью и мы сходили в загс. Ты же читала документы? Или на радостях, что теперь не нищая оборванка, не стала вдаваться в подробности? – Он нахально усмехается.

– На радостях? – переспрашиваю я, пытаясь сохранять спокойствие, но с каждой минутой это получается все хуже и хуже.

А когда Гончаров берет с кровати наручники и неторопливо подходит ко мне, нависая тенью, в животе образуется неприятный ком. Присев на корточки, Костя заключает мои запястья в розовые кандалы и довольно улыбается. Пока я безуспешно борюсь с собой, пытаясь подавить внутри зарождающуюся панику и протест.

– Сейчас у нас по плану супружеский долг, милая. С какой позы начнем? Давай сзади? Тебе же не особо приятно на меня смотреть?

– Ты…

– Поаккуратнее с выражениями, – обрывает меня Гончаров и выпрямляется. Дергает к себе и прижимает к своему твердому телу. – Если доконаешь меня, то с тобой может произойти несчастный случай и мне придется искать экземпляр посговорчивее.

Сейчас в его голосе сквозит превосходство. Упивается тем, что сильнее и поставил меня в безвыходное положение?

Я щурю глаза и копирую оттенки металла в его тоне:

– Тебе прекрасно известно, почему я подписала этот бред, – киваю на стопку документов. – И про секс там не было написано ни слова. Тем более про твои извращенные предпочтения.

– Не было, – соглашается Гончаров. – И не будет такого в официальных документах, потому что я не привык выставлять свою личную жизнь напоказ. Но тебе, так и быть, покажу сейчас парочку своих предпочтений.

– С чего ты взял, что я стану выполнять твои странные прихоти? – Дергаюсь в сильных руках и хочу отойти, но Гончаров не позволяет мне этого сделать.

– Уже одну выполнила, подписав стопку бумажек. А я почти тебя взял. – Костя давит взглядом сверху и, закинув мои руки в меховых наручниках себе за голову, ведет нас к кровати и сваливает на нее.

9 глава

Я уворачиваюсь от настойчивых губ, которые берут мои в плен. Снова и снова, будто Гончаров поставил перед собой цель сломить сопротивление. Он ведет огрубевшими ладонями по моим бедрам и сжимает ягодицы. Ситуация опять из ряда вон. Так откровенно меня еще никто не домогался и не лапал. Причем второй вечер подряд. Я не против близости, всё у Кости по плану: брак, контракт, супружеский долг. Но как можно заниматься сексом без чувств, даже без намека хотя бы на симпатию?

Впрочем, с последним есть сложности. Телу нравятся уверенные ласки этого мужчины. Но я все равно не могу расслабиться. Да и ситуация к тому не располагает, особенно эрекция Гончарова, которая упирается сейчас мне в живот. И еще это завещание… Может, Костя одним махом решил избавиться от множества проблем, в числе которых теперь и я? Поэтому и ведет себя подобным бесцеремонным образом?

– Денис, пожалуйста, хватит… – выдыхаю, извиваясь змеей под Гончаровым от его ласк, но тщетно.

Ноль реакции, что я назвала его другим именем. Хотя нет, небольшая есть.

Костя прекращает сжимать мои ягодицы и с интересом заглядывает в лицо.

– Похер, Маша, – улыбается он. – Не прокатит такая шалость. Расслабься. – Он снова упирается в меня своей эрекцией. – Ты же не хочешь, чтобы в нашу брачную ночь я пошел искать блядей на стороне, а потом привел одну из них на супружеское ложе?

– Кровать в гостиничном номере – это, по-твоему, супружеское ложе? Кстати, про блядей. Меня вчера врач осмотрел, и ты уже, наверное, видел мою медицинскую карту с работы, мы недавно проходили диспансеризацию. А у тебя с этим как обстоят дела? – предпринимаю еще одну попытку остановить мчащийся на всей скорости состав «Константин Сергеевич», который так и норовить меня протаранить и зацепить своим крюком мой вагон.

– Презерватив. И только он, Машенька. В заднем кармане брюк лежит несколько. Я вернулся с комплектом донжуана, заметила? И медкарту твою видел. Только никакой диспансеризации не было, ты одна бегала по врачам, милая.

– В смысле?

– В прямом. Под Куваевым бы сейчас лежала, если бы я не вмешался. – Костя снова впечатывается в мои губы.

Не мужчина, а какой-то демон. С виду хладнокровный, приятная внешность, но когда смотрит своим притягательным глубоким взглядом и целует, то сердце сжимается в груди.

– А как же конфетно-букетный период и ухаживания?

– Никогда подобным не занимался.

– Я ведь влюблюсь. А ты разобьешь мне сердце.

– Это будут только твои разбитые надежды, милая. Мне все равно.

– Я ненавижу секс.

– Придется убедить тебя в обратном.

– А как же на раз?

– Так и было, когда ты неумело пыталась обольстить меня у кафе, демонстрируя свои сиськи в той дешевой застиранной блузке. Это нисколько не заинтересовало. Но вот когда ты в ресторане появилась и я дал тебе второй шанс, потрогав предложенные тобой прелести, то планы немного изменились.

Звучит так, будто Гончаров опять надо мной издевается.

– Почему-то меня завел злой блеск в твоих глазах. Обычно наоборот все происходит, женщины моего внимания настойчиво добиваются, а здесь разрыв шаблона. Ну и в твоем положении, милая, нужно быть благодарной, а не показывать свои острые зубки. Оказывается, черную бухгалтерию компании, где ты работаешь, ведет не кто иной, как ты. Я всё выяснил, Машенька. Поэтому сбавь градус сопротивления, а то вместо свадебных фоток будет тебе фотосессия в профиль и анфас в ближайшем полицейском участке.

У меня нет ни грамма страха. Рано или поздно ружье, которое висело на стене, обязательно бы выстрелило. И в моем случае пусть убьет меня так, а не при других обстоятельствах. То есть фиктивный брак с этим придурком куда лучший вариант, чем тюрьма и реальный срок.

– И после всего, что ты на меня накопал, все равно женился? – Не получается не ерничать. – Неужели так сиськи понравилось щупать?

– Возможно, – довольно хмыкает Гончаров. – Ну и как ты, наверное, знаешь, любовь зла. – Он опять начинает терзать мои губы и творит что-то невообразимое с языком.

– Нет никакой любви! Прекрати! Твой юрист, или нотариус, уже ушел, – взвиваюсь я, чувствуя, что мне начинает нравиться происходящее между нами безумство. Эта игра и впрямь затягивает. Вот только кем я буду себя ощущать, поддавшись этому негодяю? – Во что ты меня втянул? – Сдавливаю шею Кости руками изо всех сил.

– Я замышляю не очень хорошие дела, Машенька, и не готов делиться с врагами тем, что заработал своим горбом и здоровьем. Завтра вечером будем в Москве, кое-что еще на тебя перепишем, побудешь немного примерной женой. Как станет совсем неспокойно в моем государстве, подашь документы на развод и поедешь за границу. На том и разбежимся. А пока хватит разговоров. Поцелуй меня. Сама.

Вместо поцелуя я кусаю Гончарова за нижнюю губу.