Сколько стоит любовь?

Никогда до этого дня она не была падка на деньги, и то, с каким вожделением она поглядывала сейчас в бардачок, вызывало у меня смешанные чувства.

– Только дождусь маму и Лизу из Москвы, помогу им первое время и уеду. Сделаю упор на рисование и свои таланты в этой сфере. Что получится, то получится, а вернуться в этот… лягушатник, – кивнула в сторону реки и нескончаемого кваканья, – всегда успею.

– Может быть, ты и права. Но Багров точно начнет подкатывать, а получать бесконечные отказы никому не понравится. Знаешь же, что он может слететь с катушек, затащит среди бела дня в машину, отымеет во все щели, и ничего ему потом за это не будет…

– Думаю, что в больших городах так же, если не хуже. Отличие лишь в том, что в маленьком городе все друг о друге знают, – я тяжело вздохнула.

– И потому личной жизни ты здесь не построишь. Клеймо «продажная шалава» ещё долго будет на слуху, поверь. Да и с кем строить? Вся молодежь перебирается в города.

– Да, – согласилась я.

После окончания школы и колледжа бывшие школьники и студенты уезжали в Ростов или Краснодар в поисках большего заработка. Мы с Региной подзадержались по объективным причинам, но тоже мечтали вырваться на вольные хлеба. Но и в своем большинстве люди у нас в городке были жестокие и злые, любящие уколоть своей правдой и превосходством, а иногда даже и унизить. Вон, сколько мать вытерпела и оббегала инстанций и местных богачей, чтобы выбить хоть какую-то помощь. Может быть, и в больших городах так же было, но там, по крайней мере, никто друг о друге столько не знал, хотя равнодушия и наплевательского отношения было не меньше.

– Я поеду с тобой, – вдруг заявила Регина.

– А Кирилл? – я смотрела непонимающим взглядом на подругу.

– Мы расстались. Этот козёл женится на Игнатьевой. Спал с нами двумя. А Ленка залетела.

– И ты молчала? – мою плотину равнодушия наконец-то пробило.

– А что говорить? Сама узнала вчера. Говорю же, ничего в этом городе не утаить. А позже Ленка пришла сама, я думала, волосы ей от обиды повыдергиваю, но она такая тощая и бледная. У нее токсикоз, похоже. Пару раз выбегала во двор, чтобы прочистить желудок. В общем, черт с ними двумя. Я еще лучше потом найду! – Регина поморщилась и смотрела на меня потухшим взглядом. – Поэтому я нисколько тебя не осуждаю. Что с любовью, что без, а все они козлы. Но судя по этому, – она снова кивнула на деньги, а я закрыла бардачок, чтобы те ее не смущали. – Этот хотя бы с деньгами и не жадный.

– Не горюй, встретишь ещё лучше Кирилла.

– Обязательно встречу. Вот ему назло и встречу! Кобель недоделанный… Но оставаться и смотреть на них не хочу.

Парни из колледжа ухаживали за мной какое-то время, пока не понимали, что толку от этих встреч – ноль. Не до отношений мне было последние полгода. Да и в целом последние года два. Мать зашивалась на двух работах, Лиза была на мне. В промежутках я тоже подрабатывала. И вот теперь смотрела на расстроенную Регину и понимала, что не хочу пока никакой любви и чувств. Хочу зацепиться в этой жизни, хочу рисовать и открыть свою маленькую студию и принимать заказы. Вот только сдам экзамены, развяжу себе руки и ударюсь в работу. Пока запас денег был, я могла позволить себе эту авантюру. Начну прямо с завтрашнего дня развивать свой профиль в соцсетях и на бесплатной основе делать рисунки для разных блогеров, а тем, возможно, придется по душе моя мазня, и они сделают мне рекламу. И так с миру по нитке. А иначе в этой жизни ничего не добиться, под лежачий камень вода не потечёт.

– Думаешь, Ильнур так просто даст теперь тебе отставку? – озвучила мои мысли Регина.

Я весь день думала об этом подонке, и понимала, что с такими, как он шутки плохи. Но готова была рискнуть и пойти ва-банк.

– Ты прям умеешь подбодрить, – хмыкнула я и расстроено взглянула на подругу. – Нет, конечно, скажет, что дал мне шанс и работу, а я вот так некрасиво с ним поступила. Но мне плевать. Если понадобится, я из дома выходить не буду. Лишь бы мама с Лизой благополучно вернулись из Москвы.

– Да уж. Кто бы мог подумать, что ты решишься на такой шаг… – покачала головой Регина и поглядела на меня грустным взглядом.

Но мне матери дома хватало с ее жалостью. Понимала я все и все ее чувства, что ударом для нее стал этот поступок с моей стороны. И другая бы на ее месте за волосы меня оттягала, но у мамы был мягкий характер. Я точно пошла не в нее. Скорее в отца. Вот он бы точно вытряхнул из меня всю душу. Но также я отчётливо понимала, что все могло бы сложиться в нашей жизни иначе, будь папа жив. И ни мама, ни я не бросались из крайности в крайность, чтобы найти денег на операцию Лизе.

– Он хоть красивый? Молодой или не очень? – аккуратно попыталась продолжить допрос Регина.

– Я не хочу о нем говорить, – честно призналась я. И решила, что эти воспоминания и подробности той ночи останутся только в моей памяти. – Он молчаливый и, кажется, у него случились какие-то неприятности. Ночью он уехал обратно.

– Ну и хорошо. А то бы сегодня точно отправилась на отработку. Сумма все-таки не маленькая. У нас и за год люди столько не зарабатывают…

Не знаю, шутка это была или нет, и с чего она взяла, что продолжение бы имело место быть. Но, тем не менее, осуждающе поглядела на Регину, и перевела разговор в другое русло. Мы ещё какое-то время посидели, болтая ни о чем. Я даже немного отвлеклась от грустных и гнетущих мыслей. И когда начал накрапывать дождь, поехали домой. Только я все равно без конца думала о своем незнакомце.

13 глава

Тася

Через два дня я провожала маму и Лизу в Москву. Сестра не выпускала моей руки и говорила, что боится уезжать. Я пообещала ей, что мы снова скоро увидимся, а после операции будем, как и прежде, ездить с ней на речку, гулять вечерами по горе, ловить бабочек и забудем про больницы. Предыдущие два дня я много времени проводила рядом с сестрой, решив, что после их отъезда буду наверстывать прорехи с экзаменационными билетами. Читала Лизе сказки, плела косички. Ради нее научилась по видео из интернета этому всему, хотя со своими волосами ленилась такое проделывать. Старалась эти дни меньше пересекаться с матерью. Жизнь не изменилась круто на сто восемьдесят градусов после той ночи, но многое было утрачено навсегда, например, доверие. А сплетни и косые взгляды… я никогда на них не обращала внимания. Какое мне дело до всех этих чужих людей?

После отъезда Лизы и мамы целыми днями я готовилась к экзаменам и в промежутках рисовала. По вечерам виделась с Региной. Мы ездили с ней на наше место к реке, правда, из машины уже не выходили. Комары и мошка не давали комфортно проводить время на улице, я спешно поливала рассаду матери и заходила в дом. Леса не обрабатывали уже какой год, и этой пакости было немерено. Поэтому мы приезжали к реке, закрывали окна и просто сидели в машине и мечтали о том, как сдадим через две недели экзамены и уедем из города. Решили, что вдвоем будет значительно проще обустраиваться на новом месте. И в плане снятия жилья, и в плане поддержки. Мне было немного страшно уезжать одной, а так… Прорвемся!

Несмотря на переживания за Лизу и как все пройдёт, я была уверена, что операция сделает мою сестру здоровой девочкой. Каждый вечер я звонила ей по видеосвязи. Отношения с матерью стали ещё холоднее. Но у нас и без этого давно пропала тесная связь. Когда отец умер, она замкнулась в себе. Сначала я ее жалела, а теперь не понимала. Прошло столько времени, и, как бы она его не любила, глупо ставить крест на своей жизни. Она ещё очень молода. Хотя в нашем городе и не с кем строить эту самую личную жизнь. Порядочные мужчины были все при женах, а становиться чьей-то любовницей… не такой был у мамы характер. Да и что я понимала и знала, никогда и никого не любив? Мне ли ее судить?

Спустя неделю я осмелела и сама пришла в «Престиж», чтобы забрать трудовую книжку. Когда я оформлялась на работу, Ильнур обещал написать мне в трудовой, что я пришла работать к нему в ресторан официанткой, а не уборщицей, как это и было изначально. С первого нашего знакомства косил под благородного рыцаря, у которого за доспехами из пуленепробиваемого пуза скрывалась гнилая душа. Уж не знаю, пригодится ли мне трудовая, и будет ли поход в ресторан, в итоге, стоить того, но вполне можно будет устроиться в большом городе куда-то в приличное кафе, если дела будут идти совсем тяжко. По-хорошему, мне следовало вообще не совать нос в «Престиж». Однако я ничего плохого не совершила.

Мужчина восседал за своим большим столом и смотрел на меня, слегка опустив лицо.

– Явилась, – хмыкнул он, оглядывая меня пристальным взглядом, будто искал на мне дефекты.

– Я пришла забрать свою трудовую.

Он поднял бровь.

– Девочки сказали мне подождать и не посылать к тебе ребяток, говорили, что ты совестливая и сама придёшь. Не ошиблись.

Я гордо вздернула подбородок, а внутри от страха затряслись поджилки. Он влёгкую мог попросить своих шестерок скрутить мне руки и закинуть в подсобку, а те бы в свою очередь не погнушались надо мной надругаться. И на этот случай я оставила машину у ресторана и не заглушила двигатель. Бегала я очень быстро. Пока он со своей нерасторопностью и пузом отдаст необходимые указания, меня уже и след простынет.

– Отчаянный поступок, согласна. Я не собиралась приходить. Но мне нужна моя трудовая книжка.

– Расчёт тоже хочешь получить? – издевательски осведомился он. От этих слов так и сквозило скрытым подтекстом. – Или Александр тебя неплохо отблагодарил?

Ну, вот, теперь хотя бы буду знать имя мужчины, с каким провела свою первую ночь…

– Между нами ничего не было. Я рассказала ему об операции и Лизе, он не прикоснулся ко мне. Поэтому твоих денег я не взяла. Зато он оплатил сестре лечение.

– Какое благородство! А в городе говорят о другом.

– Мне все равно, что они говорят. Лариса или Марина наверняка первыми же распустили слухи, когда увидели, как мы выходили с ним из ресторана.

– Получается ценник и предложение ещё актуально?

– Нет. Деньги мне не нужны. Я просила их для Лизы, а не для себя. Александр оставил свой номер и сказал, в случае проблем звонить ему.

Я блефовала, но другого выбора у меня и не было. С волками жить… Вот я и пыталась выжить.

– Может быть, и причину ты знаешь, почему он так спешно уехал из города?

Я уставилась в холеное лицо: одни горящие глаза и дразнящие интонации.

– Обещал скоро вернуться и потребовать от меня расплаты.

Ещё одна ложь и отсрочка, а в глазах мужчины загорелся азартный огонь после этих слов. Но эта ложь гарантия, что меня не будут трогать какое-то время, пока вся правда не вскроется. А потом я уже уеду отсюда, и об этой истории забудут. Никто за мной в Москву не поедет. Ильнур достал из ящика стола мою трудовую и швырнул в меня, прожигая гневным взглядом. Маленькая серая книжка упала мне под ноги, словно она была мусором.

– Вон пошла и считай, что я тебе поверил. Но ненадолго. А пока проверю все твои слова. – Ильнур рассеяно провел рукой по волосам и кивнул мне на дверь.