Сколько стоит любовь?

– Да, поверю. Он тоже сидел весь ужин хмурый, а потом уехал куда-то, сказав, что у него срочные дела.

И я даже знал имя этим делам и видел эту занятость несколько часов назад своими глазами. Крепче сжал руль и, взяв себя в руки, повернулся к сестре и натянуто улыбнулся.

– Не бери в голову, ладно?

– Ты знаешь, тебе порой можно и не говорить ничего, я и так все чувствую. И сейчас ты меня обманываешь. Ты уйдёшь из дома?

Я нахмурился и строго на неё поглядел. Прекрасно понимал все её чувства. Но ведь не мог же я всегда жить рядом с ней. У меня и личная жизнь иногда имела место быть. Точнее регулярно.

– Нет, – улыбка получилась фальшивой, и Наташа сразу просекла эту неискренность.

– Я не знаю, – сдался я. – У меня как-никак личная жизнь есть, Нартышка, – взгляд сестры потеплел, и она улыбнулась. Ей нравилось, когда я ее так называл. Нартышка, потому что если вдолбит себе что-то в голову, то настырнее и не сыскать человека на земле.

– Кстати, про личную жизнь, – лицо Наташи посветлело. – У меня тут ухажер появился… Я хочу вас познакомить.

– Мы с ним не знакомы? – с удивлением взглянул в ее счастливое лицо.

Круг общения у нас был почти один и тот же, сестра часто крутилась в моей компании, и друзья норовили стать для нее больше, чем друзья. Только я пресекал все подобные подкаты на корню. Да и Наташка не промах, научилась умело давать отпор и без моей помощи.

– Нет, мы познакомились с ним на конкурсе, где я заняла призовое место.

– Да ладно? Ты переключилась на ботаников и задротов? Я не узнаю вас в гриме, – иронизировал я.

– Перестань, – рассмеялась она. – Он твоего возраста.

У меня округлились глаза, и беспокойство за сестру возросло двукратно.

– Он был в жюри.

– И что за парень? Хотя тут уже впору применять слово мужчина…

– Его зовут Глеб. И он так красиво ухаживает. Примерно, как ты за девчонками.

– Это меня настораживает еще больше. Ты ведь, наверное, понимаешь, что ни к одной из них я серьёзно не отношусь? – я поглядел на сестру пристальным взглядом.

Пора видимо поговорить начистоту и объяснить маленькой девочке, что парням нравятся неприступные крепости, а особенно их завоевание.

– Неправда, к Кате Вербининой ты питал нежные чувства, – сразу насупилась сестра.

– Катя Вербинина уже два года как замужем. А я туда звать никого не стремлюсь.

А в свете последних событий мое «не стремлюсь» помножилось на много раз.

– Ну, ладно, в общем, ты сам виноват, что сверстники не в моем вкусе. Приучил ко всем этим взрослым разговорам, таскал всегда за собой и думал, что я тебе сопляка приведу с гормонами, бьющими через край? Я хочу вас познакомить. Ты ведь прожженный парень в амурных делах. А я не хочу потом ходить с разбитым сердцем. Ты, как дамский угодник, сразу вычислишь своего собрата.

– Наташа, у мужчин в молодом возрасте нормальное явление менять женщин. Не все же однолюбы.

Нет, я, конечно, не святой, но вполне себе различал, кого и когда трахать, а куда лучше свой член не совать. Меня впервые обидело замечание сестры, если она представляла меня разбивателем женских сердец. Интрижки случались, время от времени, но для молодого парня, не встретившего ту самую – это нормальное явление.

– Ну, так это да или нет?

Говорю же Нартышка, а не Наташа. Родители явно промахнулись в подборе имени.

– Конечно, да. Мне теперь обязательно нужно посмотреть, что там за мужчина такой.

– Он очень красивый. Нет, не красивее тебя, но у меня сердце замирает, когда он ко мне прикасается…

– Оу, – протянул я и перевёл на сестру сердитый взгляд, – вы уже зашли так далеко? А мама знает?

– Нет, между нами ничего еще не было! – вспыхнула Наташка румянцем. – Но такие вопросы мне уже задавать некорректно. И не тактично! Я же не спрашиваю тебя, где ты иногда проводишь ночи напролет?

– Тактичная ты моя, еду заказала? Я голоден, а ты, видимо, любовью питаешься и флюидами своего красавчика, и забыла о голодном брате?

Наташа опять сверкнула недовольным взглядом.

– Ах да, некорректно. Поцелуями, значит, пока что… – без ехидства не получалось общаться на такие темы.

– Да, – романтично протянула Наташа. Никогда она долго на меня не обижалась. – Ты как всегда прав… Целуется он отпадно! Похоже, и в самом деле все было серьёзно, раз сестру было ничем не пронять. Она витала в облаках и в подтверждение своих слов мечтательно закатила глаза.

– Наташка! – пригрозил строгим голосом, толком не понимая даже ещё, как относиться к тому, что скоро она будет обходить меня вниманием.

Домой мы вернулись далеко за полночь. Мать, как и обещала, дождалась нас и предложила выпить всем вместе чаю. Я согласился, но сказал, что долго засиживаться не буду, потому как валюсь от усталости с ног и завтра у меня запланирована дальняя поездка.

Мама сидела напротив нас, смотрела таким любящим взглядом, что у меня сердце сжималось из-за поступка отца. И не в силах больше терпеть эту пытку, поцеловал маму и Наташу в макушки, и пошёл в свою комнату. Принял душ и лёг в кровать. Мне казалось, что я не засну, а в итоге провалился в сон, едва коснувшись подушки.

Дорога до Ростова заняла очень много времени, вовсю шёл ремонт дорог. И я пожалел, что вчера не спросил у Арса его новые треки. По радио шла полная ерунда. В итоге я убавил звук до нуля и просто сосредоточился на дороге. Уезжал из дома ранним утром, пока все ещё спали. Как вор пробирался, не желая никого разбудить. Если бы знал, что тот вечер на кухне и в целом во всей жизни был последним, когда мы были все вместе рядом, то поднял бы всех на уши. Никуда не поехал и остался дома. Но как в той поговорке говорится – знал бы, где упадёшь, соломку заранее подстелил…

– Через месяц придётся вернуться и проинспектировать, как идут работы, – сказал Карим. – К концу года здание должно уже полностью функционировать и принимать первых посетителей.

Весь день я провел в ноутбуке, работал в программе и производил необходимые расчёты. Наша компания решила начать расширение сети ресторанов в разных городах и посмотреть на отдачу. Отец мечтал об открытии ресторана в каждом городе, где количество населения выше миллиона. Неплохое желание, но после вчерашнего представления на его столе с той развратной потаскухой, мне резко стало все равно на проделанную работу. И переступить барьер, который образовался внутри, мне было не под силу: я презирал отца. Всю дорогу думал о нем и об этой ситуации, думал о том, как давно он встречается с белой блядью и как часто их меняет.

Но, кажется, не меняет. Елена Золотова – так звали женщину, которая последнее время часто бывала у нас в главном офисе. Недавно завершился ремонт южного крыла здания основного ресторана, и несколько дизайнеров работали в команде почти три месяца. Я лично общался с каждым. В том числе и с ней. Возможно, эта связь отца с молодым дизайнером была временной, а таких Лен у него было бессчетное множество?

– Да что с тобой такое? – рядом снова возник Карим. Я сидел перед ноутбуком и давно в тот уже не глядел, а снова думал об отце и его «срочных делах».

– Что со мной? – поднял глаза. – Я работаю.

– Ты второй день ходишь как тень, а обычно шутишь напропалую.

– Шутки закончились, – ответил я серьёзно и перевёл взгляд в ноутбук.

– Давай, сворачивай работу. Поехали в Старгород. Хочу навестить давнего друга. У него тоже свой небольшой ресторан, но тебе он после московского шика, скорее всего, покажется забегаловкой.

– Я бы сразу домой поехал, – закрыл ноутбук.

– Да ладно тебе. С таким лицом? Поехали, здесь буквально в часе езды. Красивое место, речка, ну ты вспомни, ты был в восторге тогда? – продолжал настаивать Карим.

– Да помню я. Хоть и давно это было.