Сделка с совестью

26 глава

– На, вот! Полюбуйся! Просто загляденье!

Я вздрагиваю, услышав незнакомый голос и громкую речь. Открываю глаза и смотрю в темноту, не сразу въехав, где нахожусь и что произошло. Ах да, на коньках я удачно покаталась…

– Месяца не прошло, как у тебя новый косяк всплыл, – опять доносится возмущенная тирада незнакомца из глубины квартиры. – Я заебался огребать за тебя от Артура. Просто заебался. На хуй застрахую свою жизнь, ей-богу.

– Не кричи, Костя. У меня в спальне отдыхает человек.

Я подтягиваю к себе ноги и сажусь в кровати. Хватаюсь за плечо, чувствуя боль. Все тело ноет, словно один сплошной синяк.

– Человек? – не унимается гость Яниса, и я снова концентрируюсь на оживленном разговоре. – А тот человек, который заяву на тебя накатал и сейчас тоже отдыхает в больнице, не беспокоит, нет?

– Кстати, тебя же приставили за мной косяки подчищать. Вот и зачисти. Иначе я сам это сделаю. Как умею. – В голосе Яниса слышится раздражение, следом раздается какой-то грохот. – Я сказал: не шуми, разбудишь мне человека. Дома кофе попьешь. И ты бы меньше всякую дрянь бульварную смотрел, чтобы не заводиться по пустякам.

– Когда звонят с генеральских номеров и носом в этот «бульвар» тычут, то мимо не пройти. До отца дойдет твоя новая шалость, и он три шкуры спустит сначала с тебя, а потом с меня. Как маленького нужно контролировать, да? Каждый шаг? Пройдут выборы – хоть операцию по смене пола сделай и депортируйся из страны, но сейчас тишина должна быть. К отцу пристальное внимание со всех сторон, а вы с Эриком как взбесились. Чего еще ждать?

– Константин Сергеич, я тебя услышал. Только помочь ничем не могу. Личные интересы у меня в этом деле, – обманчиво мягко произносит Янис.

Аж мурашки бегут от того, как он это сказал.

Снова слышится шум и ругань, на этот раз Яниса. А потом его же грозное:

– Обпейся, на! А то дома же это сделать нельзя!

Знаю, что подслушивать нехорошо. Но у меня безвыходная ситуация. Не закрывать же уши? Судя по тому, что услышала, не зря я мозг клевала Игнасасу. И с Константином Сергеевичем абсолютно солидарна: можно было и не махать кулаками, а решить всё мирным путем. Ну да ладно. Дело уже сделано. Остается принять сторону Хулио.

– У меня командировка на днях. Человек из спальни на тебе, пока в город не вернусь. Договорились? – спрашивает Янис после непродолжительной паузы.

– Пароли? Явки?

Снова приглушенные голоса, и потом слова гостя: «Получил».

Что он получил? Досье на меня?

– С Порошиным и его заявлением что делать будем? Знакомая тебе фамилия? Ни о чем не говорит?

Гостя Яниса не видно, но чувствуется, что терпение у человека на исходе. Похоже, не одну меня Хулио доводит до нервного тика своими выходками. Даже интересно становится посмотреть на этого несчастного, которому поручили присматривать за Яном. Не хотела бы я оказаться на его месте.

– Ну так, в общих чертах. Эльвира Анатольевна, наверное, имеет к ней отношение, если ты столько шума поднял?

– Прямое она имеет отношение, – повышает голос гость. – Я на нее через Алферова вышел. С делом Новака она помогла, восседая на судейском троне в черной мантии и с молоточком во властной руке закона, а теперь вот такая подстава. Эльвира Анатольевна очень недовольна сложившимися обстоятельствами. Сто двенадцатая тебе светит, Ян. А сынок та еще сволочь и косит под нее знатно. На принцип, сказал, пойдет, так как ты его перед девочкой, видите ли, публично унизил. Поэтому у тебя пять минут, чтобы объяснить мне, что произошло и почему я должен прикрыть твой зад. И зад человека, который отдыхает в спальне. Алферов дал три часа на всё про всё, а после звонит отцу и полетят наши головы. Так что в твоих же интересах мирно урегулировать сей конфликт.

– Сука-а, – теперь уже беснуется Ян. – Порошин сначала пусть докажет, что сам не виноват. А то мы сейчас подсуетимся и встречное заявление напишем. В травму я свою красавицу повез, после того как эта гнида толкнула ее со всей дури на катке и моя девочка нехило так приложилась об лед. И его счастье, что головой не ударилась. Ты куда, Кость? Не смей ее будить!

Я закрываю глаза и опять ложусь, когда слышу приближающиеся шаги. Немного приоткрывается дверь, впуская в спальню яркую полоску света.

– Что с ней? – тихо звучит мужественный баритон совсем рядом.

– Спит. Под препаратами. Толкнули ее сильно. Упала. Старые травмы и ушибы дали о себе знать. Не тревожь мне красавицу. Руки за нее я всем повыдергиваю. И ты это тоже имей в виду. Идем, скину тебе заключение от врача.

Слышится протяжный вздох и удаляющиеся шаги.

– Завтра утром поедешь ко мне в офис, а потом вылетаешь в Екатеринбург. С Порошиными сам всё решу. Мирно. Раз ты за дело вступился. Но мог бы так не буйствовать. Видишь же, что боком это всегда вылазит. Никак тебя не научу спокойно решать провокационные вопросы.

– Если бы мог, то сдержался бы, – голос Яниса опять становится жестче.

– А Синицкий? Он так и валяется в больничке?

– Дел у меня, что ли, не хватает, чтобы херней заниматься и за падлами всякими следить? Не в курсе.

– Ну да… – усмехается гость Яниса. – Сам ты в этом руки не марал. Через третьи всё решил? Наверное, даже через четвертые, если с Эриком во Владивосток мотался, так?

– Не так. Давай закроем эту тему.

Голоса становятся тише, после того как некий Константин Сергеевич заглянул убедиться, что Ян не обманывает: в квартире у него и впрямь девушка. Пострадавшая. И я действительно чувствую себя ею. Разбитое состояние.

Через какое-то время гость Яниса покидает квартиру, а я спускаю ноги на пол и долго сижу в кровати, боясь пошевелиться. Во-первых, нога болит, а во-вторых, перед глазами все плывет. Это от обезболивающего. Так часто бывает. Требуется несколько минут, чтобы собраться с силами и встать. Путь до ванной занимает уйму времени, но я хочу умыться. Нога ноет, плечо тянет. Отлично покаталась на коньках. Лучше бы дома остались и дальше трахались с Янисом, как кролики.

Заглядываю на кухню и вижу, что Игнасас сидит за столом, обложившись документами, меня замечает не сразу. В ухе у него наушник, и я громко кашляю, чтобы привлечь внимание, а не застать врасплох своим появлением.

– Встала? – Ян окидывает меня беглым взглядом с ног до головы.

Я киваю и присаживаюсь напротив.

– Кофе?

– Просто воды.

Ян поднимается со стула, наливает из графина воды и ставит передо мной стакан. Внимательно наблюдает, как я пью ее мелкими глотками.

– Как самочувствие? – спрашивает он и смотрит мне в глаза.

– Как после долгого богатырского сна. – Я киваю на улицу, подразумевая, что провела в отключке немало времени. – Кто это был? – Слежу за реакцией Яниса.

Иногда мы похожи на двух саперов на минном поле. Шагаем по очереди в надежде, что никто не взлетит наверх. Пока я так и не решила, чья же выдержка крепче: моя или Игнасаса. Оказывается, мы оба очень упрямые.

– Разбудили тебя, да?

– Да. Часть беседы я слышала и поняла, что на тебя заявление написали. Всё, как я и говорила?

– Не начинай, Алёна, – давит интонациями Ян и меняется в лице. – Страшного ничего не случилось. Если родители не дают должного воспитания своим детям, то это не мои проблемы.

– Но проблемы твоих кулаков. А тебе, значит, дали хорошее воспитание? – с усмешкой подначиваю я.

– Ну так… Пятьдесят на пятьдесят. – Ян опять присаживается за стол и не ведется на провокацию в моем голосе. – В основном бабуля суетилась. Но кое-что контролю не поддается. Это называется «характер». Иногда он бывает вздорным, признаю. Но извинений за те страстные поцелуи, которые украл у тебя и на которые ты сейчас намекаешь, все равно не будет.

Я мрачно хмыкаю.