Притворись моим мужем

– Твоего! Твоего, пап, бизнеса. И я категорически против таким образом его поддерживать, – продолжала стоять на своем.

– Почему? Объясни мне! Ты ведь ни с кем не встречаешься, вообще не припомню ни одного парня рядом с тобой, кроме этого Макса. Но ты все время твердишь, что вы друзья, так что не вижу причин тебе в девках сидеть, – зашел папа с другой стороны.

– Пап, брось. Если я ни с кем не встречаюсь, это не значит, что мне все равно, за кого замуж выходить, – выпалила я, желая поскорее закончить этот бессмысленный спор.

Такие разговоры в скандальной форме звучали в нашем доме с завидным постоянством вот уже пару недель. Даже званый ужин был с этим долбанавтом Севой и его высокопоставленными и крайне влиятельными родителями. Смазливый мажор, который никого вокруг ни во что не ставил. Нахрена мне такой муж сдался?

Меня на этот ужин обманом затащили, мама заверяла, что он будет семейным, что папа хочет что-то нам сообщить. А на деле оказалось, что семейный в их понимании, а сообщение меня вообще в шок повергло.

– Выпьем за помолвку наших прекрасных детей, – произнес папа тост, широко скалясь.

Я же в этот момент как раз жевала брускетту и чуть не подавилась, услышав такие новости.

– Какую помолвку? Каких детей? – выпалила я, подскакивая.

– Алена права, мы с ней давно уже не дети. И кто сейчас устраивает официальные помолвки? Это прошлый век, – вроде как поддержал меня горе-жених, приторно улыбаясь мне.

Не удержалась и показала зубы ему в ответ, но моя гримаса мало походила на улыбку.

– Я не собираюсь продолжать этот фарс. Никакой помолвки не будет. Я не собираюсь замуж ни за Севу, ни за кого-то еще, – выпалила я, прежде чем быстро покинуть дорогущий ресторан.

Я все чаще задумывалась о том, чтобы съехать от родителей, вот только закончив консерваторию, я не могла найти стоящего места работы. Ни о каких крупных гастролирующих ансамблях речи даже не шло, о сольных выступлениях тоже. Мне светило стать учителем музыки или заняться репетиторством. Не об этом я мечтала, когда боролась за поступление именно в этот вуз.

Так что все было просто. Я зависела от папиных денег, поэтому он считал, что имеет право распоряжаться моей жизнью. Но он забывал, что я уже не маленькая девочка, какой была тогда в одиннадцатом классе. Я больше не хотела так легко соглашаться с тем, что за меня принимали решения.

Да, так уж вышло, что поиск работы довольно сильно затянулся, но я не сдавалась и отправляла резюме в разные коллективы, не собиралась все бросать и опускать руки. Я бы стала давать частные уроки, только для этого нужно было место, так как в доме родителей мне принимать учеников было строго запрещено.

Вот так я и не могла разрешить дилемму. Чтобы съехать от родителей, мне нужно было заработать денег, а чтобы заработать денег, нужно было съехать от родителей. У меня от подобных мыслей голова лопалась. Уже отчаявшись, я разместила объявление о том, что даю уроки как приходящий репетитор. Не знала, что из этого выйдет, но вдруг…

После ужина ничего не изменилось, отец настаивал на своем. Сева постоянно названивал, отвешивал пошлые шуточки и звал на свидания. Присылал огромные веники цветов, сладости и подарки, довольно дорогие. Только я отправляла все назад, не желая оставаться в долгу.

Тогда за ужином перед семьей Шиловых я честно сказала, что не хочу замуж. Совсем. Я не верила мужчинам. Больше не верила. Но с некоторых пор прекрасно знала, что нравилась им. Все годы в консерватории за мной ухаживали парни, их было много, и никакие мои отказы не действовали. Но на меня обращали внимание везде: на улице, в ресторанах, в клубах. И как раньше, пока училась в школе, я этого не замечала? Тогда Майка мне постоянно жужжала, насколько я популярна у парней, но мне казалось, что все это лишь ее бурная фантазия.

Я любила один раз. По-настоящему. Чистой первой любовью, которую невозможно забыть. И я думала, что это взаимно и навсегда. Тогда в свои семнадцать я строила песочные замки и полагала, что им не грозят никакие ненастья. Ох, как же сильно я тогда ошибалась! И как больно было позже осознавать, что сама во всем виновата.

Тогда мне казалось, что он невероятный, самый лучший и красивый, а еще надежный. Ощущала себя с ним, как за каменной стеной, считала, что он защитит меня от всего. И я верила этому ровно до тех пор, когда он решил сообщить, что все было игрой. Прошло семь лет с того дня, как он вырвал мое сердце и бросил себе под ноги. Его больше не было. Все мои чувства однажды растоптали. Я больше ничего подобного ни к кому не чувствовала.

Меня, наверное, спасло тогда, что я ни дня больше не оставалась в этом городе. Ради себя я потребовала разрешить мне поступить в консерваторию. И папа с легкостью согласился, ведь они с мамой считали, что спасали меня от плохого парня. А этот парень сам меня прогнал.

Все было к лучшему: и мой отъезд, и то, что оплакивать свою первую любовь и зализывать раны мне посчастливилось на груди у своих лучших друзей. Майка с Максом были счастливы меня видеть. И как могли отвлекали от невеселых мыслей. Наверное, именно благодаря им я тогда выжила. Они не давали мне скатиться в пропасть.

Майка подстегивала, чтобы я налегала на учебу. Макс стал моим тренером, выматывая меня на площадке по вечерам, чтобы не было времени на жалость к себе по ночам. Я просто проваливалась в темноту, где больше не было сновидений.

Утром меня из дома до школы провожали все те же лица. Я ни на минуту не оставалась одна. Наверное, поэтому уже к экзаменам я смогла ясно мыслить, не скатываясь в депрессию или истерику. Я довольно хорошо сдала экзамены и безо всяких проблем поступила в консерваторию. Тут уж постаралась бабушка. Все свободное время, что оставалось в промежутках между встреч с друзьями и штудированием учебников, она заставляла меня музицировать.

Так текла моя жизнь до поступления. Мы все трое решили остаться в своем родном городе, раз мое музыкальное высшее не вязалось с техническим Майкиным и Физкультурной академией Макса. Он все же выбрал спортивную карьеру и довольно преуспел в ней. Правда, нам повезло, что все ВУЗы в городе находились рядом, это что-то вроде университетского городка. Поэтому, даже поступив в разные учебные заведения, на учебу мы ездили вместе.

Жизнь потекла своим чередом, каждый из нас концентрировался на учебе, Майка с Максом строили отношения с противоположным полом, а вот я больше ничем не интересовалась, лишь уходила с головой в музыку. Педагоги хвалили меня за старательность, но сетовали на то, что я не вкладывала достаточно чувств в свое исполнение. Я пыталась с этим что-то сделать. Но не выходило. Чувств не было. Их просто больше не осталось.

Отучившись, я еще полтора года оставалась на попечении бабушки. Пыталась найти работу, бегала по каким-то несерьезным подработкам, даже устроилась на летний сезон в кафе играть живую музыку. Но стоило только бабушке об этом узнать, как она тут же заставила меня уволиться.

И только месяц назад папа потребовал, чтобы я переехала к ним. Я даже обрадовалась, не хотелось больше волновать бабушку по всяким пустякам, все же, она не молодела. Я без всяких возражений собрала свои вещички и переехала. На самом деле я за все время ни разу не приезжала к родителям. Только они наведывались к нам с бабушкой время от времени.

Каково же было мое удивление, когда я увидела, в каком доме они жили. Родители купили огромный коттедж в загородном элитном поселке. Я, конечно, в курсе была, что папа давно ушел с прошлого места работы и открыл свой бизнес, но понятия не имела, что он настолько успешен. Я была рада за родителей и пару недель только привыкала к тому, что снова жила с ними.

А потом все изменилось. Мне сообщили, для чего на самом деле я понадобилась.

– Ален, ты пойми. Сейчас кризис. Инвесторы не хотят вкладываться, половина тех, с кем мы работали, свалили за бугор. Мой бизнес переживает трудности. Шилов единственный, кто готов вкладываться, но он не хочет остаться с носом, поэтому требует, чтобы мы породнились, – заявил мне отец, вызвав к себе в кабинет.

– В каком смысле? – спросила я, хотя не была глупой и догадывалась, о чем речь. Но очень хотела ошибаться.

– В том смысле, что у Михаила Шилова есть сын, он на пару лет старше тебя. Отличный парень, я его пару раз видел. У нас есть ты. Мы решили, что вам стоит пожениться и укрепить наш союз, точнее, гарантировать его безопасность, – заявил папа, заставляя меня ошарашенно плюхнуться в кресло.

– Пап, ты серьезно сейчас? Я должна выйти за кого-то, кого ни разу в жизни не видела? – спросила я.

– Это не сложно исправить. Он сегодня вечером заедет к нам. Сходите на свидание, познакомитесь, – как ни в чем не бывало, продолжал выкладывать свой расчудесный план мой драгоценный папочка.

Вот только мои эмоции уже достигли точки кипения, и я еле сдерживалась, чтобы не вспылить.

– У меня сегодня другие планы, – фыркнула я и поспешила на выход.

– Отмени их. Это не обсуждается, – донеслось мне в спину, подстегивая меня быстрее вернуться в свою комнату.

До самого вечера я металась из стороны в сторону, пытаясь найти разумный выход из сложившейся ситуации, но у меня мало что получалось.

Я не придумала ничего лучше, чем согласиться на свидание с парнем, лишь бы папа отстал от меня на время, за которое я точно смогла бы найти выход. А выхода не нашлось. Наоборот, этот мажор решил, что я ему подхожу.

– Вау, какая красотка. А я думал, мне какую-то моль хотят подсунуть, – именно такими были его первые слова, стоило меня увидеть.

– И тебе привет. Приятно познакомиться, – проговорила я, теряя всякую надежду встретить адекватного человека и заиметь с ним общую цель. А именно, отговорить родителей.

– Я Всеволод, – представился парень.

– Ага, а я Алена, – пробормотала я, разглядывая потенциального мужа.

Он не был уродом или каким-то неприятным человеком. Совсем наоборот, высокий блондин с бледно-серыми глазами, довольно смазливый, слишком на мой вкус, но думаю, у него достаточно поклонниц. Широкоплечий, подкачанный. Но главное, что бросалось с первого взгляда, что он истинный нарцисс. И это убивало всю картину. Такой мог любить только себя.

Глава 2

Алена

Первое свидание с ним было эпичным. Точнее, должно было стать таким. Он решил впечатлить меня и повел в самый пафосный ресторан города, где был завсегдатаем. Это читалось в масляных взглядах официанток, стреляющих в него раздевающими взглядами, да и большинства контингента. Сева здоровался со всеми направо и налево. И был центром внимания. На меня же смотрели с недоумением, словно я в его компании была лишней. Хотя, я и сама так считала.

– Как тебе? – спросил парень, глядя на меня с превосходством, когда официантка приняла заказ и оставила нас наедине.

– Что именно? – уточнила я, вздыхая и настраивая себя на долгий вечер.

– Ресторан, – протянул Сева, чуть прищурившись и ухмыльнувшись.