Губа не дура

– А, по-моему, это вы слишком требовательны – и к себе, и к окружающим. Поэтому у вас вечно какие-то проблемы.

– Может, ты и прав. За собой не так замечаешь.

Немного помолчав, Даша спрашивает:

– Как неделя?

– Так себе. За месяц картина совсем печальная получается.

– Тем не менее, ты неплохо зарабатываешь. По меркам нашего общества, – зачем-то добавляет девушка.

– В том то и дело, что неплохо. А дальше куда? Где рост, развитие? Такими темпами покер превратиться в мою работу, ту самую режимную работу, которой я так боюсь, – Свят поворачивается к Даше и клацает зубами у ее уха. – Если уже не превратился.

– Какой же ты лентяй. Готов на все, лишь бы не работать.

– Ты не права. Я готов зарабатывать. Это куда приятнее, чем просто работать. Иди ко мне, – целуя Дашу, Свят ощущает персиковый привкус ее губ. – Что ты там говорила по поводу стажировки?

– Ах, это… хотела выбрать подходящий момент, чтобы рассказать.

– Тебе почти удалось, – ухмыляется Свят.

– Мое журналистское расследование заметил американский корреспондент, профессор Колумбийского университета в Нью-Йорке. У них как раз программа по обмену опытом скоро начинается. Выслали в редакцию письмо с приглашением.

– И надолго это все?

– На год почти.

– Когда улетаешь?

– Через два месяца.

Свят молча встает и, обмотавшись простыней, словно греческий бог, выходит на балкон. Все еще ярко светит солнце, поэтому парень надевает очки. Выпустив кольцо дыма, он обращается к Даше, замершей в ожидании его реакции:

– Ты твердо решила?

– Послушай, Свят. Я понимаю, о чем ты. Но эта стажировка реально позволит мне выйти на новый уровень. Тот, о котором ты сам только что говорил.

– Только не подумай, я ничего не имею против.

Даша голышом выходит к Святу и прижимается к нему со спины:

– Откроем тебе визу, будешь прилетать в гости.

На улицы города действительно пришла весна. У Свята наступление весны всегда ассоциировалось с чириканьем птиц. Это какие-то незаметные, видимо, очень маленькие птицы. Он никогда их не видел, но, даже когда из-под тающего снега появляется собачье дерьмо, пустые бутылки, окурки, чей-то грязный ботинок или фаланга пальца, – даже тогда пение этих птиц вселяет в Свята безоговорочную веру в то, что все в этой жизни будет как надо. Так и сейчас – птицы чирикают отовсюду и ниоткуда одновременно – отвлекая внимание от криков детей внизу и музыки, тихо льющейся из соседней комнаты. И только от прижавшейся к нему Даши не отвлекают Свята птицы – ее тело теплое, как парное молоко, а кожа пахнет терпким вареньем из лепестков чайной розы.

– Всегда мечтал поиграть в Штатах, – говорит парень. – Знаешь, есть такая аксиома, что ли, – чем богаче население, тем больше лохов может позволить себе азартные игры.

– Интересное утверждение, – отвечает Даша.

– Может, это и есть то самое развитие? Свалить в страну свободных людей, взять двухэтажный домик с задним двором в спальном районе, старенький «Форд», по выходным гонять в Лас-Вегас, а в будние дни катать в казино ближайшей крупной гостиницы со старперами в ковбойских шляпах, китайцами и смуглыми парнями в деловых костюмах. Как тебе перспектива?

– Ну, ничего так план, – улыбается девушка.

–Ты будешь работать в своей редакции, а в свободное время будем ездить на стареньком «Форде» к океану. Чем тебе не семейная идиллия? А говорят, у игроков нестабильная жизнь.

– Так ты не против того, что я уезжаю?

– Я душ хотел принять, – сняв очки, поворачивается Свят, – но, раз ты скоро свалишь от меня поедать гамбургеры и пыхтеть в библиотеках, решил не терять времени зря и взять тебя с собой.

С этими словами Свят подхватывает Дашу, забрасывает ее на плечо и походкой победителя несет в ванную.

– Пусти, дурак, – смеется девушка и кокетливо стучит по спине Свята кулачками. Через неприкрытую дверь балкона в квартиру доносится чириканье птиц.

***

Закрывшись в кабинке, Костыль усаживается на толчок, под табличкой с перечеркнутой сигаретой, и достает из кармана скрученный косой*. За покерным столом уже который час не происходит ничего интересного, поэтому Костыль решает прибегнуть к растительной терапии, которая иногда помогает парню справляться со стрессом во время неудачных игровых сессий. Кроме того, под определенными видами травы у него необъяснимым образом обостряется чутье вскрывать блефы. Откашлявшись после первой тяги, Костыль проводит рукой по коротко стриженым волосам, откидывается на бачок и закрывает глаза. В легкие медленно вползает густой, забористый дым, веки наливаются тяжестью, а из мрака подсознания в режиме калейдоскопа выныривают цветные картинки прошлого.

Четыре года назад Костя впервые выиграл покерный турнир в Интернете. Попивая ром, он с детским восторгом рассказывает кому-то по телефону:

– Да, прикинь! Пятьсот баксов за четыре часа. Я в своей конторе за месяц столько зарабатываю.

Костыль подходит к окну и отодвигает занавеску. Высоко в небе движется маленькая черная точка. Раскромсанные облака за иллюминатором – так близко, что рукой можно дотянуться – со следующего выигрыша Костыль летит отдыхать в Испанию. Сангрия на закате у побережья, шепот пальмовых листьев и загорелые сиськи той испаночки, скачущие вверх-вниз в такт кудрявым локонам. Гипнотические движения сосков цвета горячего шоколада.

С закрытыми глазами Костыль делает еще одну затяжку. В туалете пахнет освежителем воздуха. Вдруг из-за двери доносится цокот копыт. Костыль снова теряется в воспоминаниях. Карета катится по брусчатке старинной площади. Ряженный в средневекового кучера старик оборачивается, подмигивает Костылю и протягивает ему кубок. Слепящая вспышка. Поморгав, Костыль оглядывается по сторонам – он сидит за покерным столом. В одной руке у него тот самый кубок, в другой – толстый конверт с цифрой «1». Армия игроков снует по трехуровневому казино в Праге. Среди них Костыль замечает странно одетую девушку. Потом еще одну. И еще. Вдруг Костыль обнаруживает себя в ночном клубе. Блестящий латекс на пиджейках в БДСМ-костюмах и бутылки, летающие над барменами-виртуозами – афтепати Европейской покерной серии. Свят – «в зюзю», безуспешно клеит иностранку.

Черные полосы, замазки, долги – всего этого было с лихвой, но сейчас негатив тлеет вместе с горькой начинкой джоинта*, ведь только сладкий привкус триумфа дает сил топить дальше на всех парах. Звук спущенной воды в соседней кабинке возвращает Костыля к реальности. Он протирает глаза и выходит из туалета. Помыв руки, парень открывает дверь, но с удивлением обнаруживает за ней банкетный зал ночного клуба. Под абажуром спит любитель текилы, рядом с ним ЭлЭм. Костя видит и самого себя – он сидит в кресле, пересчитывая новенькие шершавые доллары. Добыча в чистом виде – не заработок, не зарплата, а именно добыча. Сильный стук в дверь заставляет Костыля проснуться. Парень щипает себя, чтобы убедиться – на этот раз его действительно отпустило. Костыль смотрит на часы – он провел на толчке всего пять минут, хотя ему казалось, что видение длилось не меньше сорока. Смыв в унитаз остатки косяка, Костыль открывает двери и, впустив в кабинку нетерпеливого пассажира, подходит к зеркалу. Белки его глаз оплетены красной сеткой капилляров. На душе спокойно и безмятежно. Холодная вода из-под крана отгоняет сонливость. Теперь он готов ждать своего пьяного покерного профи хоть до утра.

На выходе из туалета Костыль сталкивается с охранником. Вежливо улыбнувшись, он обходит парня с бульдожьей физиономией и направляется к столу, но секьюрити придерживает Костю за локоть и басит:

– Молодой человек.

Если бы в этот момент он не был под планом, сердце Костыля точно оборвалось бы и потащило свои вяленькие сосудики прямо к пяткам. Когда в подобном месте тебя тормозит охранник – это априори нехорошо.

– Да? – с невозмутимым видом оборачивается Костя.

– С вами хотят поговорить. Пойдемте, – бульдожья морда указывает на двери, ведущие в служебные помещения.

– По какому поводу? Что-то случилось?

– Пойдемте, пойдемте, – охранник кладет тяжелую лапу на спину Кости, подталкивая его и намекая – это не предложение.

Костыль понимает, что подобные приглашения никогда не делаются просто так. Но за что его прессовать? Черт подери, как бы смешно это ни звучало, но он действительно ничего не сделал. И насколько вообще все серьезно? В недоумении парень оборачивается и замечает – места Свята и ЭлЭма за столом пустуют. Любые идеи вязнут в одурманенном мозгу. Ладошки вспотели. Одно радует – ноги не становятся ватными, ведь это самое мерзкое чувство на свете.

Двери служебных помещений скрывают за собой совершенно другой мир. Здесь не слышно шелеста фишек, здесь холодно светят люминесцентные лампы, и пол здесь не мягкий, устланный коврами, а скользкий, кафельный. Костыля проводят мимо кухни, где копошатся пожилые женщины с изморенными лицами; мимо коморки кальянщика, откуда доносится тошнотворный запах смеси десятков табаков; мимо логова охранников, обставленного мониторами, по которым крутят черно-белое реалити-шоу. Возле очередной двери они останавливаются. Охранник стучит и приоткрывает дверь:

– Можно, Станислав Вадимыч?

Все ясно. Приплыли. Сейчас Костыль будет говорить со Стасом Каретой, главой службы безопасности катрана. С одной стороны, если беседа проходит в стенах клуба, значит, он выйдет отсюда живым; с другой, ничего хорошего этот разговор ему явно не сулит.