Сказка о мёртвой Снегурочке

Виктор впервые посмотрел ей в глаза и с облегчением осознал, что перед ним просто очень красивая и обаятельная женщина, которая меньше всего хочет упиваться его беспомощным состоянием.

– Спасибо, вам … . Всё просто так неожиданно. А давайте я вам офис покажу? – Наконец пришёл он в себя.

*****

Вовик растерянно остановился у роскошного подъезда офисного здания. По большому счёту, это была его первая серьёзная работа. Все остальные этапы его трудовой биографии, скорее вызывали любопытство, чем приносили пользу ему, да и обществу в целом. Только сейчас он прочувствовал всю важность момента и … в общем он с неприязнью к себе осознал, что ему это всё как то по барабану. Не то что-бы он не хотел тут работать, просто стоя сейчас перед этим фешенебельным подъездом, он с грустью понял, что с этого момента его жизнь действительно может круто поменяться.

Оформление пропуска, несколько минут проведённых на рецепшене в обществе очаровательной и немного самоуверенной секретарши, заняло не больше получаса. Ещё полчаса он праздно шатался по коридорам, пока не наткнулся на табличку: «Румянцева Татьяна Павловна». Сразу почувствовав себя намного уверенней, он осторожно постучав, сунул нос в дверь.

*****

Павел Игнатьевич забившись в угол огромного дивана хмуро косился на телевизор. Симпатичная ведущая, улыбаясь, раскрывала перспективы погоды на ближайшие выходные. Иногда он перещёлкивал каналы, иногда пытался читать программу. Звонок вывел его из задумчивости. Услышав в трубке знакомый голос, Румянцев оживился.

– Маркович? Спасибо что вспомнил!

– Вспомнишь тут … – Голос был раздражённым.

– Чего это ты?

– У меня на конец года неосвоенный «транш» нарисовался … . – На том конце провода говоривший замялся. – Утвердили идиоты, за месяц до Нового Года!

– И много? – В глазах Павла Игнатьевича, мелькнула озорная звёздочка.

– Ну сумма серьёзная, всего объёма пока сам не знаю. – Голос Леонида Марковича приобрёл вкрадчивые бархатистые нотки.

– Это предложение? – Румянцев Старший заметно взбодрился.

– Если до конца года не «освою» в следующем могут не дать. Сам знаешь!

– Они бы ещё перевели тридцатого … . – Ворчание Павла Игнатьевича приобрело удовлетворённые нотки.

– Игнатьевич! «Роди» проект до конца года?! Исцелую всего!

– За две недели? Да нам никто не поверит!

Впрочем, Павел Игнатьевич уже не сомневался, что проект он «родит». Осталось оговорить детали, «нюансы» ну и … . Впрочем «ну и …» было пожалуй самым интересным!

– Паша, ты ведь придумаешь чего нибудь?

– Да куда я на хрен денусь! Конечно придумаю … .

*****

Таня, критично осмотрев свою внешность, поправила колготки, развернув немножко узор и почувствовала на себе чей-то взгляд. Нечто знакомое, с придурковатым выражением лица, таращилось на неё в узкую щель между дверью и косяком. Поняв, что он обнаружен «объект» дёрнулся было назад, но был остановлен резким окликом.

– Стоять! Бояться!

Отпустив с перепугу ручку двери, Вовик с ужасом почувствовал, что дверь раскрывается.

– Аааа! Вот кто это! – Татьяна вальяжно откинулась в кресле не стесняясь слегка задранной и без того не длинной юбки. – Проходи, проходи.

Осмелев, Вовик вошёл окончательно и даже аккуратно прикрыл за собой дверь. Оголившуюся часть бедра он рассматривал совершено не стесняясь, даже сам поражаясь своей наглости. Впрочем Татьяне привыкшей, что её изучают как правило не с лица, на «неприличное» направление Вовкиного взгляда было просто наплевать. Наверное так же она воспринимала бы и кота заглядывающего под юбку.

– Вот, теперь тут … . – Выдавил он из себя и наконец всё таки покраснел.

Лаконичность нового сотрудника заставила Татьяну улыбнуться.

– И что мы умеем делать? – Татьяна слегка поправила платье, наконец проследив взгляд вытаращенных глаз молодого человека.

– Ну я раньше … – Вовик с ужасом осознал, что в принципе ни хрена не умеет.

– Ну в общем как и я! – Татьяна рассмеялась. – Ладно, садись! Будем думать, как жить дальше.

*****

Мартын выскочил из-за угла словно из засады. Машка даже от неожиданности вздрогнула и покрутила пальцем у виска.

– Что совсем от «колёс» крышу снесло?

– Маша, да это только раз было, мы вообще …

– Заткнись. О вашей компашке по моему разве что в газетах не пишут … – Давая понять что разговор окончен она хотела пройти дальше, но Мартын вцепился в ей руку.

– Ну Машенька! Миленькая пристрой меня к своей сестре, мне тоже практика нужна, я честно слово …

– Блин, ты что идиот? Там Вовика одного хватит, что бы фирму развалить. А там ещё и Танька … – Машка хихикнула. – Извини, пока не могу. Давай после Нового Года поговорим.

Посчитав, что разговор исчерпан она стряхнула руку Мартына и пошла в сторону аудитории. Мартын раздражённо покосился ей в след.

– Вот зараза …

*****

Что-то неладное Павел Игнатьевич почувствовал сразу при входе в офис. Даже охранник, проработавший здесь пять лет и не раз выносивший его «тело» из канторы после очередного корпоратива, сейчас посмотрел на него с опаской. Не тратя времени на выяснения, он свернул в коридор и упёрся в опустевший ресепшен. Он не спеша шёл вдоль офиса и пройдя почти половину коридора не встретил ни одного сотрудника! Румянцев даже забеспокоился! Отодвинутые стулья, на мониторах незаконченные документы … , оставленные кружки кофе … , ну прямо «Мария Целеста»!

Когда он услышал отдалённый голос своей дочки, доносящийся с другой стороны офиса, он даже обрадовался! Быстрыми шагами, проскочив расстояние до её кабинета, он увидел человек пятнадцать столпившихся возле двери. На него просто не обратили внимания, даже когда он начал протискиваться к входу. Впрочем, возле самой двери была настоящая «пробка» и ему пришлось притормозить и встать на цыпочки, что бы увидеть происходящее в кабинете.

Танька сидела с гитарой на столе, положив ногу на ногу, до неприличия, по его мнению, оголив бедро. Но самое удивительное было то, что внимание мужской половины коллектива было приковано не к её ногам или груди, а к её голосу. Румянцев никогда не думал, что такой привычный для него голос дочери имеет такую власть! Он сам застыл, напрочь забыв о том, зачем шёл и что хотел сказать. Это было действительно здорово! Чувство гордости за дочку наполнило его по самую макушку и он млел, упиваясь правда не столько её голосом, сколько восхищением окружающих.

– Ну как? Годиться?

Павел Игнатьевич невольно вздрогнул. Как он сообразил, Татьяна уже закончила свой «концерт» и все уже смотрели на него. Неожиданно оказавшись в центре внимания, Румянцев невольно смутился.

– Ну Танька, ты … ну прямо «сирена»!

*****

Нервная дрожь заставляла его прятать руки и Виктор вынужден был их постоянно держать за спиной. Румянцев ходил по кабинету, изредка поглядывая на него, словно оценивая. «Ещё минута и я сойду с ума!» – Мысленно воскликнул Виктор, переминаясь от нетерпения.