Что?!
Я проглотила язык, но набираюсь сил задать еще один вопрос:
– А вы… Вас уже выпустили из тюрьмы?
Тишина. И слегка хрипящий стон:
– Ох… Он рассказывал вам о том времени? Я вышел еще шесть лет назад.
– Что? Но… но как? Вам так мало дали за убийство?
– Покушение… – поправляет собеседник. – Неужели Лео больше нечего девушкам рассказывать? Он сказал, что я убил того парня?
– Нет, – лгу я, едва удерживая телефон у уха. – Я… видимо, неправильно поняла. Из-извините. Тот па-парень разве не м-мертв?
– Он совершил самоубийство, – звучит подрагивающий голос. – Простите… С кем я разговариваю? Вы девушка Лени?
Отключаю звонок. Перед глазами внезапно гаснет свет. В кухне и так полутьма. А во мне погасло нечто иное, нечто светлое и теплое… оно покрылось инеем и острыми шипами.
Я кладу телефон, набираю в кружку ледяной воды и бреду обратно в спальню, не замечая углов. Несколько раз бьюсь плечом. Бреду, чувствуя себя самым несчастным человеком на свете. А виной тому – ложь.
Лео кашляет и откатывается в сторону, когда я выливаю воду на его голову. Он сонный. Но в сознании. Смотрит как мальчик, испугавшийся призрака. Правильно. Призрака прошлого. Того, кого он так тщательно прятал.
– Твой отец не убивал насильника сестры… – шепчу я.
Шакал поднимает испытующий тяжелый взгляд и открывает рот, но я с размаху разбиваю кружку о стену и кричу:
– Его посадили не за убийство, а за покушение!
– С чего ты…
– Он сам сказал!
В зеленых глазах зажигается что-то маниакально жуткое.
– Эми…
Звук его голоса забирается внутрь меня и вплавляется в вены. Я задыхаюсь от переполняющих чувств. Лео спокоен, но глаза… в них иссыхает и трещит дремучий лес.
– Ты мне солгал… – шиплю я едва слышно.
– Стой…
Лео пытается встать, но держится за виски от явной головной боли.
– Отец не убивал… И вот вопрос: в чем была твоя выгода сказать иначе? Чего ты боялся? Или что предполагал? – От боли, съедающей до костей, каждое произнесенное слово дрожит, как мои колени и сердце. – Тот парень все равно мертв, верно? Самоубийство. Вот как…
– Остановись, – угрожающе требует Лео, но затем качает головой и просит, почти умоляя: – Забудь. Не думай…
– Глеб любил твою сестру… – задумываюсь я, садясь рядом. – И умрет за киллера. Это… твои слова.
Шакал замолкает и берет меня за руку, но я вскакиваю и отступаю спиной к двери.
– Это ты… – Хватаюсь за комод, чтобы не упасть.
– Эми…
– Ты… ты…
С комода падают ваза и настольные часы. Стекло со звоном прыгает по паркету.
– Молчи, – шепчет Лео.
Я сглатываю. Нервная дрожь пробегает по хребту. Все во мне визжит: это он! Я выбегаю из комнаты. Шакал подскакивает, но валится с ног. Снотворное точно действует.
Бежать! Надо убираться отсюда!
– Эмилия! – рвется крик из спальни, когда я хватаюсь за ручку входной двери.
Часть вторая
Глава 14
Я вылетаю из подъезда.
Несусь по темной улице куда-то в неизвестность. Грудь сдавливает. Дыхание скачет. Под ногами расплескиваются ледяные лужи. Мелькают фонари.
Не замечаю, как добегаю до парка, не замечаю вообще ничего, если снесу кому-то полголовы – и этого не замечу.
Замерзшая до дрожи. Едва чувствую собственные пальцы.
Я – безмозглая, трусливая идиотка! – забыла в квартире пальто! Выбежала в махровом халате. И только сейчас это поняла! Конец ноября, а я в халате. Потрясающе! Хорошо еще, что в ботинках, а не босиком. Как такое возможно?!
Обнимая себя, трясусь не то от холода, не то от шока. Бреду по дорожке между деревьев. Ветер кусает ноги. Халат длинный, но не спасает. На улице всего градусов пять тепла. Телефон при мне. А толку? Денег на такси нет: все мои копейки остались в сумке. Автобусы уже не ходят. Да и куда ехать? В общагу? Это первое место, куда Лео явится за мной, чтобы… что?
Убить? Отрезать мне язык?
Господи! Он ведь должен теперь убить меня, так? Как поступают в таких ситуациях? Куда я вляпалась?!
Убийца…
Лео – убийца!
Серийный маньяк! Монстр, убивший больше тридцати человек. С которым час назад я занималась любовью. Мой первый… мужчина. Мой первый любовник – убийца! Обалдеть! Конечно, с кем, как не со мной, могло подобное случиться?
Более того, я ведь… я спала с ним без презерватива. И если…
Ужас! Ужас! Ужас!