Шопоголик и брачные узы

– Я, конечно, слышала, что ты прислуживаешь в магазине, но полагала, что это просто шутка. – Алисия усмехается. – А оказывается… Что ж, это разумно.

«Я не “прислуживаю в магазине”! – хочется прокричать в ярости. – Я персональный закупщик! Это профессия, требующая мастерства! Я помогаю людям!»

– И ты все еще с Люком, как я понимаю? – Алисия окидывает меня издевательски-озабоченным взглядом. – Как его фирма? Встала наконец на ноги? Помнится, у них были нелегкие времена.

Невероятно! Это же она пыталась свалить Люка, разорить его фирму. Это же она устроила настоящий заговор, организовала конкурирующую фирму, обманом увела к себе клиента Люка. Это она прогорела и потеряла все деньги своего дружка!

И вот на тебе – держится как победительница.

Я несколько раз сглатываю, подыскивая разящий и остроумный ответ. Однако в голову, как назло, не приходит ни одного подходящего слова.

– Я теперь живу в Нью-Йорке, – беззаботно сообщает Алисия. – Так что, полагаю, мы снова будем видеться часто. Может, продашь мне пару туфель. – И, одарив меня барственной улыбкой, забрасывает через плечо ремешок сумочки от «Шанель» и выплывает из отдела.

После ее ухода повисает тишина.

– Это что было? – произносит наконец Лорел.

Я даже не заметила, как она, полуодетая, вышла из примерочной.

– Это была… Алисия – длинноногая стерва, – бормочу я, все еще пребывая в ошарашенном состоянии.

– Скорее, Алисия – Сука Толстозадая, – замечает Лорел. – Всегда говорила: сучек, хуже английских, не сыскать. – Она обнимает меня. – Не переживай. Она явно ревнует.

– Спасибо. – Я тру лицо, стараясь отогнать видение. Но, честно говоря, я все еще в шоке. Не ожидала, что снова доведется столкнуться с Алисией.

– Бекки, мне так жаль, – говорит Эрин, когда Лорел скрывается в примерочной. – Я понятия не имела, что вы с Алисией знакомы!

– А я понятия не имела, что она твоя клиентка!

– Она редко заглядывает. – Эрин кривится. – В жизни не встречала таких дерганых. Так что между вами произошло?

«Да ничего особенного, – хочется мне сказать. – Просто размазала меня в бульварных газетах, да чуть не уничтожила карьеру Люка, да и вообще с самой нашей первой встречи держалась со мной как последняя гадина. Сущие пустяки».

– Так, приключилась одна история, – выдавливаю я наконец.

– Знаешь, что она тоже помолвлена? С Питером Блейком. Очень состоятельный тип.

– Погоди. – Я морщу лоб. – Я думала, она еще в прошлом году вышла замуж. За того англичанина, Эда… как там его…

– Так и было. Только ни фига у нее не вышло. Ты что, не слышала эту историю? – В отделе появляются две покупательницы, и Эрин понижает голос: – Уже сыграли свадьбу, идет прием – и вдруг заявляется Питер Блейк с какой-то дамочкой. Алисия и знать его не знала, но как только выяснила, кто это такой, мигом на него глаз положила. Начала болтать с ним, то да се, но Алисия-то уже замужем! – Глаза Эрин искрятся от смеха. – И тут она прямиком топает к священнику и заявляет, что желает аннулировать брак.

– Что?

– Желает аннулировать брак! На собственном свадебном приеме! Раз, говорит, брак еще не завершился половыми отношениями, он не считается. – У Эрин вырывается смешок. – Ты представляешь?

Я невольно хмыкаю.

– Если речь об Алисии, еще как представляю.

– Она из тех, кто всегда получает то, чего хочет. Свадьба у них планируется грандиозная. Но Алисия совсем озверела. Чуть ли не силой заставила шафера сделать пластическую операцию – не устроила, видите ли, форма его носа, перетрясла всех цветочников в Нью-Йорке… У свадебного распорядителя крыша едет! А у тебя кто распорядитель?

– Моя мама, – отвечаю я – и глаза у Эрин лезут на лоб.

– Твоя мама – свадебный распорядитель? А я и не знала!

– Да нет, ты что! – Я хихикаю, немного придя в себя. – Моя мама организует только нашу свадьбу.

– Понятно. Что ж, так, пожалуй, и легче. Ты можешь оставаться в стороне.

– Ну да. Ты только сплюнь! – И мы обе смеемся.

В «Ла Гулу» я вхожу ровно в час, но Элинор еще нет. Меня провожают к столику, и я потягиваю минералку, дожидаясь мать Люка. В этот час здесь полно народу – главным образом принаряженные дамочки. Они трещат без умолку, сверкают дорогущими зубами и украшениями, а я подслушиваю без зазрения совести. За соседним столиком особа с густо подведенными глазами и с массивной брошью возмущенно вещает:

– В наши дни обставить квартиру меньше чем за сотню тысяч долларов просто невозможно!

– Я – человек, между прочим! Именно так я и заявила Эдгару, – рассказывает рыжеволосая девица с другой стороны. Ее приятельница жует сельдерей и сверлит ее горящим, алчным взором.

– Ну а он что?

– Одна комната – тридцать тысяч!

– Он сказал: «Хиллари…»

– Ребекка?

Вот досада, так и не узнаю, что сказал Эдгар. Элинор сегодня в кремовом жакете с крупными черными пуговицами и с сумочкой в тон. К моему изумлению, она не одна. У ее спутницы каштановые волосы, темно-синий костюм и большая сумка.

– Ребекка, позвольте представить Робин де Бендерн, – говорит Элинор. – Она лучший свадебный распорядитель в Нью-Йорке.

Что за черт?

– О… Здравствуйте…

– Ребекка, – Робин берет в ладони мои руки и внимательно заглядывает мне в глаза, – наконец мы увиделись. Я так рада нашей встрече. Так рада!

– Я тоже, – мямлю я, судорожно напрягая мозги. Разве Элинор заикалась о встрече со свадебным распорядителем? Мне что, полагается быть в курсе?

– Такое прелестное лицо! – восхищается Робин, по-прежнему тиская мои руки.

На вид Робин лет сорок; у нее безупречный макияж, орехово-карие глаза, чуть выпирающие скулы, широкая улыбка открывает ряд превосходных зубов. Энтузиазм Робин заразителен. Она отступает на шаг и окидывает меня одобрительным взглядом.

– Такая молодость, такая свежесть! Дорогая, вы будете потрясающей невестой. Вы уже определились, что наденете?

– Э-э… может, свадебное платье? – брякаю я, и Робин заливается звенящим смехом.

– Какое чувство юмора! О, эти британские девушки! Вы были совершенно правы, – добавляет она, обращаясь к Элинор, и та милостиво кивает.

Элинор – права? Это в чем?