Приручить донжуана. Кристина

– В принципе, это возможно, – сказал Марк после недолгого раздумья. – Придется чуть нагнать народу, но, раз нужно, давайте. Сегодня прикину график, финансирование.

– Отлично! – вступил Граф. – Жду план работ на утверждение не позднее полудня завтра. Как дела в Fresh lime?

– Дела идут неплохо. Маршстрой радуют темпами и качеством, я бы работал с ними же по Better living. Мы в графике, но можно еще быстрее, сегодня как раз обсудили как именно. Рамболь в отставку, это несерьезно. Руководители слабые, на стройке бардак, хоть сам с метлой ходи. Народ случайный, будто с улицы набран. Промахнулся я с ними, доверился рекомендации. Сроки все равно вытянем, но качество… Скорее всего подгоню потом других на доделку и переделку. Может, тот же Маршстрой. Когда мы уже свой состав соберем? – небрежно добавил он.

– Ты имеешь в виду, самим строить? – оживился Константин.

– Да. Я давно уже Кристине предлагаю. Ведь плюсы понятны.

– Кристина? – обратился Граф к Крис.

– Я, собственно, не против. Но нужно проработать разные сценарии. Очевидно, что и риски понятны. И риски заключаются в отсутствии опыта. Экспериментировать на большом объеме я бы не стала. Я предлагаю, и Марку это известно, взять стартовый небольшой объект, например, тот же Better Living, и на нем отработать собственный строительный процесс. Тем более, это премиум-класс, и личный контроль и управление будут уместны.

– На небольшом объеме больших денег не сделаешь, – резко возразил Марк.

– Бог ты мой, Марк, – закатила глаза Крис, – твоя самоуверенность хороша в личной жизни. А не когда ты рискуешь стабильностью компании и ожиданиями тысячи дольщиков.

– Пока моя самоуверенность приносила компании только доход! – парировал Марк.

Они некоторое время зло буравили друг друга взглядами.

– Что происходит? – обернулся к ним Граф, почувствовав напряжение, – Обсудите между собой и предлагайте решение. Кристина, если ты не уверена – меня это не устраивает. Марк, если ты не поддерживаешь – меня это тоже не устраивает. Договаривайтесь! И почему я первый раз слышу об этой идее?

– Потому что пока ее обсчитывают финансисты. Прежде чем докладывать Вам, надо посчитать и обосновать, – ответила Крис.

– Крис, если они обсчитывают вариант на пару коттеджей, то …, – начал было Марк.

– Марк! – перебила его она. – Они обсчитывают оба варианта!

– Кристина, поторопи финансистов. Если мы хотим строить Better living сами, то решать это надо было еще вчера! – строго сказал Граф, поочередно смотря то на Марка, то на Кристину.

Крис виновато потупила глаза. Да, с этим решением они явно затянули. Никак руки не доходили довести концепцию до конца, и вот теперь придется просиживать в офисе до ночи. Крис устало вздохнула.

– Все! Не смею задерживать, – Граф вернулся на свое место и открыл папку с документами на подпись.

«Кажется, он не очень доволен», подумала Кристина и раздраженно взглянула на Марка.

Они вышли и остановились рядом с кабинетом.

– Марк, зачем ты начал про стройку? Ни я, ни ты не были готовы обсуждать эту тему с шефом! Ты же знаешь!

– Да. Похоже, я сглупил. Не хотел тебя подвести, правда, прости. Конечно, я хочу этот процесс ускорить, это же моя стихия. Надо заняться подготовкой поплотнее. Крис, так а что с Татьяной, в чем там дело? – перевел Марк тему.

– Пока не знаю. Но с этим я разберусь, чего-то подобного я от нее ожидала рано или поздно. А вот саму программу, которую она предложила, нужно обдумать. Вроде все неплохо, всю начинку премиум-класса она вложила. Но все слишком обычно, как у всех, и как во всех наших предыдущих премиум-объектах. Я ей рассказывала про свои идеи, и просила обмозговать и изложить, если не как основную, то хотя бы как альтернативную концепцию.

– Что за идеи? – заинтересовался Марк.

– Ну, кое-что я тебе уже говорила. Я давно хочу сделать проект на манер американского пляжного дома. Индивидуальные входы в квартиры с галерей, опоясывающих здание. Открытые лестницы. Еще – общее пространство внизу, открытая кухня с барбекю. Своя свободная атмосфера и эксклюзив.

– Да, звучит отлично! Предлагай программу сама, я поддержу, тем более, тебе виднее. А по поводу строительного управления, может, обсудим за обедом? – спросил Марк. Тем временем они подошли к ее кабинету, и он встал перед дверью, облокотившись на стенку и, таким образом, преградив ей вход.

– Нет, Марк, спасибо. На обед я сегодня не успею, перехвачу сэндвич в офисе. Давай я полдня посвящу программе, а вечером обсудим другие вопросы. Прости, мне нужен перерыв, – закончила она, обходя его и осторожно заглянув ему в глаза, прежде чем закрыть дверь.

Оставшись одна, Крис села за стол и, облокотившись, закрыла лицо руками. Ей казалось, будто на плечи ей легла свинцовая накидка. Поведение Марка не оставляло сомнений. Он решил все забыть и общаться как раньше. «Ну что ж, предельно понятно. Я не буду ему мешать и готова подыграть». Крис включила ноутбук, открыла электронную почту и уставилась в экран. Стараясь не обращать внимания на нарастающую боль в груди и подступающий к горлу ком, она загоняла себя в состояние отрешенности и равнодушия. Но сквозь это состояние проступало то, что приводило ее в отчаяние. Она поняла, что влюблена. Безнадежно влюблена в своего лучшего друга.

Глава 4. Решение

Дни понеслись своим чередом. Работы было столько, что некогда было думать ни о чем другом. Крис это полностью устраивало, и она дни и ночи проводила в офисе.

Марку тоже некогда было вздохнуть. План работ по созданию собственного строительного управления был готов, и, с одобрения Графа, Марк подбирал персонал, встречался с партнерами, заключал договора и носился по строительным площадкам, раздавая кнуты и пряники.

Отношения с Татьяной после серьезного и не очень приятного разговора наладились, и они вместе часами просиживали в переговорной, составляя программу для нового проекта.

Уставшие сотрудники не пропускали ни одной пятницы, чтобы не отметить очередную небольшую победу, которая заключалась хотя бы в том, что они выдержали еще одну неделю работы в таком темпе. Крис, на удивление коллег, отклоняла любые приглашения на вечерние посиделки в барах и походы в клубы, которые всегда были традицией молодого коллектива. Она проводила все выходные дома за ноутбуком, доделывая то, что не уместилось в рабочее время в офисе. Она заметила, что ей теперь мало что приносит радость. Даже перспектива покупки новых туфель или дизайнерского платья не выманивала ее из дома. Но Крис старалась не зацикливаться на этом, списывая все на официальную версию для мамы – перегруз и усталость.

Кристина вдруг осознала, что у нее нет подруги, с которой она могла бы разделить все, что происходит у нее на душе. У нее не было привычки делиться своими мыслями и чувствами с мамой, так как Наталья воспринимала все через призму своей нервной натуры и чрезмерного беспокойства за дочку. Всегда делая из мухи слона, она накручивала любую информацию от дочери так, что последняя сразу жалела о сказанном. Единственным ее другом был Марк, и Марка-друга больше нет. «Интересно, как он переносит все это? Неужели, его не трогает, что мы не такие, как прежде?», – думала Крис. В минуты общения с ней Марк был непринужден и весел, как и раньше. И, казалось, что ему дается это так легко, будто ничего не произошло между нами. Крис старалась отвечать тем же, хотя на сердце лежал тяжелый груз. Видимо, для Марка ситуация выглядела так, будто все наладилось. Иногда, Крис думала, не приснилась ли ей их ночь вдвоем, настолько невероятным казалось это теперь. Общение с Марком происходило только в стенах офиса, и свободное время друзья проводили теперь исключительно по отдельности.

Ночь с Марком задала для Кристины новую точку отсчета. Уже четвертая рабочая неделя подходила к концу, а на выходные Кристина собиралась в родной город по случаю дня рождения мамы. Воспользовавшись поводом, она добавила к выходным еще пару дней отпуска. Крис заранее купила билеты на скоростной поезд, и ловила себя на мысли, что рада сменить обстановку и наконец не думать, чем занять себя в выходные. Выбор и покупку подарка взяла на себя младшая сводная сестра Кристины, Алена, дочка Натальи от второго брака. Алена, хоть и младше Кристины на пять лет, уже удачно вышла замуж и носила под сердцем первенца, который обещал появиться на свет через четыре месяца. Находясь полностью на попечении мужа, Алена не понимала неуемного рвения Кристины к выстраиванию карьеры и финансовой самостоятельности. Алена с удовольствием дни напролет занималась обустройством новой шикарной квартиры и подбором мебели в детскую. Семейные дела и вопросы всегда решала она совместно с мамой. Где и как будут проходить семейные праздники, Кристину оповещали по факту, и о том, чтобы пропустить хоть один из них, не могло быть и речи. Обе, и Алена, и мама, обожали Кристину и затаили бы жуткую и долгую обиду за ее отсутствие на редких семейных сборищах.

С отчимом у Кристины не сложилось никаких отношений. На самом деле отношений не сложилось у него и с собственной дочерью. Казалось, что Стас был не в семье, а вне ее. Он всегда присутствовал на всех праздниках, поддерживал беседу и разделял веселье. Но у Кристины всегда оставалось ощущение, что мыслями он где-то далеко от застолья, от них, от собственной супруги. Все время и душу Стас отдавал любимой работе, своему детищу, и только там он был по-настоящему счастлив, доволен и незаменим. Наталью это устраивало, и она, как и Алена, посвящала дни личным делам, обустройству загородного дома и садоводству. Ну и бесконечным звонкам Кристине, которая уехала из родного дома, как только закончила университет. Наталья переживала, что Крис так и не простила маме развода с первым мужем, ее родным отцом.

«Н-да… непростая у меня семейка. Но вся моя», – весело подумала Крис, собирая небольшую сумку.

Поезд уносил ее от любимого мужчины, и на сердце становилось одновременно и легче, и тяжелее. Легче потому, что впереди были выходные, поминутно расписанные ее родственниками, и времени думать о своей боли у Кристины не останется. Тяжелее потому, что она понимала кратковременность такой передышки и необходимость снова вернуться к работе, снова видеть Марка каждый день, и прятать от него и от себя самой свои чувства. Воспоминания об их совместной ночи были для Кристины под запретом. Она не позволяла себе, смотря на руки Марка, вспоминать, как они ласкали ее, на губы – как близко они были от ее губ, на волосы – как ее пальцы зарывалась в спутанных русых прядях. Такие воспоминания довели бы ее до безумия. Иногда, когда они незаметно закрадывались в ее сознание, и она, не удержавшись, начинала перебирать их, как драгоценные камни в шкатулке, ей казалось, что она закричит от боли посреди улицы, или в разгар совещания. «Надо научиться жить с этим!», – твердила себе Крис, сжимая кулаки.

День рождения мамы по традиции отмечали в загородном доме, где мама и отчим жили теперь вдвоем. Комнаты Кристины и Алены были всегда убраны, кровати застелены, и под подушками лежали их любимые пижамы.

Кристина попросила водителя остановиться у цветочного магазина, и вышла оттуда с огромным букетом белых роз. Через час езды они были у загородного дома родителей.

– Крис! – выбежала мама навстречу, караулив, когда подъедет машина.

– Мама! С Днем рождения, мам! – бросилась к ней Кристина, обнимая маму и вручая ей букет.

На террасу вышел Стас, тепло поприветствовал Крис, и перехватил у нее сумку.

В холле их ожидали Алена с замечательным округлившимся животиком и ее муж Руслан. Расцеловавшись со всеми, Кристина поднялась к себе в комнату, куда Стас уже закинул ее сумку. В комнате все было как раньше. Занавески и покрывало явно были свежевыстиранными, окна намыты. На душе было легко и светло, что так редко случалось в последнее время. Находясь в доме, где ее любят, она согрелась и расслабилась, позволив себе, наконец, ничего не делать и ни о чем не думать.

Приняв душ, переодевшись в черные обтягивающие брюки и шелковую бежевую тунику, наложив легкий макияж, она спустилась вниз. Мама суетилась. Вместе с помощницей Софьей, которая за последние 10 лет стала членом семьи, они накрывали стол, покрытый белоснежной скатертью и заставленный подсвечниками и цветами. Крис залюбовалась своей мамой. Ее восхищало не только то, как она выглядит – стройная, стильная в шелковом брючном костюме любимого сиреневого цвета, подвижная и энергичная. Кристину поражали бесконечные воля и сила, оптимизм и жизнелюбие, неизменно исходившие от матери. Она никогда не видела ее в унынии, даже в минуты отчаяния мама искала выход, а не впадала в оцепенение, из сложностей она создавала возможности, никогда не жаловалась и смотрела только вперед. Наталья перехватила любящий взгляд дочери, тепло улыбнулась и подмигнула ей. Остальные сидели на диване и разговаривали. Алену на этот раз не пустили помогать, в виду ее положения. А Крис как всегда отстранили, потому что у нее было положение столичной гостьи, которой не к лицу возня на кухне.

Алена и Руслан сидели рядышком, Руслан обнял молодую жену за плечи, его ладонь лежала на ее животике. Крис слегка кольнула грусть, оттенявшая, однако, бесконечную радость за сестру. Крис присела рядом. Завязалась непринужденная беседа про то, как протекает беременность, обустройство нового дома, покупка детских вещичек и прочее, прочее, прочее. Про Крис речь не заходила, и она была этому бесконечно рада. Среди близких людей притвориться, что у тебя все великолепно, будет сложнее. Она сидела и наблюдала за своими родными, по которым так соскучилась за время разлуки. Алена слегка располнела, но это нисколько ее не портило. К ее худобе всегда хотелось добавить килограммов. Несмотря на то, что их общая мама обладала яркими сильными чертами лица, Кристина с Аленой вышли совсем не похожие друг на друга. Кристина лицом походила на Наталью, а вот Алена вышла полной копией своего отца. Волосы ее от природы были невнятного соломенного оттенка, и Алена их исправно осветляла с последних классов школы. Лишь сейчас можно было вновь увидеть натуральный оттенок, во время беременности сестра избегала окрашивания. Глаза ее, зеленые, как и у Стаса, были красивой, миндалевидной формы, полные губы будто очерчены контурным карандашом. Как и у сестры у Алены была идеальная кожа, и они обе при желании могли обойтись без макияжа. Но в первую очередь бесконечных кавалеров привлекала в Алене ее мягкая, будто кошачья манера держаться и откровенно сексуальный тембр голоса, который обволакивал собеседника. При звуке переливов ее смеха любой мужчина тут же превращался в истукана и не мог связать более и двух слов, безвольно уставившись на девушку. Алене, при всей ее внешней мягкости, были свойственны расчетливость и целеустремленность в действиях, она всегда знала, чего хочет, и выбирала из крутящихся вокруг ухажеров выигрышную партию. Руслан, безусловно, подходил на эту роль. Симпатичный парень из богатой семьи с гарантированным будущим в банкирском деле, хорошим доходом и перспективами, он смотрел на сводную сестру Кристины с обожанием, и, если принято считать, что в паре всегда кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить, с этой парой было все ясно с первого взгляда.

Пришел последний ожидаемый гость – лучшая подруга мамы, Светлана, и все стали усаживаться за стол. Когда наступила очередь Кристины сказать тост для мамы, она смутилась и поднялась со своего места с бокалом шампанского в руке.

– Мама, – начала она, чувствуя, как к глазам сразу подступили слезы. – Так случилось, что я не рядом, и не разделяю с тобой каждый день. Но в моем сердце ты каждый день со мной. Твои любовь и забота греют меня даже там, в другом городе. И когда я сегодня вернулась сюда, я снова почувствовала себя дома. Потому что в этом доме есть ты. Спасибо тебе за то, какая я, какой ты воспитала меня и Алену. Спасибо за то, что ты делаешь для всей семьи, как сохраняешь и бережешь наш мир. Главное, будь, пожалуйста, всегда здорова и полна жизненной энергии, как сейчас, в свои «опять восемнадцать», – подмигнула она. – За тебя, мама.

Зазвенели бокалы, мама смахнула слезинку и благодарно и тепло посмотрела на дочь.

– Спасибо, солнышко мое, – отозвалась она звенящим голосом.