– Бурый, – киваю, – если я правильно запомнила его кличку. Он отличился больше второго.
Дитмар поднимает ладонь и отбрасывает прядки от моего лица. Я ощущаю его горячие пальцы, силу которых он сдерживает, чтобы не поранить меня. Дитмар наклоняется мне за спину и освобождает вторую ладонь. Он обхватывает мою руку выше запястья, которое зверски ноет, и смачно выдыхает. Он молчит, но я слышу грязные ругательства в его выдохах.
– Ты будешь нежен со мной? – я запрещаю себе вестись на этот ласковый спектакль. – Заделаешься рыцарем на их фоне?
Дитмар рывком обхватывает меня за талию и усаживает на стол. Смиряет хищным взглядом, надвигаясь сверху и заставляя детально прочувствовать, что я совсем маленькая и беззащитная рядом с ним. Он умеет доносить это одним своим видом. Да и я выбилась из сил за целый день.
Дитмар отходит в сторону и открывает нижнюю дверцу холодильника. Достает пачку льда и возвращается с ней ко мне, он заставляет меня кинуть руки на бедра и придавливает их сверху льдом. Я ежусь от холода, но он помогает успокоить жаркую пульсацию из-за ссадин.
– Я не рыцарь, Карина, – бросает Дитмар. – Я твой хозяин. Мне не нравится, когда портят мои вещи, и парни за это ответят.
– Как интересно…
– Ты голодна? – Дитмар грубо перебивает меня и кивает на тарелку, которая стоит на столе.
Я качаю головой.
Дитмар не собирается меня уговаривать. Он снова берет меня на руки и выносит с кухни. Я не бьюсь, хотя первая мысль именно такая, но я не могу отрицать, что его руки – это не ручищи охранника. Мне не противно, а его крепкий запах молниеносно забирается под кожу. Я чувствую его напряженные мускулы и то, как жестко он меня обхватил. По-хозяйски, как вещь, но в то же время так, чтобы не задеть мои ссадины.
Он возвращает меня в спальню, где уже крутится незнакомый мужчина в сером пиджаке. Дитмар прогоняет его, а я замечаю несколько упаковок медикаментов, которые незнакомец разложил на тумбочке. Там же лежит пачка презервативов и смазка.
Я же вещь…
Которая нужна именно для этого. Дитмар бросал мне, что мое согласие его больше не интересует. И свежие ссадины тоже?
Я судорожно выдыхаю, когда Дитмар опускает меня на кровать.
– Насиловать будешь? – коротко спрашиваю, когда вижу, как Дитмар подходит к столу.
Он хмыкает, но не отвечает, берет упаковку с лекарством и подходит ко мне, опускаясь передо мной на колени. Что-то в этом жесте кажется мне трогательным, но я быстро дергаю головой, прогоняя сентиментальность. Это все попытка усыпить мою бдительность и раздвинуть мне ноги.
Дитмар аккуратно выдавливает на палец крем и размазывает его по моим ранам. Я морщусь, потому что средство щиплет, но упрямо молчу. Не хочу, чтобы он знал о моем дискомфорте.
– Ты всегда такая упрямая? – вдруг задает вопрос он.
Я лишь немного дергаюсь и его палец скользит по внутренней стороне ладони, задевая чувствительную кожу.
– Всегда! – отвечаю громче, чем хотела бы и понимаю, что это прозвучало упрямо и дерзко.
Дитмар усмехается, но ничего не говорит. Его, кажется, забавляет вся эта ситуация. Ну, конечно, забавляет, на его игрушке появились отметины, а ему интересно, всегда ли она упряма?
– Как ты накажешь охрану?
Мужчина перестает втирать мазь в мои ссадины и смотрит на меня исподлобья.
– Ты специально выводила их из себя?
– Это имеет значение? – пожимаю плечами.
Он поднимается и отбрасывает тюбик с кремом на стол. Я же внимательно смотрю на ссадины и обещаю себе, что запомню того, кто их сделал. Позже я обязательно посмотрю в зеркало, чтобы запомнить свое лицо таким, каким оно выглядит сейчас. Когда я отсюда выберусь, скажу отцу, кто меня обидел, и тот сравняет его с землей.
– Я не понимаю, на что ты надеешься? Что с тобой будут обращаться, как с царской персоной? У меня тут не команда лакеев, Карина. И я не твой папочка, чтобы нанимать идиотов, которые будут с тебя пылинки сдувать. Ты здесь всего на неделю. Осталось еще шесть ночей, и я не собираюсь проводить их за болтовней.
– А если я буду кричать?
Он оказывается рядом за секунды, обхватывает рукой подбородок, но при этом делает это так, чтобы не зацепить раны.
– Хорошо, – киваю. – Давай. Сделаем это сейчас?
Встаю с кровати и, обхватив футболку с обеих сторон, стаскиваю ее через голову. Взгляд Дитмара тут же падает на мою оголенную грудь, а я поджимаю губы и стискиваю зубы, чтобы не сказать какую-нибудь глупость. Будет лучше, если я просто замолчу и вытерплю все, что должно случиться.
Его правая рука ложится мне на талию, Дитмар притягивает меня ближе к своему телу и гладит шероховатой ладонью. Меня не отвращают его касания, но и желания я не испытываю. Хочу, чтобы это закончилось побыстрее. В конце концов, нахожу плюсы: он наверняка опытен в сексе, значит, сделает все правильно.
Он ведет рукой по спине и останавливается между лопаток, перебирает пальцами волосы, а после чуть сжимает их и заставляет запрокинуть голову и посмотреть на него.
Приблизившись ко мне, целует мои губы, проталкивает язык глубже и заставляет задержать дыхание. Я отвечаю несмело и стараюсь не думать о том жаре, что собирается внизу живота. Мне нельзя чувствовать это все. Дитмар мой враг и он не стремится сделать мне хорошо, но все же я чувствую, как плавлюсь под его руками. Он обхватывает ладонью грудь, зажимает сосок между пальцами и вырывает стон из моего рта.
– Умница, – хрипит и подталкивает меня к кровати.
Он быстро освобождается от одежды и помогает мне снять джинсы с трусиками. Мне немного не по себе, потому что в комнате светло, но потом я вспоминаю, кто передо мной и что он собирается сделать, а потому тяну голову вверх и смотрю в потолок. Хочу быть холодной и отстраненной. Вдруг, у него пропадет желание.
Очевидно, он даже не замечает моих стараний, потому что забирается ко мне, кладет смазку и презервативы рядом и… касается меня там.
Я помню, как мне было хорошо и незабываемо, и теку еще больше. Он улыбается. Скалится, как хищник, учуяв добычу, а потом делает то, чего я никак не ожидаю: склоняется надо мной и целует вначале мой живот, а потом…
– Что ты делаешь? – хватаю его за волосы, но он лишь перехватывает мои руки и проводит языком по клитору. – Боже-е-е-е, – вырывается прежде, чем я успеваю подумать.
Мне одновременно стыдно и сладко. Эта смесь затмевает мой разум, и я забываю, что хотела сказать. Я больше не пытаюсь оторвать Дитмара от себя и лишь с силой сжимаю простыни рядом с собой, чтобы… я даже не знаю зачем, тело действует само по себе. Меня трясет и подбрасывает от движений его языка, я глухо дышу и пытаюсь совладать с чувствами, но у меня не получается.
И только тогда, когда Дитмар нависает сверху и толкается в меня одним рывком, приходит осознание всего, что я натворила. Несколько слезинок непроизвольно скатываются по щекам от боли. Мужчина замирает внутри меня на несколько секунд, а после начинает двигаться. Я же не успеваю так быстро вернуться к тому, что было пару минут назад и все больше думаю о случившемся.
Сейчас я, по сути, как послушная кукла. Дитмар вбивается в меня, а я лишь лежу, раздвинув ноги и раскинув руки. Он замирает на несколько секунд, и я решаю, что он кончил, открываю глаза и натыкаюсь на изучающий взгляд его глаз.
– Тебе больно?
– Нет.
– Что не так? Скажи мне, – вполне обеспокоенно спрашивает он, заставляя меня усмехнуться.
– Ты же хотел меня. Так трахай, какая разница, что я чувствую.
Дитмар прожигает меня взглядом насквозь. Выдыхает с рыком и толкается в меня. Он захватывает широкой ладонью мое горло и заставляет выгнуться, смотреть прямо ему в глаза, пока он врывается в мое тело, делая что-то непостижимое с моей чувствительностью. Запретный яд ударяет в голову и я из последних сил скрываю, что я неправильная кукла. У меня не получается быть безучастной и ничего не чувствовать. Не улавливать пленяющий жар его ладоней, его порочный взгляд, который бьет током и пробуждает инстинкты, его тягучее мужское дыхание…
Дитмар останавливается.
Мне удается не показать ему, что я чувствую не то, что должна как пленница, и он вдруг тормозит. Замирает на долю секунду, вонзаясь глазами в мои глаза, а потом отстраняется, откидываясь в сторону.
– Что-то не так? Не оправдала ожиданий?