Декада Джонс: Проклятие Падших

– Мам? Все хорошо?

– Убирайся из дома, – тихо произнесла она, остановившись. Я думала, что мне послышалось, переспросила дрожащим голосом, но мама вновь повторила: – Убирайся.

И подняла на меня глаза. В них стояли слезы. Если в кабинете психолога мама казалась злой и нервной, то сейчас передо мной стояла измученная женщина. Голубые глаза потускнели, под ними залегли синяки. Мне было больно смотреть на нее. Мамочка, моя мамочка…

– Уходи. Уходи в эту академию, мне не нужна… дочь-урод! –тихо произнесла мама, быстро поднимаясь по лестнице и спуская мне чемодан с рюкзаком. Было заметно, как больно ей было говорить последние слова.

– Мам, я правда не специально! Мам, пожалуйста, не отправляй меня туда… – я хотела было взять ее за руку, но женщина резко вырвала руку и хлестнула меня ею по щеке. Мне сразу вспомнилось детство и мои вопросы о папе. На глаза навернулись слезы, я прижала руку к щеке и молча смотрела на мать. Она тоже молчала, потом развернулась и вышла на кухню. Я все еще не понимала причин ее такого поведения, но ничего другого мне не оставалось… Я подняла чемодан, закинула рюкзак на спину и, вытерев слезы, вышла из дома. Спустилась с крыльца, оказавшись на подъездной дорожке и пошла вперед, сжимая кулаки до кровавых отметин на ладонях. Сунула руку в карман, чтобы достать телефон, но нащупала там только смятую бумажку.

– Твою мать! – довольно громко выругалась я, заслужив недовольный взгляд соседа, который в это время поливал цветы. Только потом, нащупав мобильник в другом кармане, я облегченно вздохнула. Я хотела было позвонить Кристиану, но осеклась… Не думаю, что он будет рад мне после всего, что было.

От нечего делать я вытащила из кармана бумажку и разгладила ее. Точно, психолог вроде бы говорил что–то об Академии… как ее там?.. Уиллоуби…Не помню, короче!

– Улица Кассандры Кровавой, дом 139/101, Академия святого Уильяма, – прошептала я дрожащим голосом и небрежно откинула бумажку на тротуар, скептически глядя на мусор. – Чепуха какая-то! Нет такой улицы!

– Ты чего мусоришь? – я вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Нахмуренный, с бумажкой в руке, передо мной стоял Дмитрий. – Немая, что ли?

– Нет, – покачала головой я, наблюдая за действиями парня.

Дмитрий как–то слишком резко схватил меня за запястье и довольно–таки больно сжал.

– Послушай, Декада… – начал он, а я могла только испуганно смотреть на него, и вдруг почувствовала, будто на меня сверху льют что–то холодное и тягучее. Но Новиков схватил и вторую мою руку, и ощущение пропало.

– У тебя большая сила, – наконец произнёс он. – Не надо бояться, я покажу, как добраться до академии.

– Нет! – в панике закричала я, вырывая руки из хватки Дмитрия. – Я обычная девушка, у меня нет никаких сил! Оставь меня в покое!

Новиков хотел сказать что–то еще, но я уже развернулась и рванула в сторону вокзала.

2

Когда я выбилась из сил и упала на чей–то газон, при этом больно ударившись локтем о бордюр, то была уже далеко от дома. Дмитрий тоже остался позади, но этот кошмар был все ещё со мной.

Солнце клонилось к горизонту; розовые, красные и оранжевые краски постепенно заливали небо. Вот и зачем я побежала? Надо было хотя бы чемодан забрать… Дура, точно. Нет, ну теперь–то я возвращаться уже не буду. Как–нибудь без вещей проживу… Лежа на траве и глядя в разноцветное небо, я невольно вспомнила детство, как я бегала по лужайке, крича что–то о феях, а мама тогда поругала меня за это. Давно это было…. Однако ничего не изменилось. Наверное, я бы так и лежала, наслаждаясь мягкостью травы, красками заката и этим прекрасным сентябрьским деньком, вот только на крыльцо вышла какая–то женщина и стала что–то кричать на испанском.

– Эээ… Бонжур, бонжур! – заорала я первое, что пришло в голову, быстро поднимаясь. Тьфу, блин, какой бонжур, дура! Ты же даже не французский учишь! – Извините… Грациас! – вспомнила я единственное слово, которое знаю по–испански и, отвесив поклон, побежала дальше под аккомпанемент криков испанки. Пробежав пару кварталов, я остановилась отдышаться и обессиленно села на чей–то заборчик. Я была опустошена. За один день жизнь перевернулась с ног на голову: я узнала, что, оказывается, вовсе не человек (чему я верила мало), потеряла дом, вещи и вот теперь эта странность. Какого черта Дмитрий тогда отлетел так? А что, если?.. Хватит! Нет в мире волшебства, Декада, пора бы уже перестать мечтать!

Черт. И куда теперь идти? Что делать? Единственным выходом из ситуации я видела пойти к Кристиану. Придется извиниться. Черт, надеюсь, он меня выслушает…

Только вот оглядевшись, я поняла, что понятия не имею, где нахожусь. Город я знала, как пять пальцев, но в этой части, видимо, никогда не была.

– Эй, спортсменка, ты чего с собой и чемодан не прихватила? – неожиданно раздался голос в тишине вечерней улицы, и я резко обернулась. Хотела было ответить что–нибудь едкое (не придумала еще, что, но хотела!) или заплакать, или подойти и побить его, или вообще сделать вид, что не заметила, однако Дмитрий прервал мои размышления. Он в два огроменных шага преодолел два метра, что нас разделяли, и крепко сжал мою руку: – А теперь ты, Декада, идешь со мной и больше не убегаешь. И чемодан свой будешь тащить сама.

Парень выглядел… не очень, если честно. Злой, растрепанный, уставший. Мне даже жалко его стало, но я тряхнула головой и нахмурилась. Нет уж, сначала объяснения, Новиков!

– Почему это я должна идти с тобой, а? Ты мне, черт возьми, даже не друг! Кто ты такой вообще, Новиков? Какого черта ты все пытаешься влезть в мою жизнь, и почему я должна тебе верить?! – я чувствовала, что начинается истерика, потому что на глаза наворачивались слезы. Но эмоции все лились наружу и, набрав в легкие воздух, я продолжила: – Ты знаешь, ты всегда был странным! Ты поэтому не появлялся в школе, ты был… в этой академии, да? Но какого черта ты вообще заделался моим личным…

– Успокоилась!

Этот неожиданный крик обезоружил, я даже не закончила предложение. Я быстро заморгала и даже оглянуться не успела, как оказалась на руках у парня. Да что этот нахальный придурок себе позволяет?!

– Ты – чертова заноза в заднице, Декада Джонс! Не понимаешь, что ты – не просто обычный человек? Хорошо, без проблем, я доставлю тебя туда, куда полагается! Только потом не беги с извинениями, потому что услышишь от меня только одну фразу: «Я тебе говорил»!

– Пошел ты к черту!

И вот так, с взаимными ругательствами, мы «дошли» до этой самой академии. Первое время я пыталась вырваться из лап этого варвара, но держал он настолько крепко, что не получалось даже пошевелиться не во вред своему здоровью. Конечно, было приятно, что парень моей мечты несет меня на руках, но все мое нутро орало: «Нет, ты не должна так просто поддаваться!» Только вот все это было бесполезно, и, в конце концов, я решила успокоиться и расслабиться в сильных руках.

Мимо проплывали (слишком медленно, хочу сказать! Мог бы и побыстрее идти!) дома, умиляющиеся лица редких прохожих, деревья, небо… А потом перед глазами возникло шикарное трехэтажное здание с двумя наружными коридорами, башенками, огромным садом и большу–ущим фонтаном, в центре которого стоял какой–то бронзовый мужик. Этот самый святой Уильям, наверное? Черт его знает! Я рассматривала все с глазами–блюдечками, потому что все, вплоть до стен в коридорах, было великолепно! Мы вошли в большие черные дубовые двери, какие я видела только в фильмах про принцесс, затем шли по коридорам первого этажа. Стены, приятного голубого цвета, успокаивали, а картины на этих стенах – завораживали. Картины знаменитых художников, таких, как Винсент Ван Гог, Леонардо Да Винчи, Казимир Малевич… Короче, это было не описать словами! Я даже раскрыла рот, да так и не смогла его закрыть, рассматривая любимые картины.

А потом вся эта идиллия закончилась, меня внесли в какую–то темную комнату и скинули с рук на кровать. Это оказалось достаточно больно, поэтому я вскрикнула:

– Какого черта, Дмитрий!..

Ответа не последовало, зато возле двери что–то два раза громыхнуло, и настала тишина.

Ладно, в конце концов, я так резко села на кровати, что в глазах на миг потемнело, хотя вокруг и так темно было. Когда зрение восстановилось, я заметила тонкую полоску света около пола и стала различать очертания предметов. Вот я сижу на кровати с полукруглой спинкой, напротив стоит ещё одна такая же, чуть поодаль – большой шкаф, практически до потолка. Там, где полоса света, дверь. Рядом с дверью стоит мой чемодан.

Через пару минут, вдоволь навертевшись головой и рассмотрев всю комнату – ну, или ее очертания, – я встала и наощупь дошла до двери. Не хорошо было бы, если бы я упала и разбудила кого–нибудь. А потом меня сбили с ног дверью, которая, как оказалось, открывалась вовнутрь…

– Ауч.

– Ой, прости, я не думала, что здесь кто–то есть. Привет! – девушка помогла мне встать и виновато улыбнулась, я же только махнула рукой слишком резко, и в ту же секунду загорелся яркий свет. Аж до боли в глазах. Я зажмурилась, а потом снова открыла глаза. Теперь, когда был включён свет, я могла полностью рассмотреть интерьер комнаты. Он оказался куда красивее, чем рисовало моё воображение. Кровати были нежного кораллового цвета с покрывалом цвета восходящего солнца. Шкаф и ещё откуда–то взявшаяся тумбочка были в той же цветовой гамме, что и кровати. От пола до потолка по стенам вились тонкие белые узоры, причём самые немыслимые! Но потом я вспомнила, что надо поздороваться, и ответила с опозданием:

– Привет! Я Декада, – и я протянула руку новой знакомой и соседке по комнате. Она с охотой её пожала и почему–то рассмеялась: заливисто и заразительно. Так, что я тоже засмеялась вместе с ней. Как–то уже не колыхала та мысль, что мы можем кого–то разбудить. К счастью, этого и не произошло, смех быстро стих, а миниатюрная девушка тоже представилась, не переставая улыбаться:

– Каролина Верле.

Мы немного помолчали. Я рассматривала ее, время от времени ловя ее взгляды на себе. Каролина была очень хорошенькая. Первым делом я обратила внимание на ее светлые волосы, почти белые. А длина их! Мама дорогая! Сейчас они были заплетены в длиннющую косу, которая лежала на кровати рядом с ней. Всегда мечтала о таких волосах, но вместо этого в четырнадцать лет отрезала под каре. Эх… Ещё в глаза сразу бросились неестественно–яркие голубые глаза. Линзы, наверное.

Лицо у неё было ухоженное, кожа гладкая, глаза посажены идеально, а нос маленький и немного курносый. Это выглядело очень мило, чего не скажешь обо мне. С моими грязно–рыжими волосами и совсем невыразительными серыми глазами я чувствовала себя неловко перед красавицей Каролин.

– Какое ты существо? – внезапно спросила девушка, глядя с интересом. Я запнулась. Честно говоря, ответа на этот вопрос я не знала. Сэр Калипс не рассказал мне об этом, сказал только, что я не человек. Так и сказать ей, что ли?

– Не знаю… – растерянно ответила я, подумав, что «я не человек» сказать было бы глупо.

– А–а–а… ты еще не проходила распределение? – и, когда я пожала плечами, блондинка продолжила, горделиво выпрямившись: – А я оборотень, вульпа.

И, не замечая мое шокированное лицо, Каролин откинулась на мягкую кровать. Я пару минут смотрела на нее, пытаясь переварить сказанное, и наконец легла, накрывшись слегка колючим одеялом. Сон долго не шел, даже после того, как моя новоиспеченная соседка выключила свет, махнув рукой. А я все думала… Неужели это все правда не исчезнет завтра утром?

3

Проснувшись, я с удивлением огляделась и обнаружила, что нахожусь все там же. Честно говоря, для меня это стало шоком, потому что мне действительно хотелось, чтобы это был лишь страшный сон. Ну, или не совсем страшный, я еще не решила.

Все утро, вплоть до начала ланча, меня допытывали про моё досье. Это усложняло мне задачу… А если говорить полностью честно и откровенно, у меня даже не было шанса улизнуть. Какие–то мужчины и женщины передавали меня из рук в руки, досконально расспрашивая у меня все.

Меня освободили около полудня. Наказали пойти на ланч сначала, а затем проводник – тощий молчаливый мужчина с короткой чёрной стрижкой – отведёт меня в зал к какому–то там Уильяму Крану, или Крену… не суть. Короче говоря, я искала столовую уже минут пятнадцать, путаясь в коридорах. Они что тут, бесконечные?! И, хочу заметить, мне до сих пор никто не попадался на глаза. Ни одной живой души!

– Простите! – я подбежала к стоящему по стойке смирно гвардейцу (еще удивилась мысленно, тут как во дворце, что ли?) и, отдышавшись, задала вопрос: – Не знаете, как пройти в столовую?