И метр каждый тут пропитан кровью.
На земле березовой, любимой ты святою
Поступью по навернувшимся пройдешь.
На небо взглянешь – чистое, высокое,
И только нити храбрых и железных птиц,
Как борозды от божьих колесниц,
Напомнят время холодное, жестокое.
Напомнят пыль на верующих щеках,
Глаза наполнены слезами до краев.
И сердце замирающих боев
– Для нас теперь уж превращенных в прах –
Тенью неотступной будет следовать за нами,
И тихой поступью, и легким ветерком,
Как осенью церковный перезвон,
Напомнит боль и страх под нашими ногами.
Как много жизней прервалось
Под безразличным дулом страшного врага,
Телами молодыми были затоплены луга,
Но не прошел по ним незваный гость.
Сердцами крепкими, бесстрашными сплелось;
Поля цветущие и небо высокое и голубое,
Земля любимая, живущая в покое:
Желанье навернувшихся сбылось!
II
Он молодой солдат!
Он мамин сын!
Страшащийся пронзительных гранат,
Он человек, не доживущий до седин.
Он просто парень из села,
Из города, из деревень.
А жизнь его пропала без следа,
По полю минному летевшая, как тень.
Исчезла и не вернется никогда,
И только матери тоска,
Любимой непрочитанные письма,
И у земли, что боль в висках,
Младой солдат ночами снится.
III
Нет вещей, страшнее, чем война,
Чем небо, покрытое врагами,
Когда земля трясется под ногами
Не знавшего пощады табуна.
Когда товарищам дрожащею рукою
Ты закрываешь потухшие глаза,
И каждый выстрел, что гроза,
Проносится меж смертью и тобою.
Как страшная чума, ползет война,
И с жадностью, с расчетом забирает,
И вслед за ней тихонько укрывает
Холодная, уставшая земля.