По собственному желанию

– Давай вечером созвонимся, – сказала Нина, – я если не сдам отчет, он убьет меня завтра.

– Ну ладно, – пожала плечами Алла и направилась к выходу, – всем до завтра.

– До завтра, – ответила Нина и отправилась к себе в кабинет.

Анна все трудилась над заявлением: она писала подобное первый раз в жизни, поэтому ей пришлось переписывать его 3 раза. Через 50 минут заявление было готово. Она еще раз пробежалась по нему и пошла в кабинет Большакова. На его столе, как и всегда, царил бардак. Куча всяких бумажек, записей и письменных принадлежностей валялись в хаотичном порядке. Анна никогда не могла понять, как он так работает. Хотя, в качестве его работы сомневаться не приходилось. Он был отличным руководителем. Сегодня, к слову, был первый на памяти Анны случай, когда он уходил с работы раньше, еще и отменяя при этом какое-то запланированное совещание. Но все мы люди.

Анна разгребла бумаги на его столе по сторонам, освободив центр, и положила туда свое заявление, чтобы оно сразу бросилось ему в глаза.

Затем она вышла из кабинета, оделась и направилась к выходу. Вместе с ней вышел из своего кабинета Борис, также закончив свой трудовой день.

– До свидания, Борис Евгеньевич, – сказала ему Анна уже в дверях.

– До завтра, Анна, – улыбнулся он ей, – не забудьте отправить мне отчет по тем компаниям, которые я просил обзвонить сегодня.

– Отправлю, – ответила Анна и подумала про себя:

«Наверное, это последний отчет, который я ему отправлю».

Идя к остановке, она вспоминала свой первый день на работе, думала о том, что найти такого руководителя как Большаков – сложно, да и с Борисом ей очень нравилось работать. Он всегда оценивал ее старания и часто способствовал тому, чтобы она получала премии. Она поняла, что будет скучать по этим людям. Тут у нее зазвонил телефон. На экране высветилось: «Лера». Она радостно взяла трубку, приготовившись сообщить, что скоро сможет приступить к своим новым обязанностям: помогать людям создавать лучший день в их жизни.

– Алло, Аня? – услышала она в трубке.

– Лера, я так тебе благодарна! – начала она восторженно.

Тут подъехал ее автобус, и она встала в очередь на вход в него.

– Аня, прости меня! Я сегодня пошла к помощнице говорить о том, чтобы заняли место для тебя, а она мне сказала, что уже наняли двух новых девочек, и мест на вакансию менеджера сейчас просто больше нет! Ты же понимаешь, я не могу никого уволить, чтобы освободить место… Это не по-человечески как-то. Но я тебе обещаю, как только освободится место, я сразу же тебя туда беру, я уже предупредила! Там как раз одна девочка в декрет собралась через 4 месяца. Ничего страшного? Не обижаешься? – тараторила Лера в трубку.

Анна, тем временем, отстояла очередь, уже приложила билетик на вход в автобус и прошла в салон.

– Не обижаюсь, Лер, все хорошо, я все понимаю, – сказала она расстроенно и повесила трубку.

Только она решила начать новую жизнь и на тебе! Все против этого. Все как будто бы хочет, чтобы Анна осталась в своем дне сурка со скучной работой и без смысла вставать по утрам. Она так надеялась на этот шанс… Что ж, придется ждать, как минимум, 4 месяца. Или искать что-то другое. Надо думать. Получается, придется терпеть ненавистную работу еще неопределенное время. А что делать? Дочь-то кормить надо.

«Стоп!», – осенило Анну, – «Я же заявление уже положила на стол Илье Васильевичу!».

Она ринулась через толпу к еще раскрытым дверям автобуса, выбежала из него, выдергивая сумку из захлопнувшихся прямо за ней дверей и помчалась обратно на работу забирать заявление, чтобы избежать долгого и неприятного разговора завтра утром.

Идя по направлению к работе, она увидела девушку, идущую быстрым шагом от здания, где располагалось их агентство, постоянно оглядывавшуюся и время от времени переходящую на бег. Девушка была одета в дорогое красное пальто, а ее пепельные волосы были собраны в растрепавшийся пучок. Как раз из-за пальто Анна обратила на нее внимание и из-за него же узнала в девушке Анфису, невесту Ильи. Она часто приходила к нему на работу, чтобы они вместе поехали домой. Они готовились к свадьбе уже два месяца. Казалось, что он очень любил ее. У Анфисы были дружелюбные отношения со всем коллективом. Она даже иногда посещала их корпоративы.

– Анфиса! Здравствуйте! – крикнула ей Анна.

Однако Анфиса пронеслась мимо, не обратив на нее никакого внимания.

Анна пожала плечами и ускорила шаг по направлению к агентству.

Добежав до работы, она увидела, что свет в окнах еще горел. Значит, кто-то оставался еще на работе.

«Фух!», – подумала она.

Вот только обычно Илья запирает свой кабинет на ключ.

«Значит, разговора не избежать?» – подумала Анна и без надежды дернула дверную ручку в кабинет Большакова.

Однако ручка поддалась, и дверь открылась.

«Отлично», – подумала Анна, – «Дверь на распашку, заходи, бери, что хочешь, браво».

Свет в кабинете был выключен, она нащупала выключатель и нажала на него.

Повернувшись к столу Большакова, она увидела, что его кресло отвернуто от стола, и из-за спинки виднеется женская голова с каштановыми волосами. С ручки кресла свисала рука. Анна увидела голубоватый свитер, поэтому сразу же поняла, что это была Нина, бухгалтер их рекламного агентства. Она сегодня видела ее именно в этом свитере, так что узнала, даже видя только макушку и руку.

– Нина, ты чего тут сидишь? Чего домой не идешь? – спросила она, подходя к креслу.

Ответа не последовало.

Она развернула кресло и увидела, что глаза Нины были закрыты, в шею был воткнут канцелярский нож, а все ниже этого места было залито кровью.

– Нина… – только и сумела сказать Анна.

Она почувствовала, что у нее закружилась голова, она присела на край стола, достала из кармана телефон и быстро набрала номер скорой. Через пару минут, набравшись смелости, она смогла повернуться в сторону Нины и, еще раз увидев торчащий из ее шеи нож, снова разблокировала телефон и позвонила еще и в полицию.

Глава 3

– Итак, Анна Павловна, расскажите, пожалуйста, зачем вы вернулись на работу, – спокойным тоном сказал Анне следователь Иваницкий.

– Я же уже сказала, – Анна рассказала свою историю сначала сразу по приезде следователя, потом еще раз повторила ее, когда окончательно осмотрели тело Нины и увезли его. И вот он опять задает тот же самый вопрос. Теперь уже, заполняя бумаги, – Я написала заявление на увольнение по собственному желанию. Ильи Васильевича уже не было, я оставила заявление у него на столе, – Анна указала на стол и продолжила, – потом вышла, мне позвонила подруга и сказала, что к ней на работу перейти получится только месяца через 4. А мне дочь кормить. Я и вернулась, чтобы забрать заявление. А тут Нина…

– А тут Нина, – повторил Иваницкий, записывая, – А заявления-то нет на столе, – с этими словами он посмотрел ей в глаза.

– Значит, его забрал убийца, – спокойно ответила Анна.

– Не хотел, чтобы вы с работы уходили? – усмехнулся Иваницкий.

– А я откуда знаю, зачем ему мое заявление? Я же не следователь, – буркнула Анна.

– У меня складывается ощущение, что вы обманываете, Анна.

– А у меня складывается ощущение, что вы не слышите моих главных слов, – Анна уже почти срывалась на крик, – я же вам уже 5 раз сказала: я видела Анфису, когда сюда шла. И вон, на столе зонтик розовый, уж явно не Ильи Васильевича.

– А может, это ваш? – спросил ее следователь.

– Мой в сумке, – она открыла сумку и достала зеленый зонт, – и, кстати, когда я приходила оставлять заявление, зонта тут не было.

– То есть убийца оставил зонт и забрал ваше заявление, – подытожил Иваницкий, – интересно. Кто эта Анфиса, еще раз?

– Девушка Ильи Васильевича. Точнее, невеста, – устало ответила Анна.