Ужин

– Отлично, – в голосе слышалась улыбка. – Ты не помнишь?

– О чём?

– Умница! Поражаюсь, как художник может быть таким пунктуальным и адекватным. Ты просто исключение из правил.

Я попыталась сглотнуть, но в горле пересохло.

– Так значит, – я снова потрогала едва заметную родинку на макушке.

– Да, значит, ты, наконец, решилась!

– На что?

– А вот этого я тебе не скажу. Всему своё время! Ты получила приглашение от биеннале?

– Да, – я кивнула, будто она могла меня видеть.

– Замечательно! – на распев ответила Олеся.

– Там написано, что моя заявка принята, – я открыла письмо и пробежалась по строчкам. – Мне выделяют отдельное помещение и даже оплачивают часть расходов на, – я перечитала поставивший меня в ступор отрывок. – На ужин. Что за ужин?

– Ах, ерунда. Мы решили, что будет здорово провести ужин перед открытием ярмарки и презентацией твоего, – Олеся задумалась, подбирая слово. – Твоего экспоната.

– Кто приглашён?

– Я пришлю тебе список чуть позже. Это все наши.

– Наши, – по инерции повторила я, пытаясь осмыслить новости.

– Да, все свои.

– Ладно. А что нужно делать? Я писала сценарий?

– Просто ужин в кругу друзей, ничего такого. Чтобы тебе было проще перед открытием. Ты ведь не помнишь, что ты там задумала. Да и вообще этого не знаю даже я. Я подготовила всё по твоим заметкам, но общей картины у меня нет. Это может быть живопись или, может, какой-то ролик. На открытии узнаем. Наверное, – она весело хмыкнула. – А если не узнаем, ещё лучше!

– Картина или ролик, – я была в замешательстве.

– Не переживай, всё готово. Я взяла вам с Никитой билеты. Вылетаете накануне, в четверг.

– Спасибо, – выдохнув, сказала я.

– Ладно, мне пора, тут Серж мне присылает пачки голосовых, нужно разобрать. До завтра?

– Да, до завтра.

– Я пришлю тебе список!

– Да, спасибо.

– Счастливо! – и её голос растворился в тишине студии.

Я, обескураженная разговором не меньше, чем письмом от организаторов ярмарки, поднялась из-за стола и обернулась. Со всех стен, из каждого угла и с обоих мольбертов на меня смотрели мои разноцветные воображаемые друзья – яркие живописные портреты, над которыми я работала последние месяцы. Я окинула их взглядом, стараясь держать себя в руках, но хватило меня всего на минуту. Я судорожно бросилась к холстам, перекладывая прислонённые к стенам рамы, стараясь понять, кого не хватает. Спустя двадцать минут и десять седых волос, я убедилась, что все нераспроданные картины были на месте. Это означало лишь одно: на выставке моей живописи не будет. Я отряхнула ладони, запачканные пылью, скопившейся на торцах старых работ, вздохнула и вернулась за компьютер разбирать студенческие проекты.

Просидев за экраном полтора часа, рецензируя эскизы, наработки, палитры и концепции учеников, я потянулась, размяла шею и пошла налить себе чаю, чтобы приступить к тревожному. К списку гостей загадочного ужина, который маячил в конце рабочей недели.

По дороге на кухню я наткнулась на мужа, расхаживающего по гостиной с ноутбуком. На его лице читалось недоумение. Зная, насколько сложно включиться в работу после внезапного вмешательства, я хотела тихо пройти мимо, но он поймал меня резким:

– Приехали!

Я остановилась и вопросительно посмотрела на него.

– Ты же знаешь, что мы в компании используем нейронки для кода? Это лютый костыль, чаще мешает, чем помогает. Точнее, помогает только полным нулям, или предсказуемому коду. Ну, как Т9.

– Да, знаю, – об этом я слышала последние пять лет.

– Так вот, у нашего бэкендера есть новая сетка, написанная на алгоритме твоего доппеля.

– О, уже и к вам полезли.

– Ну! Так вот, он загрузил в неё свой код, свою часть нашего гита и какую-то ещё фигню из своего общения в рабочих чатиках, – Ник замолчал, кивая сам себе.

– И? – подтолкнула я.

– И это полный атас! Сетка генерит код в точности, как он! Прикинь?

– Это хорошо или плохо?

– Ну не знаю. Она делает те же ошибки и пишет так же мудрёно, не сокращая лишние строки.

– Пф, – фыркнула я, увлекая мужа за собой на кухню, чтобы продолжить разговор.

– На фиг такая нейронка нужна? Она же не помогает, а ставит палки в колёса. Он думает, сэкономил время! Как же! Нам теперь разбирать его дебри по три раза на дню, вместо раза в неделю. Это ад!

– Почему он не обучил её на нормальном коде?

– Да фиг знает. Вот наш копайлат обучен на нормальном коде. Когда надо, выдаёт что надо. Но чаще всего просто какой-то рандом. А тут сетка действует по паттернам этого чувака. Так что это уже не рандом, а просто забор из душного кода.

– Сочувствую, – покивала я, снимая кипящий чайник с плиты.

– Это то же ядро, что и в твоей сетке!

– Я поняла.

– Это жесть! Значит, твой доппель посылает мне котиков, потому что думает, что так бы поступила ты!

– Ну да, – я в замешательстве заливала заварку кипятком.

– Тебе самой-то не страшно?