Тайны мёртвых

– Где? – спросил Ян.

– Во сне…

В воскресенье Инна и вышедший из психиатрической больницы Ян пришли на занятие к Калки. В большом светлом зале собралось много людей.

Ян смущенно посмотрел на Инну:

– Я не думал, что здесь будет так много народа.

– Его очень любят. Многим из них, – Инна обвела рукой зал, – Калки очень помог.

Калки в черном хитоне со знаком S на груди, вышитым золотом, в высокой жреческой шапке начал проповедь:

– Все страдания человека, все зло на Земле, вся слепота и невежество людское основаны на чувстве отдельности человека от Бога, от других людей, от мира. Он воспринимает себя обособленно. Он не видит, что весь мир пребывает в единстве, что все взаимосвязано, что отделенность иллюзорна, ее не существует, и это ложное восприятие порождает эгоизм. И когда несколько эгоистов встречаются вместе, то начинается конфликт, выяснение кто прав, кто сильнее, возникает война. Один хочет подчинить и использовать другого, обокрасть его, заставить делать то, что он хочет. Если это не удается сделать насилием, то в ход идет ложь, обман, прикрываемая политикой, религией, идеей всеобщего счастья или быстрого обогащения. Появляются все уродства и несправедливость больного общества эгоистов. И если мы хотим достичь истинного виденья мира и блаженства, божественности, нам надо преодолеть эту иллюзию отдельности. А преодолеть ее можно только любовью, любовью ко всему, – вдохновенно вещал Калки, – к себе, к людям, к Богу, к природе. И я вас призываю открыть свои сердца, выпустить скрытую в них любовь. И пусть она как солнце изливается из вас во все стороны. Начнем же медитацию любви, наполняясь ей на вдохе, а на выдохе направляя на все вокруг.

Люди начали готовиться к медитации. Тут раздался звон стекол, и через окна стали врываться омоновцы в масках с автоматами в руках. Кто-то испуганно покачнулся, кто-то даже попытался сбежать. Ян и Инна не двинулись с места, наблюдая за всем этим действием словно со стороны.

– Все морды в пол! Руки за голову! – орал их командир. Они стали пинать и бить тех, кто не успел улечься.

– А, вот он, главный террорист! – орал командир, пиная Калки ногами, который спокойно лежал на полу.

В этот момент Ян не выдержал.

– — Не троньте его! – закричал Ян, подбежав и оттолкнув омоновца от учителя. – Это святой человек! Он ничего не сделал плохого! А вы, как бандиты в масках, скрываете свои лица, чтоб безнаказанно творить любые преступления, которые вам поручают делать демоны в погонах, и чтоб вас потом не могли привлечь за это!

Тут Яна огрели прикладом по голове. Он потерял сознание, и его поволокли на выход, как мешок картошки.

– Ян! – крикнула Инна и заплакала.

– Старайтесь принять с любовью и эту ситуацию, – вещал Калки. – Шум только подчеркивает тишину, движение только подчеркивает покой.

– Молчи, колдун! – стал бить его мент. – Все мозги людям засрал! Террористов готовишь тут! Мы посадим тебя, а секту твою разгоним!

***

Ян очнулся на полу в грязной камере. Рядом сидел чумазый бомж в рваных штанах с расстегнутой ширинкой и с любопытством рассматривал нового сокамерника.

– Закурить есть? – спросил он Яна, увидев, что тот открыл глаза.

– Пошел ты! – Ян попытался сесть. Голова болела невыносимо, к горлу подступала тошнота.

Бомж послушно отполз в угол и завозился с ширинкой. Тошнило уже просто невыносимо. Спасло от выворачивания наизнанку только лязганье двери: Яна вызвали на допрос.

На допросе жирный мент пытал Яна. Он отбросил зубочистку, подтолкнул к нему чистый лист бумаги и ручку:

– Давай, пиши, как вас тут готовили к терроризму. Если напишешь, то мы тебя не посадим, а так, найдем за что посадить тебя. Как говорится: был бы человек, а статья найдется. Нам дан приказ прикрыть вашу секту. Вас надо остановить, а то вдруг все вас слушать будут, как тогда народ в узде держать? А, давай, подписывай, что тут у вас оргии были, что насилие происходило, вымогали деньги, заставляли квартиры переписывать и повесили кого-то. Мы уже смонтировали фильм про вас.

Ян молча смотрел на него, сдерживая напряжение. Дрожащие руки непроизвольно сжимались в кулаки.

– Че-то я не понял, чего сидим – кого ждем? Кина не будет, – мент радостно засмеялся своей шутке и снова сунул Яну под нос ручку.

– Видел, чем вы тут занялись, я ничего подписывать не буду, – заявил возмущенный открытой ложью Ян. – Если у вас заказ правительства – это ваши проблемы. А я знаю, что это святой человек, и он ни в чем невиновен. Он не делал ничего, что вы ему приписываете. А ваши монтированные фильмы я видел, засуньте себе их в задницу. Я всегда знал, что по телевизору гоняют одну ложь и пропаганду. Там одни фейсы работают, что еще от них ждать? Я тут был и сам все видел, как есть. Так что, пошли вы. Я буду давать только правдивые показания.

– В каталажку его! – заорал взбешенный мент. – Пристегните его наручниками к решетке и избейте дубинками. Посмотрим, как он потом заговорит, сектант проклятый!

– Есть! – заорал опер и потащил вместе с еще тремя сотрудниками Яна из кабинета.

Глава 4. Привидение

Весь синий от побоев Ян с трудом ковылял домой. Его долго пытали, но он не стал давать лживых показаний, и ментам пришлось его отпустить.

Из ментовки его вышвырнули под утро. Старший лейтенант криво усмехнулся напоследок и шутливо ткнул его кулаком куда-то в бок. Ян поморщился от боли: его били несколько часов подряд, и любое прикосновение к телу казалось обжигающим. Он обернулся, посмотрел на этого сытого мужика в упор, вложив во взгляд всю накопившуюся за прошедшую ночь ненависть. Лейтенант не выдержал первым и опустил глаза. Ян толкнул тяжелую дверь и вышел.

«Вот он мир, – негодовал Ян, – нет никакой справедливости, торжествует ложь, насилие! Не верю я в эту жидовскую дерьмократию, все это обман! Очередной обман! Ошо посадили в тюрьму и выперли из свободной Америки тоже поэтому: что он учил правде, освобождал людей от уз лжи. Его отравили в тюрьме, и он умер. Теперь Калки хотят посадить за то же самое. Скоро все они сдохнут в Армагеддоне. Я устал тут жить…».

Он купил водку и, открыв прямо в магазине бутылку, выпил ее залпом.

«Мне нечего делать в этом говняном мире. Ждать Конца Света, Третьей Мировой, метеоритов? Ледники тают, дельфины выбрасываются на берег – тоже не хотят жить в этом дерьме. Хватит, довольно с меня!».

Пьяный он завалился домой, родни не было. Их давно уже мало волновали его ночные отлучки, они были заняты собственными бесконечными разборками, пытаясь выяснить друг у друга, куда же ушла их любовь, без которой вдруг оказалось так скучно жить. Включив песню Махамудры, он стал готовиться к суициду.

«Я все прощаю вам, и вы меня простите.
Я зачаровано лечу к своим богам.
В последний путь мои останки снарядите.
Душа моя уже на небесах», —

пел хрипловатый женский голос, и он подпевал, думая, где бы раздобыть крепкую веревку. Об Инне Ян старался не думать. «Переживет, – сказал он себе вслух и сделал музыку погромче. – В конце концов, она первая начала эти отношения». Он снова глотнул водки и отправился на поиски веревки. Он открыл кладовку и взял там веревку, продолжая слушать любимую музыку. «Все, хватит! – решил Ян. – Все надоело!».

Последние приготовления были закончены. Ян сделал резкий выдох и веревка заскрипела под его весом.

Невыразимое мучение, казалось, длится вечность.

Но вот он услышал гул и стал как будто двигаться в какую-то трубу, и тут же почувствовал легкость и свободу… и снова обнаружил себя в комнате.

– Проклятье! – выругался он. – Я опять не сдох! Почему я жив?.

Оглядевшись, он увидел болтающийся на веревке труп.

«Дак вот же я! Я повесился! А почему я тут рядом с трупом? Видимо я в тонком теле… Неужели смерти нет!? – посетила его страшная догадка. – Ведь я так надеялся, что все теперь кончится. Но я бессмертен. Что это за тело, в котором я теперь живу? Оно какое-то странное. Нет привычных ощущений тяжести и скованности».

Он взял и потянул рукой свою кожу. Тело как будто было из какой-то мягкой резины и тянулось во все стороны. Он стал гнуться и мог выгнуться как угодно. Он потянулся рукой, и она стала удлиняться.

«Как интересно», – подумал он. Его тело как будто все было и органом чувств. Он мог видеть рукой. Он провел ей по книге, лежащей на столе. Он мог читать ладонью и, даже не переворачивая страницы, видел следующий лист. Посмотрев на чашку кофе на столе, он взглядом почувствовал его вкус. Он попытался взять книгу, но рука проходила насквозь. Он проходил сквозь предметы. Он попытался идти, но ноги не отталкивались от пола, а тонули в нем. Он захотел подойти к окну и тут же оказался около него. Поэкспериментировав, он понял, что тело движется, повинуясь его желанию: куда он хотел, туда оно и перемещалось. Новые ощущения захватили его настолько, что он забыл, что хотел умереть. Ему было очень легко в новой реальности и свободно, как никогда.

Так он не заметил, что наступил вечер. В комнату стал кто-то долбиться. Настроившись, он прямо сквозь дверь увидел, что это мать с отцом, они звали его. Он ответил, что с ним все нормально, но его никто не слышал.

Вот родители вломились в комнату, и мать, увидев труп, в ужасе стала причитать. Отец начал снимать труп с веревки.