В тумане сером растворился,
И золото с собой забрал.
***
Последний Грех выходит смело
На цирка проклятый манеж.
И за свое пустое дело,
Перерождение невежд,
Опять берется вдохновенно.
Дед старый с флейтою во рту
Змее плетет проникновенно
Мелодию, ее судьбу.
И кобра капюшон болотный
Раскрыла, мутные глаза
Вдруг отразили страх животный
В своих пылающих слезах.
А заклинатель все играет,
Что музыка рождает в нем?
Не боль, не память. Он скучает?
Нет, он змеею увлечен.
А, может, внеземное чувство
Его тревожит в этот миг?
Поэтому таким искусством
Сам овладеть сумел старик?
– Я погибаю год от года,
Как жалкий цвет я сохну днем,
А под вечерним небосводом
Сжигаем времени огнем.
Да, плоть слаба, глупа, не вечна.
Душа все время молода,
И в праздности своей беспечной
Проводит сладкие года.
Ах, как хочу я стать змеею!
Ее завидую судьбе:
Она всегда была собою,
Верна всегда сама себе.
Я – Зависть! Я хочу того же,
Что есть у вас, нет у меня.
Мы с вами все на змей похожи –
Живем, одних себя любя.
Старик, неспешно ковыляя,
Ушел с арены невзначай.
И, смысл своих слов закрепляя,
Печально бросил в зал:
– Прощай.
***
Вновь шпрехшталмейстер в круге цирка,
В толпу задумчиво глядя,
Нетерпеливо злобно фыркнув,
Сказал:
– Антракт, – чуть погодя.