– До операции надо еще дожить. Аневризма – это бомба замедленного действия. Рвануть может в любой момент. Толь, смотри на вещи реально. Готовиться надо к худшему, а лучшее само придет, – Сергей встал и начал мерить шагами кабинет.
Боренбойм забарабанил пальцами по папке с документами:
– Сергей Юрьевич, вы меня простите, конечно, это не мое дело. Но вы мой клиент и я в первую очередь забочусь о ваших интересах. Вы жениться не думали?
Сергея будто рассмешили слова адвоката. Он подошел к окну, стал внимательно вглядываться в осеннее марево, будто пытаясь что-то разглядеть там, потом начертил на стекле невидимый смайлик и произнес:
– Исаак Яковлевич, жениться не представляется возможным никак. Меня не интересуют женщины в качестве жены после гибели Зои. Душа – выжженное поле. А искать мачеху для Антошки только для того, чтобы она присутствовала в его жизни, – это, на мой взгляд, полный цинизм и падение нравов. Да и кому нужны чужие дети? Вот Толе и свои собственные не очень-то пригодились.
Анатолий снова возмутился:
– Серег, прекрати уже! Ты мне напоминаешь всех моих бывших жен вместе взятых!
Сергей примирительно похлопал Анатолия по плечу:
– И они все, безусловно, в чем-то правы.
Боренбойм снова нетерпеливо закашлялся:
– Итак, подведем итог. Все документы мы подписали, теперь главное – найти опекуна для вашего сына. А вообще, Сергей Юрьевич, если вас интересует мое мнение, а я много пожил и многое повидал: вы совершенно правы, что так заранее занимаетесь подобными делами, но поверьте моему профессиональному чутью, я еще нескоро открою эту папку.
– Ваши бы слова да Богу в уши, Исаак Яковлевич, – медленно произнес Сергей.
* * *
Вечером Сергей ввел в поисковую строку «Тихвинская икона божьей матери». Пробежался по экрану, позвонил доктору Дмитрию:
– Твоя Настя дома? Спроси у нее, монастырь в Тихвине действующий? Она ж у тебя вроде часто в паломничества выезжает… Да, Настен, привет. Да вот хочу прокатиться туда, давно в храме не был. Сколько? Три часа туда? Дорога хорошая? Монастырь открыт? Спасибо тебе. Да нет, Димку не надо. Пока-пока.
Сергей отсоединился. Проложил в картах маршрут из Петербурга в Тихвин. Что-то записал в блокнот. Вышел из своей комнаты. Из детской доносились громкие голоса Антошки и Лизоньки. Сергей вошел к ним.
– Папа, мы играем в лошадку, – мальчик пытался залезть на пожилую няню, которая кряхтела и корчилась, но подставляла спину.
– Так, давай пожалеем Лизоньку, я сам буду лошадкой, – Сергей подал тетке руку, та со вздохом поднялась.
– Ох, – сказала Лизонька, трогая спину, – годы уже не те, совсем разваливаюсь…
Сергей подхватил ребенка на руки, закружил его по комнате. Антошка счастливо смеялся. Сергей остановился и крепко прижал к себе сына. Тот обнял его, прижался к щеке:
– Папочка, я так люблю тебя!
– Давай-ка мы с тобой завтра на великах погоняем?
– Ура! Я очень хочу! – Антон захлопал в ладоши и запрыгал по квартире.
Утром Сергей с Антошкой вышли из дома с велосипедами, по-спортивному одетые, в шлемах на головах. Они направились в ближайший парк. Солнце будто собралось кататься с ними. Оно прыгало зайчиками по желтой осенней листве, золотилось радостными бликами в лужах, оставшихся после вчерашнего скудного предзимнего снега. Солнце совсем не хотело выпускать свое хозяйство из рук и отдавать его зиме. Сергей поднял голову наверх и зажмурился. Надел темные очки.
Сергей и Антошка сели на велосипеды и поехали по аллеям парка. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Антошка впереди, Сергей за ним. Через пятнадцать минут Сергей остановился:
– Антоша, эй, останавливайся!
Антон остановился:
– Чего, пап?
Сергей слез с велосипеда, подкатил его к ближайшей лавочке, сел.
– Давно не катался, устал немного, – он отхлебнул воды, – сейчас отдохну, снова поедем.
Антон присел рядом.
– Пап, а давай будем чаще кататься. Это так здорово! Например, по выходным?
– Конечно, давай, договорились!
Сергей встал, сел на велосипед, Антошка помчался впереди, Сергей за ним. Внезапно Сергей снова остановился:
– Антон! – велосипед выскочил из-под Сергея, Антошка не слышал, мчал вперед. Сергей крикнул еще громче, схватился за сердце, Антон не слышал.
– Мужчина, вам плохо? – к Сергею подошла гуляющая пенсионерка.
– Мальчика надо остановить, – Сергей еле слышно шептал. Его сердце колотилось.
– Я не догоню его, что же делать? – суетилась пенсионерка. – Молодой человек, догоните мальчика на велосипеде, а вам, может быть, скорую вызвать?
Молодой человек на велосипеде наконец догнал Антона, перепуганный мальчик со слезами на глазах стоял рядом с Сергеем.
– Папочка, тебе плохо? Папочка, что с тобой?
Сергей дошел до скамейки, присел, глубоко вздохнул:
– Сынок, все в порядке, сейчас папа отдохнет и мы пойдем домой.
Сергей достал телефон:
– Толь, приезжай за мной. В парке напротив дома. Да, срочно.
Через несколько часов Сергей лежал в кабинете Сокольского, обвешанный проводками. Доктор сидел перед монитором:
– Сергей, ничего страшного в вашем положении не вижу. Пока не вижу. Вы давно не занимались спортом?
– Давно.
– Так. Сейчас относиться к себе нужно как к хрустальной вазе. Никаких лишних нагрузок. Никакого спорта. И купите себе часы специальные, чтобы контролировать давление и сердечный ритм. Я марку напишу. И самое главное: быстрее в Ганновер. Вас там уже ждут, насколько я знаю.
Сокольский снял проводки с Сергея, тот поднялся с кушетки.
– Доктор, сколько у меня есть времени?