Ева

Едут молча.

Женщина напугана. Мари вытирает тряпкой лицо и руки. Ева водит медленно, думая, как все объяснить Бабушке.

– Как вас зовут? – спрашивает Мари, протягивая женщине бутылку с водой.

– Арпине.

– Вы уже в безопасности, не нужно бояться. Все будет хорошо.

Женщина наклоняет голову и закрывает глаза.

– Она очень слаба, – говорит Мари. – Ева, что мы скажем Бабушке?

– Скажем все как есть. Трудно придумать что-то другое.

Мари смеется.

– Хватит хохотать! Послушай, я все возьму на себя, – обещает Ева. – Соврешь, что я тебя убедила, нет, заставила.

– Нет уж, не выйдет. Это я ей сказала о прорицателе, она тебе не поверит. Так что не нужно ничего выдумывать.

Ева как будто утратила чувство времени: ей кажется, что они едут уже несколько часов.

– Что обо мне говорят в городе? – неожиданно для Мари спрашивает она.

– Все думают, что ты умерла, а те, кто не верит в это, ожидают твоего возвращения, чтобы убить своими руками.

– Понятно. Круто. – Ева включает радио.

– Знаешь, ты не такая уж плохая, – наклоняется вперед Мари, – я тебя представляла другой. Сухой, бездушной.

– Я такая и есть, Мари, ты не ошибалась.

– Хочешь быть такой, но не получается. – Мари снова смеется и дергает Еву за косу.

У гаража стоят Лом и Марат.

Ева и Мари выходят из машины, воровато оглядываясь по сторонам.

– Я даже не хочу знать, что случилось, – говорит Марат. – Надеюсь, здорово повеселились.

– Ева! – слышится голос Бабушки. Она стоит чуть поодаль. Расставив ноги, скрестив руки на груди. – У вас десять минут, чтобы привести себя в порядок. Всех жду за столом.

Бабушка резко разворачивается и идет к дому.

– Который час? – шепотом спрашивает Мари и фыркает.

– Ты лучше подумай о том, что у нас в машине спит гостья. Мы еще должны всех перезнакомить.

– А мне зачем об этом думать? Пусть Бабушка думает.

Арпине

Во главе стола в тени дерева восседает Бабушка с очень сердитым лицом. Лом опустился на землю. Понурившись, он жует травяную тянучку. Марат, скрестив ноги, пьет лимонад и смотрит вдаль. Ева и Мари сидят с полузакрытыми глазами, уставшие и обессиленные. Бабушка закуривает трубку. Ева рассказывает все о кладбище, прорицателе и Арпине. Бабкен, дескать, был неучтив с ними, поэтому они его убили. О его словах, касающихся Бабушки, она умалчивает.

– За неучтивость не убивают, Ева, – строго говорит Бабушка и ждет объяснений.

Мари пинает Еву под столом.

– Бабуль, он прикоснулся ко мне, понимаешь, по-плохому, а еще сказал, что не выпустит нас, будет держать в плену, как Арпине.

– Ты обещала мне, Мари. Ты дала слово, что не пойдешь к прорицателю. Ева, зачем нужно было от меня скрывать? Ты решила отомстить за успокоительное снадобье? Я займусь Арпине, – спокойным голосом продолжает Бабушка, выпуская дым. – Потом видно будет, что делать. Завтра на рассвете Марат проводит Еву к дому Подполковника. А ты, Мари, поможешь мне по дому и, пока ты здесь, никуда больше не пойдешь. В отличие от тебя, я сдержу слово. Я не скажу Мэри о твоих приключениях. Ты сама ей расскажешь. Даже не представляю, что тебя ждет. Уверена, Мэри за такое по головке не погладит.

– Но она моя младшая сестра. К тому же мои приключения ее развеселят. Скажет: наконец ты себя правильно проявила. Бабуль, это все твоя травка, давшая мне сверхъестественную силу. Дашь еще?

– Господи, – вздыхает Бабушка, поднимая глаза к небу, – больше никаких трав, никаких сюрпризов… Мы поняли друг друга?

Мари кивает, прикрыв глаза.

– Лом поедет на кладбище, потом в дом прорицателя, чтобы снова все проверить и стереть следы. Все. Тема закрыта. Конец.

Бабушка удаляется. Мари и Ева кладут головы на стол и немедленно засыпают.

У гаража стоит Арпине. Бабушка приближается к ней, знакомится, дает чашку снадобья из успокаивающих трав, свежую одежду и провожает к ванной.

– Закончишь – приходи на кухню, вместе пообедаем. – Видя, что Арпине смотрит на нее со страхом, добавляет: – Здесь тебя никто не обидит. Успокойся.

– Спасибо. – Арпине подносит руку к поврежденным губам, словно хочет скрыть свои раны. Под глазами у нее глубокие круги. Руки и ноги сплошь в синяках. Часть ногтей отсутствует.

«Что пережила эта женщина?» – думает Бабушка и, понурившись, идет к дому. Воспоминания рвут ей душу, но она быстро выпрямляет спину и мотает головой, отбрасывая плохие мысли.

После обеда Бабушка ставит на стол кофе и теплую выпечку.

– Я шесть месяцев была в плену, – говорит Арпине, – работала на одной из фабрик Герберов.

– На твоем запястье их знак, я заметила. Если я правильно понимаю, тебя наказали за непослушание.

– Перед гражданской войной наша маленькая группа сформировала оппозицию, и мы пытались организовать переворот. Кто-то донес о наших планах дирекции. За день убили десятерых. Мне и еще нескольким сотрудникам натянули мешки на головы, посадили в машины, и мы не знали, что нас ожидает. Думали, что и нас убьют. Лучше бы убили. По приказу Гербера я и еще одна женщина достались прорицателю Бабкену. Он делал с нами такое, что мне не снилось и в самых страшных снах. Другую женщину ждала еще более жуткая судьба. Прорицатель отрубил ей ноги и разложил мясо по банкам. Потом каждый день ел это мясо, глядя нам в глаза. Через несколько дней женщина умерла от кровотечения. – Арпине замолкает и отводит волосы со лба. – Долгие годы я не видела своих дочек. Мысль о них придавала мне сил.

Она замолкает, берет чашку с кофе и склоняется над ней.

– Что делали сотрудники на фабрике? – спрашивает Бабушка, и волнение сжимает ей горло.

– Как и на других фабриках – скармливали людей гиенам. Производили оружие, одежду, машины – все только для Герберов. Мы были дешевой рабочей силой. И только. Меня лишили и паспорта, и возможности видеть дочек.

– Ты выжила, ты все выдержала, Арпине. Все будет хорошо. – Бабушка берет женщину за тонкую руку, покрытую синяками.

– Я сразу узнала Еву. – Арпине смотрит на Бабушку большими синими глазами. – Она тоже выжила. Если она решит начать войну, я присоединюсь к ее отряду.