Апокалипсис Адама Смита

Все что вижу, обязательно опишу в моем суточном докладе. С досадой уже и сбиваюсь со счета, что еще они грабят в квартире бедного Адама.

Поднявшись на ноги, выхожу на кухню, надоело уже, быть безмолвным свидетелем вандализма.

Кухонька совсем скромна, но чистая, пылинок сквозь очки не видно. Хозяин из инвалида Смита уж получше моей жёнушки.

Только все стены какие-то разрисованные, подойдя ближе я заметил аккуратным почерком надписи прямо на стенах, пришлось немного нагнуть спину, все-таки Адам на инвалидном кресле сидел и писал все низко, для удобства все же опустился на колени и снял очки по привычке протирая их низом рубашки.

Это что-то Библейское, также вижу рисунки – мужчины, похожие на эпизоды трансформации. Не замечал, чтобы Адам увлекался фитнесом. Ну так же! Сначала простой мужик, а через эту трансформацию уже большой, сильный судя по горе нарисованных мышц. Не человек, а терминатор какой-то.

С интересом перехожу на другую стену, рассматриваю картинки. С каждым новым эпизодом они становятся более зловещими. Атмосферу нагнетает мой потухающий фонарь, я замечаю, как трясётся моя рука и начинаю читать вслух.

Я помню этот эпизод из Библии. Ветхий Завет. Бог с ангелами посещает Авраама на пути, а Садом и Гоморру.

Припоминаю, что ничего хорошего из этого не вышло,

Протираю свободной рукой пот со лба, глаза мои останавливаются на словах вопроса Авраама к Богу.

– Ты погубишь праведного с нечестивым? Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели Ты погубишь и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников в нем?

Читаю ответ Бога ниже

– Если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие.

Читаю ниже, на сколько я помню, так Бог с Авраамом дошли до десяти, и да совсем внизу стены, читаю приговор Содоме и Гоморре.

Авраам сказал – да не прогневается Владыка, что я скажу еще однажды – может быть, найдётся там десять? Бог сказал – не истреблю ради десяти.

И пошёл Господь, перестав говорить с Авраамом.

Да, что уж говорить! Да не одного там не было!

Одного Лота то с дочерьми вспомните.

Те двое наглецов все еще копошатся в комнате, я позволяю себе встать у окна и не много его приоткрываю. Хоть и лето, а воздух прохладненький не много освежает.

Внизу все машины встали, часть из них на тротуаре. Люди в огромной куче теряются в ней как горстка муравьев. Тут уж и богатый и бедный ровны – у обоих вопрос стоит – как добраться до дома. Мне же повезло, я до утра на смене, а утром уже все приведут в норму, по крайней мере всегда так было.

Эти двое зашли на кухню. Наигрались в комнате. Рыжий снимает на телефон сцену из Библии.

Главарь распахивает настежь кухонные дверцы, но что-то я сомневаюсь, что они возьмут что-нибудь из еды для Адама, в больницу, где я думаю он лежит. Да и еды то нет, шкафы пустые. Кухонная плита стоит высоко смею предположить, что Адам питался вне дома на инвалидном кресле думаю не так удобно готовить. Сердце мое сщемилось за Адама.

– Мы закончили. – Говорит рыжий.

– Ото я не вижу – отвечаю я, демонстративно подняв брови на огромную связку личных вещей Адама. Завернутых в его же спальную простыню.

– Сэр, ничего личного, мы исполняем приказ.

С Девином Ф. Не поспорить.

Закрываю квартиру и не спеша спускаюсь на рабочее место. Парни на слуху уже спустились и думаю спешно удалились от чего на сердце стало легче.

Никого на пути, не встретив так и доковылял до своей будки, мои возмущённые коленки горели огнём напоминая мне какой я уже не молодой.

Одев очки, увидел у своего рабочего места большую толпу людей. Где-то узнал жильцов, но в остальном большинство было каких-то левых.

Под жужжащий гул протискиваюсь в свою будку, беру тетрадь со стола и обдуваю лицо, пот с меня так и льётся. На все их бесконечные вопросы – где свет, есть ли зарядка на айфон, самсунг еще какой-то, можно ли в туалет. Отвечаю, что связываюсь с центральной энергостанцией, но не могу дозвониться – сеть перегружена.

Все вместе гуглим в интернете.

По всему Нью-Йорку отключили электроэнергию.

Просим сохранять спокойствие и не выходить из дома.

Людей внутри становится больше, приходят все кому не лень с улицы. Один из парней которого я не знаю, пояснил, что все магазины закрылись, как и рестораны и торговые центры.

Кто-то из толпы в моем холле выкрикивает, что и метро закрыли и автобусы тоже не ходят.

За всю свою довольно-таки долгую жизнь не могу ничего подобного припомнить, почёсываю свою залысину.

Дверь в мой холл то открывается, то закрывается, молодая девчонка афроамериканка с густой копной волос за спиной, собранных в высокий хвост в форме юбер курьера, тихонько присаживается в уголке.

Пытаюсь хоть куда-нибудь дозвониться, но куда уж там даже если моя жёнушка не в сети. Была только ранним утром в вотсапе. Как раз сейчас должна окончить смену и забрать нашего внука из детского сада и на автобусе доехать до дома.

Надеюсь, проследит чтоб у нашей живой изгороди не нагадил тот пес нашего несносного соседа, вечно его немец срет у нашего дома. Пишу ей сообщение чтоб напомнить.

По не многу начинаю паниковать, не знаю зачем Адам выписывал для себя – то, как поплатились Садом и Гоморра, а уж мне есть что терять.

Оставляю жене и сыну голосовые сообщения.

Выхожу из будки с ключами от туалета. За мной пошли страждущие отлить, уже и очередь выстроилась.

После третьего человека закончилась туалетная бумага. Иду уже с ключами из подсобки. Заметив куллер с водой, решил и его вынести, стаканчиков конечно нет, но молодёжь и так справиться.

Толпа встретила меня громкими аплодисментами, хоть и скверно на душе, а улыбаюсь как дитя малое.

Ну все, кому надо в туалет сходили, водички попили, можно и в будку вернуться.

Долгое время сижу и крепко прижимаю к уху телефон в надежде, что на другой линии жена ответит.

Руди

– Я уже сказал все, что помню.

– То, что вы сказали не представляется нам возможным, капитан.

Закуриваю.

– Сами тогда объясняйте.