Занозы

Хочется пива. Но Настене обещал, что не буду.

Честно, Дочь! Не буду!».

5 сентября

«Я конечно жуткий тормоз! У меня все условия для творчества, а я только сейчас, во втором часу, переполз на балкон, поближе к своему роману.

Сентябрь в этом году теплый.

Да, я уже написал полторы тысячи знаков, кое-кому ответил, отрапортовал о конкурсе, отвел младших в сад, сходил в магазин. Но на любимой лоджии я только сейчас! Почему? Зря, что ли, столик колотил? Даже кофе пил на кухне, придурок!

Ладно! Нафиг самоедство!

Удача, дай за хвостик подержаться!

Иришка, ты не против?».

? Нет, не против, конечно. Только вот, кто бы мне что на балконе сколотил?! Ящик, типа столик, от прошлых хозяев вот-вот рухнет.

Наш странный диалог с Зосей становился похожим на общение брата и сестры, встретившихся в отцовском доме после долгой разлуки. Вроде родной, но такой незнакомый человек. ? Что же там происходило в твоей жизни, пока ты мне рассказывал про счастливую семью и любимую жену? ? вздохнула я.

6 сентября

«Какие планы?!

Как я могу планировать, когда не отрабатываю и половины запланированного?

У меня уже голова пухнет от вечной пертурбации планов этих!

Что я, инженер какой? Менеджер? На кой мне планы?!»

8 сентября

«Наверное, к счастью, идет дождь, холодно и ветер. Питер!

Не надо выходить и можно писать. А после интервью с Чеширко хочется писать просто и с удовольствием, от сердца.

Кстати, дедлайн выкладки главы опять профукал, но теперь думаю: и хрен с ней! Всему свое время. Спешить не стоит.

Чеширко, дождь ? все успокаивает…

Хороший мужик! Я бы с ним выпил за успех домового.

От Дроздовой так и нет ответа. Зато от издательства пришло ТЗ на второй проект. Я думал, так не делается. У меня еще первый в работе. И опять про то же.

Когда людям надоест читать и писать про успешный успех? Они же все, как штамповки, что первая, что вторая, блин, блогерши.

Вот Чеширко бы, наверное, не стал писать эту ахинею. А не отказаться ли и мне…

Ира, как думаешь?».

? Как я думаю… Помню я! Помню, как убеждала, как радовалась, что отказал им. Я ж не знала, что у тебя в семье с деньгами не густо. Я думала, сам работает, плюс ? успешный писатель, все дела… Ком подкатил к горлу. Стало еще обиднее, что не знала, не держала за руку. Что не помогла отбросить лишнее.

Что там мои рассказы? Нон-фикшн на двадцать страниц, да сборничек на пятьдесят листов? Я была нужна ему! Зося по-прежнему будто сидел рядом. Я закрыла глаза и сжала тетрадь, которую когда-то держал в руках он. Захотелось прочесть молитву, но я не знаю молитв. Да и Зося был ярым противником религиозных поверий. Тоска о нашей дружбе, о нашей неполной, кособокой дружбе больно сжимала сердце.

– Зосенька, как же так?! Столько таланта! Ты столько мог, ? я уткнулась в подушку, чтобы заглушить рвущийся из глубины вой.

Когда проснулась было уже светло. Или еще светло. Белые ночи в Питере искажают ощущение времени, особенно, если вы не фанат времени и не вешаете в каждом помещении часы. Все же утро. Тронула экран смартфона ? начало четвертого ? действительно утро.

Глаза отекли, и легче было их снова закрыть, чем таращиться в телефон. Физически ощущала рисунок подушки на щеке. Кажется, все десять часов сна я не меняла положения. На душе еще не рассеялось светлое, теплое послевкусие сна. А что снилось ? вспомнить не могла. Может, снился бабушкин дом? Маленькой я мечтала завести большую семью и жить с бабушкой у нее в деревне. Чтобы муж, как в русских былинах ? богатырь с бородой, чтобы дети по лавкам и кошка на пороге. Бабушка внукам пирогов печет.

А потом я увидела возле подушки три тетрадки и все вспомнила.

«Как же так, Зося…». Остатки сна улетучились. Отнесла дневники на балкон, освещенный зарницей, и пошла за кофе.

11 сентября

«Вот это заход! Вот это я молодец! Не-е-ет, такого у меня еще не было! Все, когда прочтут, так и ахнут, скажут, Зося ? бог литературы!

Еще час до полудня, а я уже выдал дневную норму. Вот, что значит поток!

Еще успею поредактировать первую рукопись.

Кстати, Дроздова пропала. На письма и звонки не отвечает. Сдохла что ли? Не поеду же я за ней в Москву!

Очень жду ее воскрешения. Думаю, первая книга и 50% второй рукописи ее обрадуют. А она меня обрадует авансиком!»

Не буду сегодня плакать. Нет смысла.

22 сентября

«Теряю мысли. Закопался в тетради и учебники, а под рукой, бывает, не найти бумажечки для внезапных встреч с провидением».

Не плакать! Не буду.

23 сентября

«Я не понимаю эту женщину! Как получилось, что мы вместе? А ведь раньше она во мне души не чаяла, в рот смотрела.

А сейчас хочется шмякнуть ее по гладко причесанной макушке, чтобы хоть немного льда из ее глаз высыпалось.

Как она не понимает, что я все это ? для нее, для детей! Мне ведь ничего не нужно! Ни-вот-столечко!

Целыми днями над рукописью бьюсь, а она:

«Когда проект сдаешь?», «Когда заплатят?», «Другие вон уже три книги написали. За себя, и за того парня», «Не умеешь, не берись», «Лучше бы глаза не мозолил, опять в охрану шел. Там бы и писал. Зачем уволился?».

А когда сказал, что отказался от проекта ? вот это визг!