Сквозь объектив

– Ну и что? Самое интересное – это люди. Такие, как ты.

Я прикусила трубочку от коктейля и наградила Макса скептическим прищуром. Его длинные соломенные волосы были в легком беспорядке из-за ветра, и периодически он небрежно проводил по ним растопыренной пятерней.

«Велла: вы великолепны», – почему-то пронеслось в моей голове.

Поймав мой изучающий взгляд, он поинтересовался:

– Что-то не так?

– У тебя майонез на подбородке, – сообщила я.

Макс тут же нервно провел по лицу салфеткой, но опомнился и буркнул:

– Мы же не брали ничего кроме коктейля.

Я подавила ухмылку. Попался, как всегда. Все, что касалось внешности, он воспринимал с обостренной серьезностью. Мне нравилось его на этом периодически подлавливать.

– Шутка, друг мой. Не дуйся.

– Глупая шутка, Марина, – проворчал он и, подперев голову руками, произнес: – Вечно ты увиливаешь. Давай вернемся к тебе, раз ты будешь героиней. Опиши мне себя.

– Зачем? – Правая бровь сама вздернулась. – Ты, по-моему, и так неплохо справлялся.

– Я хочу увидеть мир твоими глазами. Это добавит реалистичности моему роману.

Мне хотелось его спросить, зачем писать о человеке, в чью шкуру не можешь влезть, даже напрягая воображение, но вместо этого я попыталась спонтанно ответить на его вопрос:

– Марина хорошо умеет спать, врать и тратить деньги. Деньги ей дает папа, чтобы она нашла себя в чем-то кроме первых двух занятий.

Макс хмыкнул и покачал головой:

– Ты всячески стараешься показать, что все, что у тебя имеется, – это заслуга твоего отца. Самоирония, отлично! Но почему?

– М-м-м, я папина дочка, – с туманной улыбкой возвестила я.

Между тем папочку я не видела уже месяц, а последняя встреча прошла под его вечное: «Я занят, у меня завтра срочный вылет!». Но сказать что-то надо было. Что-то вместо правды.

– Ты хорошо сочетаешь в себе избалованность и сознательность.

«Что еще ты готов придумать обо мне, чтобы стать ближе?» – пронеслось в голове.

Я откинулась на спинку стула и беззаботно улыбнулась, глядя на безупречную гладь неба. Всегда почему-то цепенею перед его бесконечной пустотой. Мне кажется, что только там, наверху, сосредоточена истинная красота.

Макс, в общем-то, счастливый человек. Ему не требуется слушатель. Он продолжил самозабвенно болтать о своей писанине, и я туманно кивала. Затем он переключился на знакомую нам тусовку. Зонтики мерно покачивались в такт ветру, а указательный палец сам собой начал отстукивать по крышке стола какой-то ритм… Так бывает всегда, когда мне становится скучно.

В голове окончательно выкристаллизовалась мысль, которую я вынашивала последнюю неделю.

– …Она фотает себя в туалете «Ритца», чтобы все думали, что это, типа, ее хата, – небрежно пересказывал он что-то. – Потом выяснилось, что у нее там просто подруга на ресепшн, да еще и полотенце с логотипом сдуру засветила и спалилась… Я всегда говорил, что она дешевка, но меня не слушали…

– Макс, поехали в Амстердам, – перебила его я.

– Когда? – опешил он, не ожидая такого предложения.

Глаза его непроизвольно вылезли на лоб, который собрался в недоуменную гармошку. Мысленно он, похоже, все еще расследовал дело дешевок в отеле «Ритц», и мое предложение упало как снег ему на голову.

– На этой неделе, – бросила я.

Он побуравил меня исподлобья и слегка неуверенно уточнил:

– На этой?

– Ну да, – кивнула я. – А чего ждать?

– Да, но… – возмущенно начал он. – У меня университет, у тебя школа, да еще надо собраться… А потом, родители…

– Как будто ты у них обычно отпрашиваешься, – хмыкнула я. – Неделями домой не звонишь. Ну, ты со мной?

– Подожди, – отчеканил он, притормаживающе подняв руки. – Давай разбираться. С чего это ты вдруг захотела…

Манера Макса подвисать на деталях бесила, но его астрологическим диагнозом была Дева, а пожизненным – тормоз.

– Да просто так! – раздраженно воскликнула я. – Не хочешь – можешь не ехать. Я привыкла путешествовать одна.

– Нет, я не могу тебя оставить, – рассеянно произнес он. – Просто… это все как-то неожиданно.

Лицо непроизвольно поехало от зевка, который не удалось подавить. Стоило поставить его перед фактом, как в нем тут же проскальзывала скучная суетливость. «Почему в людях так мало спонтанности?» – часто размышляла я. Но относительно Макса я была уверена в одном: если на него надавить, он будет ныть, читать нотации, но сделает что надо. А еще в этот раз мне не хотелось лететь в одиночестве. Да и друзей я никогда не выбирала.

– Марина… – Он грустно на меня посмотрел и укоризненно сказал: – Это несерьезно.

– Ты уже согласен, – поняла я.

* * *

Если честно, я до сих пор не понимаю, откуда взялся Макс. В какой-то момент я обнаружила, что рядом со мной идет высокий атлетичный блондин с влажноватым щенячьим взглядом. Кажется, мы познакомились на очередной бесперспективной вечеринке. Я удачно притягивала к себе странных незнакомцев.

Помню только, как он возник передо мной в потоке пляшущего света. Я сидела за стойкой бара и была уже довольно пьяна. До этого я познавала пределы неловкого молчания с каким-то другим парнем, который успешно смылся. Соображала я слабо – казалось, что алкоголь уже давно заменил кровь в венах. Но этот вечер оставалось спасать только бесплатной выпивкой на чужом празднике.

Музыка то глохла, то била по ушам, и я с пьяной проницательностью размышляла, что иногда жизнь похожа на карусель. Если слишком долго на ней кататься, тебя стошнит. Вообще-то я даже не была старухой. Мне только исполнилось восемнадцать, но когда чувствуешь себя погано, всегда стареешь лет на сто. Жалко только, что не умнеешь.

– Эй, ты в порядке, милая?

– Милая? – с трудом выдавила я. – Ты вообще кто?

Мелькнули сочувствующие голубые глаза, и кто-то мягко оторвал меня от стола и усадил прямо.

– Я, возможно, твой ангел-хранитель, – заговорщицки шепнул незнакомец.

– Хреновый способ знакомиться, – выдавила я и соскользнула с кресла.