2022. У подножия нового мира

Да, кстати, а почему? Что такое тогда произошло?

Не помню… Давно ведь дело было!

Ладно, это сейчас не важно. Так, ставим стремянку… Стоит вроде бы хорошо, не болтается… Поехали!

Поднявшись наверх, он решительно выдернул шпингалет, удерживающий дверцу в прошлое. Та вдруг резко распахнулась, чуть не сбросив его со стремянки вниз.

Сергей промолчал, хотя и с большим трудом. «В Санкт-Петербурге живут очень культурные люди. Когда они попадают себе молотком по пальцу, то вместо того, чтобы выругаться, читают вслух «Евгения Онегина», – вспомнил он фразу из своей молодости. Будем же культурными, блин…

К тому же, это была полностью его вина. Ближе всего к выходу стояли пустые коробки от его ботинок, места для которых на антресолях уже не было. Запихав их кое-как, Сергей тогда с силой надавил на дверь, чтобы защелкнуть шпингалет… Коробкам это, видимо не понравилось, они дождались момента, и попытались отомстить…

«А вот интересно, почему я их сразу не выкинул?» – вдруг подумал Сергей.

Хотя, по большому счету, понятно, почему не выкинул. Там же чеки остались, на обувь вроде бы есть какая-то гарантия. Вот кто и когда сдавал обувь по гарантии? Тогда почему мы бережем пустые коробки?

Да в пекло их! Там им теперь самое место…

Дальше стояла большая корзина с пустыми банками. Мама очень ими дорожила, каждый год делала варенье… Вот еще и кусок пластыря на банке остался. Можно даже прочитать «Клубника 99»… Вкусное было варенье!

А осталась от него только банка… И что это? Память? Ну да, наверное…

Хотя скорее, это всё-таки хлам. И банки эти, да и сама корзина, с которой они когда-то ездили за грибами…

Сергей осторожно опустил ее вниз, к обувным коробкам.

Дальше шли тюки со старой одеждой. Вот вещи Максима, из которых он когда-то вырос… Их так жалко было выбрасывать, ведь они же были почти новые. И отдать их было некому…

Бедный мой мальчик! Как бы хорошо нам всем было, если бы ты был с нами…

Вот эта курточка с зайчиком, тепленькая… Новая совсем. Ее тогда, перед той поездкой к Матушке, оставили дома. А потом… Это же память! Разве можно было ее выбросить?

Да… Тогда, наверное, было нельзя. А сейчас… Сейчас, наверное, можно.

Мамины вещи… Какие-то платья с кружевами, истлевшие вязаные кофты. Их тоже можно выбросить…

Надо же, сколько места образовалось! И рука уже не достает… Здесь, кажется, должна была быть старая швабра, ей так удобно было заталкивать всё поглубже…

Да, вот же она, сверху, на коробках! Отлично… Шваброй можно ведь и подтягивать к себе что-нибудь. Вот эту коробку, например…

Тяжелая какая! Пылесос «Panasonic»… Это я маме дарил, когда еще у Козулича работал… Пылесос довольно быстро сломался, его сразу выкинули. А коробка осталась… А что там в ней?

О, Господи… Дамские романы, мама читала их тогда запоем. И названия зачетные, что называется… «Запретная страсть»… «Остров любви»… «Сладостное пекло»…

Вот туда мы это все и отправим. В пекло…

Плахин с сомнением посмотрел на образовавшуюся внизу гору мусора. Еще чуть-чуть, и спускаться со стремянки будет некуда. Пожалуй, надо сделать небольшой перерыв. Перекусить, затем отнести всё это на помойку, и продолжить поиски… Только надо бы найти фонарик, а то там уже ничего не видно…

Да, кстати, а что я искал?

Елочные игрушки, с трудом вспомнил он. Заработался… Точно, надо передохнуть! Попить чаю с Александром Сергеевичем…

Но сначала всё же на помойку. А то потом сил уже не будет…

Плахин упаковал мусор в два больших зеленых мешка. Влезло все, кроме корзины с банками. Немного подумав, он связал мешки между собой веревкой, перевесил через плечо. И обе руки как бы свободны… В одну возьмем корзину, другой будем придерживать мешки. Тяжеловато, конечно… Но так мы хотя бы за один раз управимся!

Погода, на удивление, была не такой уж плохой. Маленький плюс, никаких осадков. Даже солнышко периодически появлялось из-за облаков. И слякоть куда-то подевалась…