Великий нефритовый путь

Миклушевский снова поднял руку и, не дожидаясь приглашения, перебил докладчика:

– Как говорит современная археологическая наука, жившие здесь люди каменного века исчезли около четырёх с половиной – пяти тысяч лет назад. Это те самые представители китойской культуры, могильники которых, засыпанные охрой и кровавиком, обнаружили ещё до революции тысяча девятьсот семнадцатого года Овчинников и Витковский. А возраст этого, так сказать, тандема, – Миклушевский показал пальцем на экран, – почти в два раза больше?!

– Так точно, коллега Миклушевский.

– Но что из этого следует?

– Пока ясно, что мы имеем дело с огромным древним могильником. Ничего подобного в мире не обнаружено. По берегу Ангары и дальше на территории современного города в течение нескольких тысяч лет хоронили людей… Создается впечатление, что их специально привозили в эти места, чтобы предать земле. Загадка на загадке – останки сохранились, хотя в земле они должны были, как вы правильно заметили, исчезнуть естественным способом.

– Вы глубоко погрузились в археологическую науку, – пошутил сосед Миклушевского. – Вам что, в девятнадцатом веке тесновато стало?

– Настоящий историк никогда не замыкается на одном сюжете. Он смотрит в будущее, освоив горизонты прошлого. Когда я читал лекции в Польше, Монголии, Германии, меня…

– Сильно, – пробормотал собеседник, уже жалея, что ввязался в спор с Миклушевским.

– Герман Германович! – попросил слово академик Павлов.

– Добрый вечер, уважаемый Матвей Поликарпович.

– Благодарю за прекрасный вечер. Право, так интересно! Позвольте задать вопрос. Не было ли в захоронении изделий из нефрита?

– В этом конкретном нет. В других были, и в большом количестве – украшения, хозяйственный инвентарь. Особо отметил бы тесла и ножи – прекрасная обработка.

– Да-да-да, спасибо. Если позволите, забегу к вам побеседовать, дабы не отвлекать высокое собрание.

– Всегда вам рады, Матвей Поликарпович, всегда рады.

Снова вскочил неугомонный Миклушевский:

– Хотел узнать ещё одну вещь. Вы сказали, что погребению более семи тысяч лет. А люди! Люди были похожи на современных?

– По имеющимся данным это, возможно, азиаты особой байкальской расы. Их отличала физическая сила. Крепкие ребята, скажу я вам. Мы, конечно, исследовали череп. Глаза у приангарских жителей раскосые, лица округлые.

Схожесть с представителями монголоидной ветви налицо. Рост от ста сорока пяти до ста семидесяти сантиметров. А вот продолжительность жизни – лет тридцать… И вот ещё что. Демографическая ситуация, кажется, была не очень, я бы даже сказал, кризисная. Судя по всему, женщины рожали мало. Может быть, даже в какой-то момент настало время, когда людей в этих местах не стало или было очень мало.

Если позволите, я процитирую Николая Витковского, археолога и консерватора краеведческого музея, который в девятнадцатом веке изучал этот гигантский некрополь. Так вот он писал: «…Мы имеем здесь дело с кладбищем человека, по всей вероятности, не знавшего металла. <…> Прежде всего мы теперь знаем, что местность, занятая в настоящее время Иркутском и близлежащими окрестностями его, с незапамятных времён служила приютом человеку… Мы вправе заключить, что под ногами нашими покоится не один, а несколько слоёв доисторического человека»…

На этом, коллеги, я позволю закончить своё сообщение. Профессор, возвращаю вам микрофон.

– Спасибо, Герман Германович. Мне тоже добавить особо нечего. Можно завершить официальную часть. Обещаю, что о новых находках, если таковые случатся, мы постараемся оперативно сообщать в печати. А сейчас предлагаю наш вечер продолжить в свободном общении.

…Слушатели и правда расходиться не желали и, разбившись по знакомству и интересам, продолжали обсуждать сообщение Чижевского и другие новости. Один такой кружок образовали Герман, Михаил, Вигдор, Селина, Трифон Петрович и академик Павлов.

– Я так рад видеть вас, мои дорогие первооткрыватели. Ваши очерки, Вигдор Борисович, в археологическом мире вызвали бурю самых разных мнений! О находках написали все известные научные издания. Вообще вспоминаю нашу экспедицию с величайшим удовольствием. Когда ещё такое случится…

– Так скоро, Трифон Петрович, скоро. Вы же сами просили меня спросить у них, – Герман кивнул на Вигдора и Селину, – не присоединятся ли они к нашей новой затее.

– Это правда, друзья, мы были бы очень рады. Селина Ивановна, вы приносите удачу.

– Да вы хоть намекните, о чём речь идет? Куда вы намерены повернуть свои кисти и шпатели? – Селина строго посмотрела на компанию беседующих. Весь вид её, с эффектно выставленной ножкой, непослушной копной белокурых волос, живым взглядом, вкупе со статной фигуркой, словно она всю жизнь занималась спортивной гимнастикой или синхронным плаванием, свидетельствовал, что ответ она получит сейчас же. Юрист Селина всегда должна была быть в курсе дела, когда оно хоть как-то касалось её руководителя. Помощница она Чижевского или нет!

– В Америку…

– Куда-куда? Я не ослышалась?!

– Никак нет, именно туда, в Соединенные Штаты Америки.

Академик хитро улыбнулся, он уже догадывался, о чём пойдёт речь.

– Ну и поворот… Так это визы… Ближайшее консульство в Москве, времени в обрез. Я в растерянности, даже не помню, есть ли у меня заграничный паспорт.

– Мы попробуем в этот раз обойтись без формальностей. Никуда лететь не придётся.

– Ну вот, а я-то подумала. Так и знала, что это розыгрыш. Развели, обманули. Не прощу, первым делом пересолю в экспедиции всю уху, кашу-малашу, чай-компот и салат…

– Ужас какой! Что академик подумает? Он же слышал, какая вы добрая и сердечная, – Герман подмигнул девушке.

– Выкладывайте, Герман Германович, что вы запридумали, где там ваша Америка заякорилась. По порядку, а то у девушки голова закружится от резких поворотов ваших мыслей. Куда вы намерены вести экспедицию?

– На Байкал и в дебри Витимской тайги.

– Америка-то тут при чём? Пока что на ум приходит «Гудбай, Америка, о-о-о!»

– Альбом «Наутилуса Помпилиуса» обещаю взять с собой. Но если серьёзно, уже установлено, что часть захоронений Глазковского некрополя принадлежит генетическим предкам североамериканских индейцев.

– Ну прям Виннету – в ождь апачей, – вырвалось у Селины.

– Апачи, гуроны или семинолы, мы, конечно, сказать не можем, – уточнил Михаил. И добавил: – Пока.

– В городе раскопки идут полным ходом, – продолжил профессор, – а нам бы пройтись по байкальскому бережку, по Верхней Ангаре, до Бодайбо добраться.

– Я совсем запуталась, дорогие мои археологи. А на край земли-то зачем? Профессор!

– Нас очень интересует нефрит.

– Нефрит? Так он в каждой сувенирной лавке лежит. Вам что, мало колечек, кулончиков, хурхоек[8 - Хурхойка – одно из имён домового в Прибайкалье. Такое объяснение давала Е. И. Шастина, доктор филологических наук, профессор, известная фольклористка и путешественница (Прим. авт.).], шариков, квадратиков и… э-э… не буду дальше перечислять. Сами знаете.

– В найденных погребениях мы всё время находим множество нефритовых украшений, разнообразный инвентарь – а ведь рядом месторождений этого уникального камня нет. Он, как утверждает уважаемый, нет, многоуважаемый академик Матвей Поликарпович, лежит в труднодоступных местах, в горах, в речных долинах, там, где бурные реки Ки-той, Урик, Онот, Белая и, конечно, в Витимском районе и Забайкалье… Вы же любите трудности, Селина Ивановна!

– Я? Господи, какое превратное мнение сложилось обо мне после двух поездок. Что дальше-то будет?!

– Коллеги, а не пойти ли нам в лабораторные пенаты? Чайку попьём, поговорим, поспорим, повспоминаем. И покричать можно – ну типа подискутировать, – п редложил Герман. – Через дорожку перейдём и окажемся в родном археологическом подземелье. Там нас ждёт Оля, она уже заступила на экспедиционное дежурство. Нет, ну правда, пойдёмте в наше милое подземелье. Академик, вы с нами?

– Таки да. Чаёк, знаю, вы завариваете правильный.

Селина с улыбкой посмотрела на профессора:

– С вами, дорогие мои, я хоть сейчас на этот ваш Урик-Турик, Витим-Шмитим. А уж в археологический подвальчик вообще без проблем. Ты как, Вигдор, не против?