Книга. Рассказы, ироническая проза, эссе, философия и стихи

Я слышу голос облаков играющих на выступах скал свою неповторимую мелодию. Уникальность и неповторяемость всего того что происходит. При этом я одновременно хочу добавить собственных красок и боюсь всё испортить. Но желание заявить о себе пересиливает, и я достаю варган.

Тихий длинный извиняющийся звук пронзает пространство. Всё замерло, обратило внимание на моё наличие. Выбирает реакцию принятия или непринятия.

Долго… кажется очень долго, бесконечно… Из неоткуда появляется громадный шмель и сделав несколько кругов, словно обнюхивая меня, сел мне на плечо. Идёт к уху. Проверяет. Тест – система природы. Я принимаю его как должное, как друга. Перевожу внимание на всё вокруг.

Вж-вж-вжик. Шмель взлетел с меня медленно, переместился в положение «смотрим в глаза друг друга». Затем покачал крыльями, вправо-влево, и словно делая сальто назад улетел в облако.

– Всё хорошо, – подумал я, – всё хорошо! И благодатное тепло разлилось рекой по всему моему телу. Теперь можно и домой…

    вторник, 3 декабря 2019 г.

Вомбат

«Помни что тебе сказала Соня: накорми свою голову, накорми свою голову» (англ. «Remember what the dormouse said: feed your head, feed your head»). Никто не идёт за говорящим животным с розовыми глазами, одетым в жилетку и лайковые перчатки. Стоят смотрят, анализируют, думают, страдают. Собирают камни да все за пазуху кладут.

Да у кролика уже «преклонный возраст», «боязливость», «слабоумие» и «нервная суетливость», и его никто не видит, как героя, он постоянно совершает неадекватные действия. Идти за ним ни о чём не думая, лишь иногда доставая свои часы и сверяя время? Какой абсурд – скажите вы.

Эх белый кролик… а ещё очки одел. Но очки, не добавляют ему уверенности, голос у него дрожит, как и его колени, а весь облик – бесконечно робкий. Не пойду, ведь я смелый, решительный и к тому же, бесконечно молод.

Безумный винегрет какого-то делания, разбавленный английским чаем. Засудят, точно засудят, за чрезмерно быстрый рост. Нужно срочно впасть в спячку, а там в ещё более придуманном мире, надо тоже постараться не натворить каких-нибудь чудес. Выбор сони петь лишь во сне, а в «яркой», но такой хаотичной реальности, лишь что-то мычать, да наблюдать за всем с какой-либо ветки.

Удобнее всего спать в чайнике, чтоб к началу чаепития не опоздать. Позиция сна она убаюкивает всех присутствующих. Бывает ляжешь на стол и полетел в мир грёз… Спать… так нужно и так важно. Ведь —

Вечером водворяется плач,
А на утро – радость.

    Псалтырь, 30:5
Сквозь сон и просоночные состояния можно бурчать кому-то в ответ: – «С тем же успехом можно сказать», и рассказывать историю о трёх Кисельных барышнях, что живут в колодце с киселём. Говорят, что, если делать вид, что ты спишь, никто не примет тебя за сумасшедшего.

Хорошо быть вомбатом, ты всегда находишься только внутри своей памяти, которая словно кисель омывает берега твоего внешнего мира. От которого тебе не нужно практически никаких благ, так как все блага уже находятся в тебе.

Только по своему желанию ты участвуешь или в чаепитиях, или в судебных заседаниях. Ты можешь всегда неожиданно засыпать и просыпаться. «Море слёз и бег по кругу», это явно не для тебя. Ты просыпаешься чтобы защищать положительного Червонного Валета, потому что именно ты знаешь «кто украл крендели».

Белый кролик в очередной раз посмотрев на часы, высказал мысль о надобности чего-то, робко посмотрел по сторонам и отвернулся. А вомбат устроился на столе вновь стал подушкой между сумасшедшими и миром трапезы.

    понедельник, 3 июня 2019 г.

Жизнь Лю Вана

Царство вечного покоя… у подножия холма долголетия. Странно, люди думают, что живут только в настоящем, а здесь одно только прошлое. Лишь изредка приоткрывая эту дверь у ворот Дешен. На воротах надпись: «Пройдя под этими сводами ты никогда не вернёшься обратно». Лю Ван ужасно боялся этого места.

Благословенное место, всё по фен-шуй, красные стены, жёлтые плиты, белые мосты… Большой, тихий, уединённый, поросший лесом участок земли… Долголетие… спорно… тут и вспоминать не кому и не о ком. Да и те, о ком должны помнить зарыты глубоко под землёй.

Лю Ван старался постоянно о чём-то думать. Самое страшное в жизни для него было недумание. Недумание значит нигде, пустота, смерть… остановка мозга была недопустима. Его кредо было – Думаю, значит существую! Мыслящий ум, он и понимает, и творит, и делает, и прочее прочее, – каждый день мотивировал себя к размышлениям Лю Ван.

В своём думании он конечно преуспел. Он цеплялся умом ко всему, к дереву, каждому камню, людям. Он смотрел на них оценивал, определял их предназначение, искал что хорошо, что плохо, делил всё на разные категории. Всё имело для него своё значение. Выискивая эти объекты повторно, он ежедневно проверял их неизменность, статичность, доказывал себе, что ничего в этом мире не может измениться.

Он не понимал слов свобода ума и свобода своего Я. Каждый раз он превращался в объект своего наблюдения. Всё чаще находя отрицательное в окружающем мире, он воспринимал это как-то, что и с ним тоже, что-то не так. В уме постоянно крутилась мысль – страх, что он не сможет что-то понять, проникнуть в суть и смысл существования. Мысли прислушивались к самому себе и требовали всё новой фиксации к чему-то точно существующему, вечному, правильному. Озабоченный своим сознанием, которое уже переливалось через край, он сильно боялся что-то потерять и больше не увидеть, не зафиксировать вновь.

Повозка его жизни ежедневно становилась в одну и туже колею. Мысли о том, что когда-то Лю Ван не будет мыслить, вызывали у него панику. Он сразу выбегал на улицу и проверял наличие всего того, что уже зафиксировало его сознание.

«Цветок покачивается на ветру возле моей двери, я вдыхаю его аромат и думаю, как неустойчив этот мир, как жалок он в своём проявлении, как не свободен я от своего внимания к этому», – думал однажды Лю Ван.

Когда-то я оказался возле ворот Дешен. Мне перевели надпись. Я немного постоял и прошёл под аркой. Я спустился в гробницу китайского императора, но не увидел ничего кроме саркофага. Я не думал про него. У меня не возникло никаких чувств, ни желаний осмыслить его существование. Мой ум был естественно пуст.

Возвращаясь из того мира, из которого не вернуться, я спокойно прошёл ворота Дешен. Ничего сложного. Я смотрел, слушал, но мой ум пребывал везде и нигде одновременно. В гробнице я оставил всю серьёзность своего существования. И теперь даже доставая свой меч для удара, я могу просто держать его перед собой…

    среда, 5 августа 2020 г.

Малый путь

Родился мальчик Цзя очень мудрым. Решил сразу пойти путём правильным, истинным, неизменным, следовать по которому необходимо под небесами. Решил и сам создать то, что является неизменным, вечным. Стал Цзя вырабатывать и воспитывать в себе правила и законы, чтобы не отступать ни на шаг. Увидел он всю свою духовную жизнь под небом.

Идёт законным путём да институты заканчивает и невдомёк ему, что многие законы уж давно извращены, да переписаны. А он целью великой задался четыре страны пройти, да в каждой свой исторический след оставить. В одну зашёл со своим уставом, в другую, третью…

И вроде принимают везде хвальбою, да смотрит Цзя в глаза чужестранцев и видит в них какую-то тайну. Вроде и охватил он своим разумом всю Вселенную, да оказывается сосредоточился только на самом себе. Всё какую-то пользу принести в мир хочет, всё чудеса во всём показывает и энергию свою неистощимую. Радость так и светится из него, знания так и льются как из рога изобилия.

Истинная жизнь она как путь долга, обязанности такие у Цзя. Ни на мгновение Цзя не отпускал себя от настоящей жизни. Но однажды, сидя на берегу реки, он позволил себе подумать. Он затормозил в своём пути и начал размышлять, остался ли его след? И не увидел он его. Цзя повернул назад и ещё раз прошёл, но уже назад. След появился, хотя и слабый. Он стал ходить туда-сюда и уже не входил в другие страны и города. Его главной задачей стало оставить видимый след.

Цзя вновь и вновь заходил в прежние места, но люди уже не так радостно его встречали. Цзя стал узнавать чужие тайны, чужие законы, которые сильно отличались от его собственных. Цзя стал вынужден жить не по своим, а по их правилам, да и сам всё более становился ими. Всё больше побивали Цзя палками за несоблюдение чьих-то правил, да за хождение по чужому пути.

И вот настал тот день, когда Цзя снова стал маленьким. В его душе слишком давно не появлялась радость и удовольствие, а всё больше гнев и печаль. Он стал называть это равновесием своей жизни. Он верил, что это может быть гармонией. Он видел теперь корень, из которого вытекали все человеческие поступки, общий дух. Но он перестал видеть себя.

Цзя стоял вначале своего пути и был одновременно и мальчиком, и стариком. Он видел перед собой истоптанную следами дорогу, но он не мог найти свой след. Цзя сделал малый шаг вперёд, сильно вдавил свой отпечаток в землю. И посмотрев на него произнёс: – Какой же малый путь я прошёл. Как мало что после себя оставил…

    четверг, 17 мая 2018 г.

Я не Я.

Как же трудно создать своё Я, да и возможно ль. Всех с раннего детства лепят «по образу и подобию». Придумали какой-то среднестатистический шаблон, создали его культ и внедряют в сознание каждого. Живём и отрабатываем кого-то другого. Никто не знает, что же своего неповторимого он может привнести. А как привнесёт случайно, так в кусты и скорее стираться алкоголем, курением, наркотиками. «Не-не, не подумайте, я такой же как все, вот у меня и чувство вины и такая же обида, за то, что я не могу стать кем-то ещё». Попытки проявить себя могут и караться «по закону».

Живём в образе, – придуманном родителями, учителями, преподавателями, работодателем, семьёй, детьми… Постоянно есть внешние наблюдатели, которые «помогают сохраниться» в рамках желаемого ими. Ищу себя, да всё отзеркаливаюсь в таких же биороботах, окружающих меня. Пытаюсь измениться получаю упрёки и нарекания. Потому как в случае моей перемены, воспитатели чувствуют свою несостоятельность.

Хорошо хоть что мои двойники в разных условиях создаются разные. Главное не забывать где и кем я должен быть, где и как себя вести, какому образу соответствовать. Хотя наступает момент, когда «за что боролись – на то и напоролись». И ты вновь не удовлетворяешь требованиям каких-то контролёров. Практически всегда «подмена» привносит новых красок в чью-то жизнь и они с удовлетворением начинают констатировать ваши изменения в эфир.

Когда же ты сам сообщаешь о своём другом статусе в определенных кругах, то это воспринимается или с иронией, или в штыки, или даже агрессивно. Система пытается засунуть тебя на своё место. Смотришь на себя, а себя то и нет. Жалкое воплощение чьих-то неудовлетворённых желаний. Ты привлекателен только кому-то необходимыми качествами. Как только ты везде и всегда начинаешь выдавать «на-гора» самые разные реакции, ты либо опасен, либо просто малоинтересен. Поддерживаешь ли ты свой статус в плане отношения к кому-то, так как надо ему? Нет? Не хочешь? О каких друзьях и товарищах ты можешь говорить? Мир требует постоянной подстройки, симпатии и сочувствия.

Анализируя своё неповторимое «Я», к сожалению, понимаю что всё «моё» состоит из одних и тех же общих цветов. И, вероятно, таких комбинаций, вот именно так собранных «кубиков рубика», неисчислимое количество. Фокус моего внимания к «вот такому мне одному» может совпадать с ещё каким-то другим «Я», которое также выбрало одни и те же со мной программы существования. Мои попытки моделирования иного собственного статуса, к сожалению, не меняют ничего. «Ты стал другим», – это лишь чья-то сиюминутная реакция. Через пять минут все будут считать, что ты таким и был. Заработает новое клише.

Рассматривая свою личную историю, я постоянно думаю, о том, я ли это был, я ли то-то сделал, я ли то-то смог. Сегодня большинство тех Я, уже никак не соотносится со мной даже в слепках чьей-то памяти. Смотря на тебя сегодняшнего, они вряд ли будут вспоминать, что ты мастер спорта и другие твои «недавние» достижения. Ты уже здесь и сейчас. Ты нужен лишь для поддержания собственной рефлексии, своего собственного статуса.

Броуновское движение, столкнулись разошлись. «А воз и ныне там».

    среда, 23 октября 2019 г.

Випассана

Випассана – практика молчания. Не скажу, что это произошло умышленно и добровольно, скорее это было сформировано вынужденными обстоятельствами, в которых в моих словах просто никто не нуждался. Я не ставил для себя задачу освобождения от чего бы то ни было, разве что от лишнего веса. Но все остальные пункты сложились как-то сами собой.