Спасибо Любимым! или Путь к Любви. Роман о карме и перевоплощениях одной пары

Вскоре стало ясно, что беседа перестала быть просто поддерживающей терапией – фактически мы стали друзьями. Меня физически тянет к тебе и по твоим взглядам и жестам я вижу, что ты чувствуешь то же самое. Мы проходим через безлюдный отрезок парка и я спрашиваю, чувствуешь ли ты притяжение между нами.

– Да, – говоришь ты и краснеешь.

– Можно, я поцелую тебя?

– Да, – отвечаешь ты сквозь гортанный серебристый смех.

Я целую тебя в мягкие полуоткрытые губы – и лечу в рай.

Твой нежный поцелуй восхитителен. Сколько бы я тебя ни целовал, я всегда ощущаю вкус твоих губ, как в первый раз.

Через несколько часов случился наш первый секс. Первый опыт нашей близости был не так уж и ярок – ты чувствовала смущение и скованность. Позже ты призналась, что отдалась мне на первом свидании из любопытства.

Ты лежала рядом со мной и недовольно морщила носик. Случайный секс, да кому он нужен. Нет, ты больше не собиралась приходить ко мне и я считывал это по уголкам твоих опущенных губ.

– Я люблю тебя, – сказал я.

Ты удивленно приподнялась на локте и посмотрела мне в глаза. Я увидел, что ты не поверила мне – но тебе все равно было приятно. Хотя, конечно же, подобных встречных чувств ты ко мне тогда не испытывала.

Но мне было все равно – я ведь сказал то, что думал.

Теперь мы хотим второй раз и ты признаешься, что тебе по нраву быть сверху. Второй оргазм куда ярче первого – мы лучше чувствуем друг друга и получаем массу новых впечатлений.

В следующий раз ты осталась у меня на ночь.

МОИ СТРАХИ

– Я где-то читал о том, что самый большой страх мужчины – это страх анального проникновения, – как-то признался один из моих клиентов. – А мне иногда хочется трахнуть кого-нибудь в зад самому.

– То есть, чтобы не трахнули в зад тебя, – меланхолично срезюмировал я, попутно отметив, что у меня этот страх тоже есть.

И действительно, страх стать гомосексуалистом порой выталкивал меня из жизни не меньше страха старения* (*Такой страх психиатры относят к проявлениям латентного (т.е., скрытого) гомосексуализма). Я никогда бы не смог принять такую перемену в себе и попросту удрал бы из жизни, хотя в истинной причине такого решения не смог бы признаться даже Марине.

Я видел сны, в которых меня приглашали в комнату, где мужчины занимались друг с другом любовью. Казалось бы, плюнуть и забыть – но изюминка сна заключалась в том, что приглашал меня человек, чей взгляд и манеры выдавали бескомпромиссного духовного учителя, ведущего к просветлению жесткими и нестандартными способами – он-то и руководил этими гомосексуальными оргиями.

В один из снов я всё-таки решился зайти в комнату, чтобы разоблачить его и обнаружил, что мужчины в комнате вовсе не занимались сексом – они просто поддерживали друг друга, открывая по очереди свои души. Учитель с упреком посмотрел на меня и я понял, что виноват перед ним в том, что мог подумать, что человек с такими высокими духовными достижениями мог иметь отношение к подобной распущенности.

В этот момент я понял, почему, приглашая меня за закрытую дверь, он изображал разнузданность и распутство – ведь его предложения вызывали во мне сильное чувство гнева и отвращения. Посмотрев внутрь, я осознал, что осуждаю и презираю людей, которые делают это. Действительно, к гомосексуалистам я всегда относился с неприязнью, хорошо замаскированной толерантностью «культурного» человека.

Дальше было проще – понимая, что сильнее всего мы осуждаем либо то, что делаем сами, не замечая этого, либо то, что не делаем, но втайне мечтаем об этом, я смог зацепиться и за более глубокий слой проблемы. Стало быть, я втайне мечтаю о том, чтобы заняться любовью с мужчиной?! Вот это фокус на старости лет. Правы ученые – с возрастом начинают проявляться признаки противоположного пола. Как только член доставляет меньше приятных ощущений, задница тут как тут.

Я тут же словил себя на мысли о том, что секс с мужчиной уже не представляется мне противным – еще один шаг, и он, возможно, даже покажется мне желательным. Но тут уже начало бунтовать мое сознание – нет уж, увольте! Я вовсе не собираюсь таким образом менять свою жизнь. Смиренно объявить окружающим, что теперь я – гей и с этим прожить остаток лет!? Нет уж, не знаю, для кого как, но для себя я такого развития событий не приемлю и не допущу. Для меня это – отклонение, которое я непременно вылечу. Я должен найти, откуда во мне это и во всем разобраться.

На следующий день я заснул с этой мыслью и во сне увидел еще одну прошлую жизнь. Этот сон и помог мне расстаться с «латентным гомосексуализмом» окончательно.

***

– Анхат, божественный Варута милостиво разрешает тебе приблизиться к его телу, – торжественно произнес стражник.

Тело Анхата пронизал страх, а сердце пронзила сильная боль. Однако он научился не показывать своих чувств, чтобы не гневить хозяев и потому беспрекословно встал и направился к выходу из комнаты, на пороге которой стоял стражник.

Младший ребенок в семье, купленный Орденом Божественных Направителей у бедных родителей, Анхат теперь хорошо понимал цену этой сделки.

– Тебе будет там хорошо, – убеждала его мать, вытирая украдкой слезы и гладя сына по голове.

– Они – добрые люди, согласившиеся принять тебя к себе жить. Не серди их и будешь всегда доволен.

– Добрые или нет, – вмешался отец, – уже не важно. – Главное, что теперь у тебя есть место в жизни. Не будешь, как я, горбатить спину с утра до вечера на клочке сухой земли, таскать тяжелые ведра воды из реки, жрать весной траву, когда не уродит земля. Не будешь думать, как прокормить детей и вытерпеть упреки жены. Не будешь платить налоги шаху и ни один стражник тебя не обидит.

– Бедный мальчик, – не выдержав, – всхлипнула мать.

– Молчи, женщина! – прикрикнул отец. – Где ты еще найдешь такой шанс. Нам меньше на один рот – да и кушать он теперь будет не так, как мы, а как царский придворный. А за деньги, которые мы получим, отдадим старшего в школу писарей. Так одним махом двух детей пристроим, да и сами лучше заживем – все ж каравай не на четверых, а на двоих делить будем. А цена за это – всего-то…

Не завершив фразы, отец больно ткнул Анхата в яички, из-за чего тот невольно съежился.

– Руками работать больше не будешь, – сказал на прощанье отец. – Будешь зарабатывать тем местом, которым другие штаны просиживают.

Смысл этих слов Анхат понял позднее. Сразу после прибытия в храм Божественных Направителей ему сделали не очень болезненную, но постыдную операцию, после которой он понял, о какой цене говорил отец.

В храме жили и другие мальчики – больше всего ему запомнился обрубок без рук и ног, которого катали на тележке и кормили с ложечки, а перед вызовом к жрецу сам старший стражник делал ему благовонную клизму. Его всегда показывали в назидание новоприбывшим, говоря:

– Если твои руки не служат утехе божественного хозяина – они тебе больше не нужны. Если твои ноги ведут тебя не тем путем, который указал Божественный Направитель – они для тебя излишни.

Этот мальчик, не вынеся боли, однажды посмел ударить своего хозяина, а затем убежать от него.

И потому Анхат знал, что его задача – терпеть изо всех сил, как бы больно ему ни было.

Стражник подвел Анхата к дверям Залы Утех и остановился. Тут уже стояли другие мальчики с сопровождавшими их стражниками, ожидавшие команды войти. Из-за двери доносился голос Варуты:

– Как известно, в природе сильные самцы властвуют над слабыми. Самец, побывавший в роли самки, уже никогда не перейдет дорогу тому, кто заставил его быть ею. Он больше не будет претендовать на его территорию и пищу, а то и вовсе перестанет себя ощущать самцом и увлечется новой ролью.

– И потому для защиты своего места в иерархии нашего ордена отныне вы должны посвящать новоприбывших в его таинства именно таким способом, – зычно звучал голос Варуты.

– Пусть ваши ученики докажут свою преданность, повернувшись к старшему самой нежной и уязвимой частью тела. Нет большей чести, чем телесно усладить своего учителя.

И запомните – никогда сами не подставляйте зад тем, кто ниже или слабее вас, – напутствовал Варута членов ордена.

– Требуйте от тех, кто ниже, клятвы беспрекословного подчинения и всегда уступайте старшему, если он желает с вами утех. А если более не имеете желания проникать в учеников – проводите с ними время от времени этот ритуал с помощью палки для практики ученического терпения, – поднял Варута над головой деревянный фаллос.

– И запомните – начиная с четвертого уровня посвящения, никто из вас больше не должен возлежать с женщиной. Ибо женщина размягчит ваше сердце и вы не сможете править жестко и твердо, чтобы устрашить непослушных.

– Но разве Божественным Направителям не присуще наслаждаться лучшими радостями, что дал людям Господь? – спросил молодой голос. – А возлежание с женщиной есть одна из главных мужских утех.

Анхат видел в щель неприкрытой двери, как многие члены ордена заулыбались и одобрительно закивали после слов молодого жреца.

– Никаких женщин после четвертого посвящения, – возвысил голос Варута.

– Разве не мы придумываем для людей религии и помогаем царям держать массы в узде, чтобы те не взбунтовались? Только мы достойны быть посредниками между царями и Богом и через царей властвовать над миром. А миром должна править твердая мужская рука, не давшая женщине размягчить свою силу. Разве не Господь поставил князем мира сего Светлейшего, лик которого может лицезреть лишь сам Верховный Направитель? И вы, неверные, осмелились подвергнуть его новый устав сомнению?