Тимлиды

– Да, в чем подвох? – Михаил наблюдал, как сигаретный дым рассеивается в желтом свете уличного фонаря.

– Ни в чем, просто он идиот. Не подумай, со здоровьем у него все отлично, насколько я знаю. Идиот в древнем смысле. Знаешь, греки называли так человека, который избегал общественной жизни, не участвовал в делах своего города. Так вот это про Илью, у него вся семейка такая. Всю жизнь живут в обнимку с телевизором, который им рассказывает про величие страны, про то, что вокруг враги, что надо потерпеть и получше поработать, скоро все враги погибнут, а каждый труженик будет вознагражден. А если не поработать, нас захватят и поработят чуждые нашим традициям европейцы, американцы, инопланетяне, кто-то ещё. Я не преувеличиваю. Пропаганда о свободе привела его в рабство налоговой.

– Откуда ты его знаешь?

– А он не сказал? – усмехнулся Алексей. – Это бывший муж моей сестры. Со школы олимпиады по математике выигрывал, в университете считали гением, вот за гения моя сестра и вышла. А потом выяснилось, что он жить не может без своих родителей, полностью под их влиянием, а они под влиянием телевизора. Все, что видели по государственным каналам, лили Илюше в уши, так моя сестра оказалась с ребенком на руках в компании ура-патриотов, закопавших свои таланты, чтобы служить режиму. Развелась с ним, слава Богу.

– А сейчас что? Почему он нам помогает?

– Ты молчал с ним что ли? – Удивился вопросу Алексей. – Он обычно очень словоохотлив, любит рассказать о своей жизни, взглядах. Его ж не слушает никто, такую дичь про политику сложно долго выносить, тем более с его заиканием, вот и ищет свободные уши.

– Ты в курсе, что он целый дата-центр в одиночку администрирует за косарь евро?

– В курсе, говорю же: идиот. А вот его начальник – молодец: он на этом идиоте второй особняк строит. К чему в итоге пришли? Есть результат по нашему делу?

– Пока непонятно, надо с Вячеславом обсудить. Так почему он нам решил помочь?

– Сложно сказать, Миш. Он последние полгода изменился как-то. Родители у него болеют, жена давно ушла, с детьми не особо близок. Может, разочаровался в телевизоре? – пошутил Алексей. – Или в своей жизни? Ладно, если что, я на связи. Чао!

Михаил выбросил сигарету и сел в подъехавшее такси.

5. Ночной разговор

– Привет! Не поздно?

– Нормально. Салют. Рассказывай, – в уставшем голосе Вячеслава сквозила заметная радость, – звонок Михаила без предупреждения застал его за просмотром графика сегодняшних котировок акций Императорского банка.

– Голос у тебя больно веселый. Что-то случилось? – Михаил знал, что в это время его друг уже должен был готовить ко сну. Он скрупулезно следил за распорядком дня, хотел улучшить качество сна без медикаментов, поэтому редко отклонялся от графика.

– Человек, обеспечивающий нашу победу, совсем не следит за новостями, – шутливо упрекнул Михаила Вячеслав. – Где-то после обеда цена акций начала снижаться и медленно-медленно сползала весь день. Объемы торгов больше обычных в разы. А под закрытие биржевого дня, в последний час, котировки сделали минус 10%. Короче, сегодня акции банка потеряли больше 20%. Чуть-чуть не дотянули до прогноза Лиззи: она думала, торги остановят из-за резкого падения.

– Лиззи – красотка, это ее заслуга, не моя. Но у меня тоже есть результат.

– Рассказывай, дружище. – Вячеслав явно был в хорошем настроении, отношения двух тимлидов последнее время редко позволяли им называть друг друга друзьями.

– Я был в дата-центре, здесь в Новосибирске. Меня провел местный сисадмин. У нас есть полный доступ к системе банка, вернее, к той ее части, что находится в этом дата-центре. Информации там много, очень много, разбираться в ней детально времени не было. Если правильно понимаю, помимо записей текущих операций, там лежит весь архив банка, все транзакции, документация по всем операциям с момента основания. У нас вариантов собственно два. Первый – уничтожить все это. Так как есть физический доступ к данным, есть человек, знающий всю систему, можем попробовать. Разумеется, тогда мы сильно подставимся: такое не проходит незамеченным. Плюсы – это сильный удар по банку. Минусы – наши риски, последствия. Я даже не знаю, что делать тогда с этим админом. Это при условии, что он согласится на такую авантюру.

– Первый вариант мне уже не нравится, давай второй.

– Второй вариант – взять данные, до которых сможем дотянуться. Доступ есть, можно сделать копии данных, которые там лежат. Плюсы – у нас будут данные обо всех операциях банка, возможно, компромат, но это не точно. Минусы – опять же есть риски, копирование такого объема данных длится часы, кто-то может заметить. Ну и если эту информацию использовать – она может указать на нашего админа.

– Миш, правильно понимаю, что ты был внутри дата-центра физически? Как прошел туда?

– Да, верно, был. Меня провел туда этот админ. Документов своих не показывал, видеонаблюдения у них, вроде бы, нет. Так что сейчас на меня может указать только он. Ну и плюс он может указать на Алексея.

– Какого Алексея?

– Нашего Алексея. Этот админ – бывший муж его сестры.

– Внезапно. – Вячеслав задумался. – Тогда первый вариант не подходит совершенно, мы не можем так подставляться. Второй вариант возможен, только если свести к минимуму риски. Тебе больше не надо появляться в этом дата-центре.

– Слав, представь только: банк может оказаться без данных, совсем. Насколько я понимаю, сейчас у них по одной из баз данных развалился кластер и мастер-данные именно здесь. Валидной копии сейчас нет. Если мы уничтожим эти данные, их не восстановить, банку конец. Ну и времени мало – от силы пара дней. Уверен, они сейчас восстанавливают другие ноды кластера и переливают данные на них.

– При таком раскладе конец не только банку, но и тебе, а вместе с тобой этому админу и Лехе. Готов к последствиям? А твои дети готовы? Или может семья Алексея готова?! – неожиданная тяга к авантюризму у товарища вывела Вячеслава из себя.

– Я готов, – после секундного молчания ответил Михаил.

Четверг. 28 января 2021 года. Лев

1. Утро под Нижним Новгородом

– Дорогой, просыпайся, – тихий женский голос заставил открыть глаза. – Ты просил тебя разбудить, помнишь?

Укутанный в одеяло и чувствующий объятия лежащей рядом жены, Лев смотрел сквозь панорамные окна спальни своего дома на сосновый лес, тускло освещённый фонарями на участке вокруг дома. Просыпаться зимой, до рассвета, было не просто, и с каждым годом становилось все сложнее. Иногда он думал, как бы он это делал, если бы любящая жена не будила его утром, и перед глазами не было этого потрясающего вида, за завтраком бы не смотрел на лица своих обожаемых детей и не проводил день в работе, которая его захватывала. Что было бы, если бы он жил в дешевой маленькой квартире в высотке на окраине, купленной в ипотеку, с видом из маленького окна на окна таких же маленьких квартир, перенаселенными несчастными озлобленными людьми? Он старался отгонять такие мысли.

– Привет, дорогая, – прошептал Лев, погладив обнимающую его руку.

– Просыпайся, мой царь, завтрак ждет тебя, – Регине нравилось шутить про имя мужа, игривое утреннее настроение было обычным для нее. Она просыпалась раньше всех в доме и в утренние часы, готовя будущий день всем спящим домочадцам, чувствовала себя настоящей хозяйкой их семейной жизни, той, от которой зависел день ее детей и мужа, а значит и всех тех, с кем муж мог за день общаться по работе.

Лев поднялся с кровати и, подойдя к окну, увидел подъезжающий к воротам его дома внедорожник.

– У нас гости.

– Твой отец написал утром, можно ли заехать на завтрак. Я подумала, ты будешь не против. Заодно завезет внуков в школу.

– Встреть его, я спущусь через десять минут, – сонливость при виде машины отца исчезла за секунду. Обычно они договаривались о встрече заранее, и подобные ранние визиты без предупреждения не были в порядке вещёй.

Умываясь и приводя себя в порядок для встречи с отцом, Лев думал о том, что хотел бы отложить эту встречу с отцом до следующей недели. Он привык не иметь от отца секретов, во всяком случае в том, что касалось денег и бизнеса. Но сейчас секрет был. Как и многие обеспеченные семьи в России, их семья не была уверена в своем будущем на родине. Перед глазами было много примеров, когда государство разрушало жизни и бизнесы своих граждан. Ещё больше примеров не попадали в новости и передавались в их кругу устно, полушепотом, без посторонних. Поэтому их семья уже несколько лет имела оффшорную компанию, оформленную с помощью прибалтийского банка, куда время от времени выводила прибыль их торгового бизнеса. Компания была оформлена на Льва, который, советуясь с отцом, вкладывал эти деньги в сравнительно малорискованные активы, в основном в облигации. Но уже несколько дней почти весь капитал, накопленный семьей за двадцать лет, был ставкой на крах Императорского банка: это была короткая позиция[47 - Короткая позиция (short position) – ставка на понижение котировок финансового инструмента.] на бирже с максимально доступным плечом[48 - Плечо (leverage) – заемные средства брокера для увеличения прибыльности операции, повышают риск.]. Лев планировал закрыть эту позицию с прибылью на следующей неделе, он знал, что отец не одобрит такие спекуляции. Впрочем, он знал и другое: за вчерашний день его ставка принесла больше ста миллионов рублей.

– Здравствуй, отец! – спускаясь по лестнице в большой зал первого этажа, где за кухонным столом сидел его отец, и встретившись с ним взглядом, громко и бодро сказал Лев.

– Доброе утро, Лев. Извини, что без предупреждения. – отвлекшись от игры с внуком, ответил Валерий Васильевич. Дети, увидев отца, перестали играть с дедом и сосредоточились на завтраке.

– Все в порядке. Наказанием тебе будет работа извозчиком, – шутливо сказал отцу сын.

– Да, твоя жена уже сообщила. Работа деда – это лучшее, что есть в моей жизни.

– Лев, твоя яичница досталась тем, кто встал раньше. – вмешалась в диалог Регина. – Если вам надо обсудить дела, у вас есть несколько минут, пока я делаю тебе завтрак.

– Сынок, выйдем на воздух? – услышав слова отца, Лев вдруг подумал, что ему известно о финансовых операциях их оффшорной компании. Это было бы катастрофой.

– Наброшу что-нибудь. Пойдем, – уже не так бодро ответил Лев.

Выйдя на крыльцо дома, мужчины некоторое время молчали, вглядываясь в темноту леса.

– Ждал, что заедешь ко мне после Петербурга. – хмуро начал Валерий Васильевич.

– Было много работы, отец. Заехали бы как обычно в выходные.