Обстоятельства места. Сборник рассказов и эссе

Деньги за строительство и реконструкцию Льву Михайловичу вернули, платили регулярно и долю. И на этом, собственно, историю об оазисе капитализма в производственной пустыне Страны Советов можно завершить. Дальше шло филигранное, профессиональное хищение социалистической собственности, самое, пожалуй, яркое и известное всему миру наше общенародное отрицательное достояние. Дунаев, по доказанным следствием эпизодам, поимел за время кураторства комбината больше полумиллиона рублей. В масштабах того времени – олигархическая сумма. Но доказано, похоже, не все. Обнаружены, скорее всего, только неспрятанные в Подмосковье “хвосты” еще более крупных денег.

На Абайском и Саранском комбинатах происходило стандартное для СССР, выделяющееся разве что размахом, разграбление всего, что поступало в виде сырья и что выходило в виде готовой продукции. Подлоги документов, пересортица, блатные договоренности с купленными “верхами” о внефондовых поставках, традиционное занижение в документах полученного количества сырья, удорожание в отчетных бумагах дешевых изделий из дешевых материалов, ну и, конечно, взятки, взятки, взятки…

На комбинатах в Саранске и Абае со всей области собрались единомышленники и глубокие профессионалы в так называемых “хищениях”. П. Снопков, бывший директор Карагандинского горпромкомбината, а позднее директор комбината Абайского, был безусловным “паханом” группы из 22 человек, хотя до начала следствия и суда их, конечно, было больше. Многие просто успели сбежать, поскольку ОБХСС в лице Нама и Кима главаря Снопкова и кое-кого еще предупредили, что хищения “засекли” и взяли в разработку.

Но до тех пор, пока никакого явного движения со стороны “органов” не наблюдалось, П. Снопков продолжал руководить процессом и людьми. Он успел наладить продуктивную связь с начальником управления “Казкооппушнина” Казпотребсоюза Изотовым. Эта связь стала для карагандинцев “клондайком”. За 20 тысяч рублей взяток Снопков организовал регулярное поступление внефондового левого сырья, которое сразу переводили в неучтенку и мгновенно крали. Представьте, как можно тихо украсть и без шума продать 100 тысяч шкурок обычного и 10 тысяч дорогого каракуля… И в таком духе не один раз. Неучтенные излишки расходились по новым цехам, там из них шили шубы, шапки, воротники, жилетки, куртки и “втемную” продавали через “блатные” магазины.

В общем, деньги гуляли бешеные. Опять же, следствие общую сумму украденного за четыре с лишним года определило в миллион рублей. Только при всем уважении к следствию все равно не верится, что воры при практически полной неучтеннности сырья и готовой продукции не успели закопать до следствия свои похищенные сбережения поглубже до лучших времен. Уж очень крутой был размах и железная дисциплина.

Кстати, у одного только Дунаева, кроме “Волги М-21” и крупных наличных сумм, отыскались еще 42 сберегательные книжки, у Снопкова, кроме 300 тысяч рублей, обнаружили шесть сберкнижек, 146 золотых монет, 575 золотых колец, 90 золотых браслетов, 28 цепочек и еще всякого разного почти на 100 тысяч рублей. Эпельбейм оказался, как ученый, кандидат наук, чуть умнее коллег по несчастью. Кроме “Москвича-412”, 8 сберкнижек на сумму всего 21 тысяча рублей и облигаций на 1870 рублей, у него ничего не нашли. Да, еще был у него офицерский кортик и 5 золотых монет. В общем, оказался он самым “бедным” среди равных. Да, кстати, по ходу расследования выяснилось, что Дунаев незадолго до начала следствия активно скупал недвижимость в Подмосковье. А в это время по всему Казахстану молва не менее активно носила слухи о том, что Лев Михайлович без напряга прикупил дорогущую дачу самой Лидии Руслановой.

А вот теперь о том, как вся эта история быстро и неожиданно закончилась. До начальника областного ОБХСС дошли конкретные звонки, письма и заявления. Сигналы, как говорили тогда. В их числе был сигнал из сферы торговли города Целинограда. Именно по нему вычислили и арестовали машину, везущую из Караганды в Целиноград шкурки каракуля. Сразу выявили неучтенку. 13 воротников не хватало. Дали команду повсюду опечатать все склады в обоих городах. Опечатали даже машину. Но совершенно непонятным способом, почти детективным, приближенный к Снопкову трижды судимый В. Длин ухитрился при плотнейшей охране опечатанных складов и грузовика вернуть все 13 воротников на место. Просто сверхчеловек какой-то!

А потом вдруг фортуна отвернулась ото всех и сразу. Куда-то испарились все ушлые связи, разобщились подельники. А тут еще неизвестный рядовой работник ОБХСС морально добил своего начальника Нама тем, что сам лично видел, как на хвосте у самих проверяющих и у членов воровской группы плотно сидят никому незаметные сотрудники КГБ. Это сообщение срочно уложило Нама в больницу с аппендицитом. И с этого момента защиты не стало никакой. Всех начали методично арестовывать. И Дунаева в Подмосковье взять тоже не забыли.

Расстреляли его, Петра Снопкова и Иосифа Эпельбейма. Остальным за временную жизнь в маленьком капитализме дали от 15 лет до трех. Вот такой аккорд в финале. Но кроме “капиталиста” Дунаева в этой истории блеснул, конечно, наш бывший, но вечный КГБ. Ведь дождался Комитет государственной безопасности, когда Дунаев все построит, наладит и запустит на свои деньги. А ведь можно было и раньше его к ногтю прижать. В КГБ-то наверняка эту историю знали с самого начала. Но поскольку обычное советское воровство КГБ не интересовало, комитет вытерпел до того момента, когда частное хозяйство Дунаева стало давать прибыль, позволил расхитителям с полгода порезвиться, а уж тогда мудро и вовремя вернул неудавшееся “капиталистическое” хозяйство в цепкие государственные руки. И в этом поступке КГБ была бесспорная социалистическая мудрость и светлая советская справедливость.

До начала в Казахстане эры свободного предпринимательства оставалось чуть больше десяти лет.

При написании статьи использованы документальные материалы из фондов Центрального государственного архива РК.