Инициация. Повесть

– Здоровей видали и то не боялись, – ответил человек со сломанным носом.

– Чё хотел то?

– Поработать с вами хотел, фуры поразгружать, – продолжил Костя, скрывая смущение.

– А курить у тебя есть? – спросил рябой грузчик в фуфайке с надписью «НЕ ТРОНЬ».

– Я не курю, – ответил Костя, почему то заикаясь.

– А может ты и не пьешь? – продолжил рябой, ухмыляясь.

– Отчего не выпить коли нальют, – сказал Костя, пытаясь тоже улыбаться.

– Работать здесь, ты можешь конечно, – после паузы подключился третьей собеседник в кепке и кирзовых сапогах, – но только что бы заручится расположением с нашей стороны, тебе придется соблюдать некоторые правила. У нас тут как бы профсоюз, не официальный конечно, но со своим уставом, хотя и не писаным. А правила соблюдать не будешь, то лояльности с нашей стороны не обретешь. А без лояльности, какая работа. Без лояльности сплошные недоразумения и травматизм. Усек, или доступней изложить?

Мужик в кепке изъяснялся витиевато, видимо имел образование.

– А какие это правила? – поинтересовался Костя.

– Правила простые, – продолжил рябой. Главное не лезь, куда не спрашивают, дурную инициативу не проявляй. Что бы устоявшиеся порядки не ломать. Тут как бы само собой сформировавшиеся бригады есть, но их состав не постоянен. Сейчас на разгрузке бригада Степана. Вон они ящики с помидорами таскают. В очереди бригада Петра. Когда фура подходит, то владелец груза цену за разгрузку объявляет. Дальше та бригада, которая на очереди, дает ответ, согласна ли она работать за такую сумму. Если не согласна, то мы можем разрешить доходягам фуру разгружать.

Он показал рукой на людей, роющихся среди куч гнилых фруктов, в поисках уцелевших от порчи плодов.

– Но только доходяги разгружать будут в два раза дольше. А если дело на принцип пойдет, то мы ни доходяг, никого другого к машине не подпустим. Заставляя цену за разгрузку поднять. Но тогда теряется время, а время – это деньги. Но только наше время дольше терпит, чем время владельца груза. Товар то у него портится. Понял? По глазам вижу, что нет. Короче делай, что тебе говорят, ни в какие разговоры с работодателями не вступай. Пока будешь работать с доходягами, а дальше посмотрим.

В толпе, которая называла себя грузчиками, постоянно происходила ротация, одни кадры приходили, другие уходили. Некоторые уходили с концами, но процентов семьдесят возвращались через некоторое время. Поскольку никуда работать их больше не брали из-за склонности к злоупотреблению алкоголем. Но был среди грузчиков и костяк, где-то из человек пяти, шести. Именно они и устанавливали правила, следили за порядком, и вообще верховодили тут. Почти все они, за исключением Ильи, отмотали срока в свое время по разным статьям. Они же были бригадирами и больше всего и зарабатывали на погрузке, забирая наиболее выгодную работу. Доходяги же когда-то тоже были нормальными грузчиками, но спились. На работу они выходили редко, только для того, что бы получить на опохмелку и не умереть с голоду. Они доверия не вызывали и уважением не пользовались.

Костя грелся у костра часа четыре. За это время многие приехавшие машины уже разгрузили свой южный товар и загрузили товар северный, в основном картошку. Бригады, которые начали работать первыми, вновь были в деле, разгружая по второй, а кто-то и по третьей фуре. Наконец-то подошла и Костина очередь. Хозяин мешков с луком начал артачится, и бригада, стоявшая на очереди у эстакады, ушла в отказ. Мужик со сломанным носом подозвал двух доходяг покрепче и Костю, сам он прыгнул в машину и дело пошло. Звали его Николай, закончив разгрузку предыдущей машины его бригада пошла пропивать заработанные деньги. Он же недавно закодировался, и из-за этого компанию своей бригаде не составил. Поэтому ему и пришлось работать в сборной солянке, как он сам называл нашу команду. Несмотря на высокий темп доходяги справлялись с работой, не отставал и Костя.

– Ну что новичок, спина не болит, – весело спрашивал Николай.

– Нормально, – соврал задыхающийся с непривычки Костя.

Никто не ожидал, что сборная бригада закончит разгрузку за два часа.

– Все шабаш, – сказал Николай, закурив сигарету без фильтра.

Он подошел к Косте, и хлопнув его по плечу со словами:

– Для начала хватит, – сунул Косте три сотки.

Затем засунув руки в карман, зашагал в сторону ворот, насвистывая «Амурские волны».

К Косте подошел работавший с ним мужик в очках с треснутым стеклом.

– С почином тебя студент, – произнес он, оскалив желтые зубы в улыбке.

– Спасибо, – ответил Костя улыбаясь.

– А живешь то далеко? – начал расспросы коллега.

– А я не отсюда, я далеко живу… Я сейчас на вокзал, наверное, ночевать… – невнятно произнес Костя.

– Зачем на вокзал? Со мной пошли. Меня Димон зовут.

– А я Костя.

Димон протянул Косте руку и пожав пошел впереди, перешагивая через разорванные коробки. Димону было лет сорок пять, он был высокий и худой. Дойдя до лестницы, ведущей в полуподвальное помещение без вывески, он остановился. И повернувшись к Косте следующему за ним вдруг сказал:

– Слышь Костян, дай сто рублей.

– Зачем? – Костя округлил глаза от неожиданности.

– На презент вождю мирового пролетариата, – таинственно прошептал Димон. После этих слов он выхватил из рук у Кости деньги и стал спускаться по лестнице. Остановившись на секунду перед дверями, он крикнул:

– Жди здесь, – и вошел вовнутрь. Через пару минут он довольно кряхтя вышел обратно и протянул Косте двести рублей.

– Держи сдачу студент, пошли.

Они подошли к куче со сломанными поддонами. Откинув несколько верхних в сторону, Димон оглядевшись по сторонам, извлек откуда-то из глубины тяжелый пакет. Переложив из карманов в пакет несколько пузырьков с бесцветной жидкостью, он со словами: – на, неси, – вручил пакет Косте. Сам же сцепив руки за спиной и слегка наклонившись вперед, зашагал к проходной. Костя поспешил за ним. Дремавший на проходной старик не обратил на них никакого внимая. Его интересовали только машины, перед которыми он открывал шлагбаум.

Выйдя из проходной и обойдя огромную лужу, компаньоны двинулись вдоль валяющихся бетонных конструкций в сторону какого-то заброшенного завода. Затем пролезли в дыру ветхого забора и очутились на стройке. Подойдя к вагончику сторожа, Димон стал тарабанить в железную дверь и громко орать:

– Лысый открывай!!!

На улице быстро смеркалось и начал накрапывать дождь. За дверью послышались шаркающие шаги. Замок щелкнул и на пороге появился невысокий старичок не имеющий волос на голове. Димон забрал у Кости пакет и уверенно войдя в помещение, стал радостно выкладывать содержимое на стол. Увидев пузырьки, старик засиял.

– Хлеб есть? – спросил Димон старика.

– Полбуханки вчерашнего было где-то, – прохрипел радостный старик.

– Тащи, и нож тоже, – деловито распоряжался Димон, поблескивая треснутыми очками. Рядом с пузырьками он высыпал из пакета помидоры, лук, мандарины, пару яблок и болгарский перец. Лысый стал быстро резать овощи, раскладывая их на газете. В углу закипел чайник.

– Слышь Ильич, знакомься, это мой кореш Костян, классный парень, а это Владимир Ильич. Он раньше на Красной площади Лениным работал, с туристами фотографировался. Пока его конкуренты здоровья не лишили. Ильич засмеялся, блестя лысиной и вставными железными зубами.

– Да, было время, – вздохнул Ильич, – а теперь вот на малую родину вернулся, тружусь сторожем в строительном бизнесе, – сказал Ильич скривив рот.

– Запарь Костян бичпакет кипяточком, – попросил Ильич. И протянул Косте упаковку лапши быстрого приготовления. Димон открыл пузырек, и стал разливать содержимое по стаканам разного калибра, разбавляя жидкость водой. По вагончику распространилось зловоние. Он подвинул стакан с мутной жидкостью к Косте и торжественно произнес:

– Ну, за твой первый рабочий день, с почином тебя Костян! – произнеся тост, он широко заулыбался. Костя взял в руки стакан и понюхав содержимое искривился, его чуть не стошнило.

– Я, чё-то, это… Не буду наверное сегодня, – виновато произнес Костя.

– Да ты чё, трудовой подвиг обмыть не хочешь?! – возмутился Димон.

– Заставлять не надо, не надо заставлять, – радостно запричитал Ильич, понимая, что теперь ему больше достанется.

– Мечи витамины, укрепляй иммунитет, – показывал рукой гостеприимный хозяин на газету с порезанной снедью. Димон залпом проглотил полстакана вонючей жидкости и крякнув стал жевать помидор, брызгая соком на газету. Старик опрокинул граненый стакан на треть не долитый до краев, после чего закрыл рот ладонью.