Борис Жирославич:
Но, князь, твои все сродники в изгнанье,
А Луцк мутят волынские князья,
И Киев Ростиславич не уступит…
Да рядом и племянники его!
Андрей:
Ты что речешь?
Забыл, кто я?
Борис Жирославич:
Помилуй!
Великий царь и князь всея Руси.
Андрей:
Ну то-то же.
Борис Жирославич:
Да слишком далеко ты
Сидишь от Луцка.
Ляхи будут ближе,
А и король угорский недалеко.
Андрей:
Ну, ты заладил будто панихиду.
Пойдет ко мне волынская земля —
Не я ли Луцк разменивал на Киев,
Не ты ль со мною Киев брал на щит!
Пускай они грызутся меж собою,
Коль у Андрея руки не доходят.
Ужо, вот разберемся на востоке,
Я драчунов к порядку приведу.
К тому же брат мой Всеволод за нами,
И Михаил моей послушен воле…
Борис Жирославич:
Приказывай.
Поступим мы по чести.
Андрей:
Злодеев подлых, брата погубивших,
Мне выдать головою и в железах
В мою и в их законную столицу,
На княжий суд как ворогов и татей,
Роману разобраться в этом деле —
Кто киевлян на Юрьевичей травит,
Кто к бунту подстрекает и на смуту.
И всех виновных ставить на правеж.
А если в том и княжеские козни,
То выдать братьев также головою,
И их бояр, замешанных в злодействе.
Борис Жирославич:
А как не испугаются они?
Андрей:
А ежели ослушаются воли
Моей, то пусть столы свои оставят,
И вместе убираются в Смоленск.
Роману вон из Киева, Мстиславу —
Из Белгорода выехать велю,
От Вышеграда пусть Давыд уходит…
И делятся в Смоленске как хотят!
Ты, Всеволод, отправишься с дружиной
И сядешь сам на Киевском престоле.
Да прихвати и брата Михаила,
Поддержкой верной будет он тебе.
(Жирославичу)
Немедля, как объявимся в столице,
Ты грамоту с печатью изготовишь,
И не теряя времени напрасно,
Гонца назад к Роману отошлешь.
Я все сказал.
Всеволод :
Так едем?
Андрей:
С Богом, едем!
С тобою скоро свидимся, Улита.
Старшим Кузьма с Якимом остаются.
Улита (подходя к нему) :
Останься, сокол, чует мое сердце,