Неизвестный Шекспир

Кто трудно жил, работая над книгой,
Того не ждет божественный Парнас,
Иные мастера поэзии великой
Наловят в кислом сладкое для нас.

И птица из кустов, как сказанное слово,
Летит от них в тугие сети птицелова.

№2 Even as the Wax Doth Melt

Even as the wax doth melt, or dew consume away
Before the Sun, so I behold, through careful thoughts decay,
For my best luck leads me to such sinister state
That I do waste with others’ love, that hath myself in hate,
And he that beats the bush, the wished bird not gets,
But such I see as sitteth still, and holds the fowling nets.

The Drone more honey sucks, that laboureth not at all,
Than doth the Bee, to whose most pain least pleasure doth befall;
The Gardener sows the seeds whereof the flowers do grow,
And others yet do gather them that took less pain, I know;
So I the pleasant grape have pulled from the Vine,
And yet I languish in great thirst while others drink the wine.

Thus like a woeful wight I wove my web of woe;
The more I would weed out my cares, the more they seem to grow.
The which betokeneth hope, forsaken is of me,
That with the careful culver climbs the worn and withered tree
To entertain my thoughts, and there my hap to moan,
That never am less idle, lo, than when I am alone.

№2 Когда тает воск

Точно плавится воск, или тают вечерние росы,
Разлагаюсь и я на опасные мысли – вопросы,
И в зловещие земли за счастьем иду наудачу,
Там где к людям любовь лицемерно на ненависть трачу.
Кто-то бьет по кустам, на охоте ему не сидится,
Но в чужие силки попадает желанная птица.

Лучший мед достается ленивому трутню, а прочим
Только труд и болезни, как истинным пчелам рабочим.
Семена от садовника станут цветами у дома
Для счастливых др угих, мне такая картина знакома,
Этих ягод отведав с лозы виноградной однажды,
Среди общего пира томлюсь от немыслимой жажды.

Словно жалкая тварь я сплетаю для горестей путы,
Но скорбей оттого не становится меньше как будто…
Все покинуто мной, что казалось тропою к надежде,
Что к вершине взбиралось по древу иссохшему прежде
Просветлить мои мысли, судьбу и людей не виня —
То, что в сути моей отрешенней и проще меня.

№3 Forsaken Man

A Crown of Bays shall that man wear
That triumphs over me,
For Black and Tawny will I wear,
Which mourning colours be.

The more I followed on, the more she fled away,
As Daphne did full long agone, Apollo’s wishful prey;
The more my plaints resound, the less she pities me;
The more I sought, the less I found that mine she meant to be.

Melpomene, alas, with doleful tunes help then,
And sing, woe worth on me, forsaken man.
Then Daphne’s Bays shall that man wear that triumphs over me,
For Black and Tawny will I wear, which mourning colours be.

Drown me you trickling tears, you wailful wights of woe;
Come help these hands to rent my hairs, my rueful haps to show
On whom the scorching flames of love doth feed you see;
Ah la—lanti—da, my dear dame hath thus tormented me.

Wherefore you Muses nine, with doleful tunes help then,
And sing, woe worth on me, forsaken man.
Then Daphne’s Bays shall that man wear that triumphs over me,
For Black and Tawny will I wear, which mourning colours be.

An Anchor’s life to lead, with nails to scratch my grave,
Where earthly Worms on me shall feed, is all the joys I crave,
And hide myself from shame, sith that mine eyes do see,
Ah la—lanti—da, my dear dame hath thus tormented me.

And all that present be, with doleful tunes help then,
And sing, woe worth on me, forsaken man.

№3 Отверженный

Коронован я Вороном Бухты в затоне,
Победивший себя, вознесусь над заливом,
Скорбный цвет оперения – Блэк или Тони —
Даст мне имя другое в краю несчастливом.

Я любил, но она не была благосклонна,
Словно Дафна в амурной игре Аполлона,
За призывные клики все меньше жалела меня,