Звезды мировой поэзии

Чем мир, успевший надоесть.
Когда дома уснут за дымкой,
Оставив книгу и шитье,
Она полночной невидимкой
Скользнет в урочище свое.
Замкнет узорные ворота
На них, глаза свои прикрыв,
Напишет, кто, какого рода,
И выйдет к речке на обрыв.
Явится конь, и это значит,
Ее порыв неукротим —
Бежит, потом летит и скачет
По всем владениям своим.
Велит траве тянуться выше,
Бутонам лилий – расцветать,
Накормит рыбок, чуть колыша
Воды серебряную гладь.
Сажает рощи, строит села,
Чтоб был прекрасен этот вид
Ручьем прекрасным и веселым
Звенящий луг благословит.
И я не спрашивал вовеки,
Какой закон у ней и суд.
Какие горы там и реки
В стране загадочной текут?
Нет, я в ночи за ней не крался,
И не пускался на обман,
И у ворот не отирался,
Смотря сквозь призрачный туман.
И обещала не за то ли
Мне подарить, когда умру
С дворцом, невиданным дотоле,
Соседний дом, чтоб поутру
Там колокольчики звенели,
И было вольно всем цветам…
Что ж, я не против, в самом деле,
Быть может, встретимся мы там.

ВЕДЬМИН КОТЕЛОК

Из Роберта Грейвза

Невесть откуда выползший туман
Вдруг заволок исхоженную местность…
И путник, будто в пролитый дурман,
Шагнул с тропы в немую неизвестность.
Сойдя с пути, наитием одним
Перевалить пытался холм высокий,
Но трижды возникали перед ним
Клубящиеся заросли осоки.
И выходя низиной через лог
К тому же месту, только третьим разом
Узнал: ведь это Ведьмин Котелок,
Ему знакомый больше по рассказам!
И он вокруг загадочно и страстно
Кружит, как муха, в завесях тумана.

Со склона камни круглые летели,
По гиблым мхам сквозь папоротник круто
Текли ручьи к невидимой купели —
Все вниз и вниз…
Кольцо его маршрута
Разорвалось, – он вниз решил спуститься,
Он брел один, озера и болота
Тянулись вдаль, кричала в роще птица…
На валунах замшелого оплота
Упал, скользя, и вновь стремился в дали,
И пот, и кровь с лица его стекали.
И наконец, как дар самой природы,
Безумцу неожиданная милость,
Хибарка на пути его явилась,
Вела к завалам поднятой породы
Размытая в тумане колея…
Он огляделся в стороны немного —
Наезженная, кажется, дорога
Спускалась вниз, туда идти веля.

Он быстро шел в горячечном бреду,
Не зная, где к селенью отворотка,
Усталость одолела, на беду,
Но колея уверенно и ходко
Вела сквозь тьму густую, как во сне,
И вот уклон сворачивает круто,
Неясный указатель на стене:
«Семнадцать миль…» – понятно, но докуда?
Нарочно закодировали словно
Дожди и зной спасительное слово.

Не разобрать годами стертый слог,
Он глянул на табличку с разворота
И обнаружил: «Ведьмин Котелок»,
И дальше «Миля»: – Только и всего-то,
А выбирался добрых два часа!
Здесь приложил из местных кто-то руку,
Поддев на стрелку дохлую гадюку…
Ревело стадо, падала роса.

Гнев одолел его…

КОНЕЦ ПЬЕСЫ