Осенняя поездка в прошлое

В следующем сюжете новостей показали и премьер-министра этой страны: ещё более мелкого человечка, с непропорционально большой головой гидроцефала и движениями лилипута, упакованного в костюмчик подростка. Премьер тоже что-то говорил, выражая заботу об улучшении жизни людей. И от такой заботы население России сокращается уже много лет со скоростью один миллион человек в год.

Потом на ТВ пошла агрессивная реклама, из которой следовало, что надо почистить зубы такой-то пастой, умыться таким-то мылом, сменить бельё, памперсы и прокладки, поесть чипсов, запивая их кока-колой, а потом спокойно уснуть, приняв снотворное.

Окончились новости прогнозом погоды на сегодня, потому что прогноз на завтра – это уже не прогноз, а гадание и Иван Петрович закончил свой завтрак. Далее, начинались ТВ-программы: кулинарии, одежды, самолечения, ремонта квартир и дач и прочие развлекательно – потребительские шоу, а также бесконечные сериалы про преступников в погонах и без – которые без устали гоняются друг за другом и без раздумий убивают и своих и чужих.

«И всё это показывается днем, когда большинство людей должны работать или учиться – не с него же пример брать». – подумал Иван Петрович и выключил телевизор.

Чтобы как-то использовать свободный день, Иван Петрович занялся уборкой в квартире и стал наводить порядок в шкафах с одеждой. Тут позвонила внучка, которая узнала, что он дома и попросилась в гости – поиграть с котом. Иван Петрович не возражал, и через минуту она уже звонила в дверь, потому что жила с родителями по соседству, в этом же подъезде.

Войдя в квартиру и погладив кота, который сразу изогнул спину и стал тереться о её ноги, внучка увидела, как Иван Петрович перевешивает пиджак со своими наградами. «Ой, дедушка, сколько у тебя медалей – воскликнула она – ты, что ли был на войне»? «Нет, Вика, на войне я не был, а вот первую свою медаль я действительно получил в армии, когда служил офицером после института». Внучка стала играть с котом, а Иван Петрович, продолжая уборку, вспоминал свою армейскую службу.

III

За год до окончания института ему, как и многим другим студентам с его курса объявили, что сразу после института их призовут в армию служить два года офицерами. Военную подготовку они прошли в институте, были на сборах в летних военных лагерях, приняли там воинскую присягу и по окончанию института им присвоят офицерское звание лейтенанта, с которым и призовут на срочную службу по армейской специальности. Спрашивается, зачем призывать в армию инженеров служить офицерами? Кадровых офицеров не хватает что ли? Да, именно так – не хватало кадровых офицеров.

В 1953-64гг. руководителем СССР был Никита Хрущёв: малограмотный самодур, ловкий и хитрый интриган, который, похоже, и был исполнителем или участником заговора по убийству Сталина. Преступник всегда ненавидит свою жертву, и, судя по тому, как Хрущёв ненавидел Сталина и порочил его после смерти он и был преступником. А природная хитрость Хрущёва это сочетание интуиции и беспринципности, но никак не признак ума. По этому поводу ещё Герберт Уэллс, английский писатель говорил: «Евреи очень хитрый народ, но они недостаточно умны, чтобы скрывать свою хитрость».

Интуиция – это чувство, беспринципность – черта характера, а ум – это способность человека оценивать окружающую действительность. Добавив к уму знания, даже бытовые, получается разум, который и определяет все действия человека. Но каждый из нас часто поступает вопреки разуму, т.е. надо бы поступить так, а мы поступаем иначе, понимая, что делаем ошибку – это определяется свойствами натуры человека и особенностями его характера. Разум всегда эгоистичен, что может преодолеваться воспитанием и отношениями в человеческом сообществе – идеологией общества. И человеческое общество развивалось от людоедства, до признания всех людей равными. При капитализме – это, якобы, равенство перед законом, который написали такие же эгоистические люди в своих интересах.

Большевики в СССР попытались обеспечить реальное имущественное равенство людей, чтобы обеспечивалась достойная жизнь любого человека, и это требовало постоянной борьбы с алчностью – чувством, которое незнакомо животным. В борьбе за выживание, животные довольствуются удовлетворением своих потребностей, и хищник не будет убивать больше, чем он может съесть. Вот это чувство меры во многих людях утеряно, а его восстановление требует большого времени и не одного поколения. Большевики пытались сделать это быстро, применяя силу и жестокость, не всегда оправданную, но дело новое, незнакомое и без ошибок конечно не обойтись.

Так вот, Хрущёв, оклеветав Сталина, разрушил веру людей в реальность построения справедливого и благополучного общества и подменил идею справедливости идеей благополучности, а отсюда один шаг назад к алчности и стяжательству, что люди и пожинают сейчас в России.

Хрущёв все свои недостатки свалил на систему управления страной, которая была построена Сталиным, стал всё менять, лишь бы было по другому, и в итоге страна сбилась с темпа, потеряла ориентиры развития, что позволило впоследствии мелким и подлым последышам Хрущёва, уничтожить страну.

А тогда, в 60-е годы, Хрущёв решил, что оборона страны обеспечивается ядерным оружием и ракетами, авиация не нужна, поэтому производилось массовое сокращение авиационных частей, как и сейчас, самолёты уничтожались, а авиационные специалисты изгонялись из армии. От хрущёвских шараханий, даже у окружавших его лизоблюдов, начались опасения за свои места и Хрущёва заменили Брежневым, более уравновешенным деятелем, настолько уравновешенным, что за 18 лет дальнейшего правления он практически не предпринимал каких-либо самостоятельных действий, а только вместе со свитой.

В это время американцы напали на Вьетнам и стали бомбами с самолётов вбивать вьетнамцам демократические ценности, тогда и в СССР поняли, что авиация снова нужна. Производство самолётов стало расширяться, но специалистов за один – два года не подготовить и тогда решили призывать в армию выпускников ВУЗов на два года для службы офицерами. Так и в авиационном институте, на пятом курсе студентам объявили, что все будут призваны в армию после окончания института. И опять Иван Петрович попал под эксперимент, как и при поступлении в институт. В его группе кто-то обзавелся справками о плохом здоровье, трое согласились ехать на работу под Челябинск в ядерный центр, а он решил пусть будет, как будет, но договорился в одном военном НИИ, что они пришлют именной запрос в военкомат на него – для службы в этом НИИ. На этом и успокоился, так как до окончания института был ещё целый год.

Пятый курс прошёл вполне успешно, как и предыдущие, в сочетании учёбы и мест временной работы и без каких-либо событий. Зимой он слетал на каникулы домой с некоторыми приключениями. Уезжая, засиделся в общежитии с проводами и опоздал на самолёт. Тогда была единая авиакомпания «Аэрофлот» на всю страну СССР, поэтому билеты были действительны на все рейсы, а за опоздание брался небольшой штраф – с него, как студента, даже штрафа не взяли и он улетел следующим рейсом. За время полёта, погода испортилась, аэропорт прилёта закрылся, и самолёт полетел на запасной аэродром, но при подлёте и тот закрылся. Самолёт марки ТУ-104 дальше лететь не мог – не было горючего, и самолет стали сажать в условиях снежной бури. Один раз самолет промахнулся, снова набрал высоту, развернулся, пошёл на посадку, снова промахнулся, опять набор высоты, развороты, заход на посадку и тут встали двигатели – кончилось горючее, а через несколько секунд касание полосы и пробег.

Пассажиры так и не поняли, какой опасности подверглись. Тогда телевидение не смаковало кровавые подробности авиакатастроф. Это сейчас телестервятники набрасываются на любую аварию – лишь бы жертв больше. Смысл конечно в этом есть: вот мол, люди погибли, а вы живёте, так что живите и радуйтесь и не пеняйте на тяжелую жизнь.

Иван Петрович просидел тогда в аэропорту посадки три дня – всё была нелетная погода и в конце концов уехал поездом. Позже в газете прочитал, что командира экипажа самолёта наградили орденом Красного знамени – это была высокая награда. Вот к чему привело его простое опоздание на самолёт.

Началась летняя преддипломная практика. Для тех, кто призывался в армию, практика проходила на выпускающей кафедре, а для остальных на предприятиях по будущему месту работы, где уже стоило показать себя лицом – как будущего специалиста. Будущим офицерам работа на кафедре была ни к чему, поэтому когда ему поручили провести какие-то расчеты для аспирантов кафедры, он отказался: всё равно в армию и потом, в течении четырех месяцев, больше не появлялся на кафедре. Уехал домой, вернулся, подрабатывал, проводил досуг и коротал время как придется.

Однажды в сентябре, вечером сидели в общежитии, играли в преферанс и вдруг кто-то предложил поехать в Ленинград. Идею подхватили, зашли в магазин, набрали портвейна на дорожку, приехали на вокзал, взяли билеты и в поезд: тогда, как и сейчас, поезда в северную столицу отправлялись ночью с прибытием утром, а билет стоил несколько рублей, кажется 11, да ещё скидка студенческая 50 %, почти даром.

Такая поездка не была первой, в Ленинграде разделились, кто – куда, а Иван Петрович к своему однокашнику, Жоре – тот был родом отсюда, к его матери. Отоспались, потом пргулялись по городу: погода стояла хорошая – тепло и сухо. Вечером собрались на квартире у одного из друзей Жоры, приехавший с ними Юрий пригласил знакомых девушек, которые учились в Ленинграде в институте. Так Иван Петрович познакомился со своей второй будущей женой, но тогда это было обычное шапочное знакомство. Они ещё покуролесили по Ленинграду и через два дня уехали обратно, а потом он улетел домой к матери и пробыл там до ноября.

Перед ноябрьскими праздниками вернулся в Москву, надо было получить задание на дипломный проект и начать работать над ним. Задание состояло из нескольких цифр, по которым надо было спроектировать ракету с заданными характеристиками. Эти цифры он записал в три строчки в записной книжке, а потом позвонил этой самой девушке в Ленинград и пригласил её на праздники в Москву. К его удивлению она согласилась и приехала. Приятель Жора жил со своей будущей женой на квартире её родственников, уехавших на работу за границу, там Иван Петрович и поселил свою знакомую.

Праздники провели вместе, она уехала, вскоре и он опять поехал в Ленинград: отношения завязались, и Иван Петрович почему-то решил, что это судьба. Раз у него судьба не клеится с этим призывом в армию, то пусть всё горит синим пламенем. У его новой знакомой тоже всё не просто было: недавно умер отец, учиться заочно и работать не совсем получалось, да и прочие обстоятельства толкали её на какое-то устройство своей личной жизни. Как говорится, несчастья сближают людей, но они забыли, что несчастья не объединяют, проходит время и эта основа исчезает, а что остается взамен? Всё-таки личные отношения надо строить на хороших событиях, ведь нельзя же сеять в заморозки – ничего не взойдет, так и в жизни. Но подсказать, как всегда, было не кому, а учиться только на личном опыте – это и двух жизней не хватит.

Иван Петрович написал жене, что разводится: у него есть другая женщина, и он поедет служить в армию – куда пошлют. Таков был финал первого его брака и начало второго. Надо сказать, что в Ленинград он поехал чтобы уклониться от встречи с юной девушкой, москвичкой, с которой тоже недавно познакомился и подружился, а она вдруг стала предлагать ему близкие отношения и даже назначила дату: вот он и убежал от греха подальше, но от судьбы не убежишь.

С этими делами он совсем забыл о работе над дипломным проектом и начал заниматься им только после встречи Нового года, когда до защиты оставалось около месяца. Помнится, зашел он в зал дипломного проектирования, нашел свободное место у кульмана, нашёл своего руководителя диплома – профессора Голубева и спросил, с чего он рекомендует начать работу над дипломом. Тот удивленно посмотрел на него, потом справился, кто такой, убедился, что это действительно его дипломник и сказал, что уже поздно начинать – не успеть, но консультацию всё же дал. Работоспособности Ивану Петровичу тогда было не занимать и, засучив рукава, он принялся за дело. Надо сказать, что в те времена компьютеров не было, учебники и пособия по ракетной технике секретные, другие дипломы посмотреть: тоже только секретные, с разрешения и без записей – только в специальную тетрадь, где производились все расчеты и обоснования.

Проект писался также только в зале, где делались и чертежи. В общем, целый месяц Иван Петрович безвылазно сидел в зале дипломного проектирования, оброс бородой, но сделал вполне приличный дипломный проект с чертежом ракеты на ватмане размером 8м х 1,5м и ещё шесть чертежей 1,2мх0,8м и всеми необходимыми расчётами. Профессор Голубев был весьма удивлён таким результатом и предложил идти к нему в аспирантуру учиться дальше. Но узнав, что этого студента забирают в армию, выразил сожаление, оставив своё предложение в силе и после службы в армии.

В итоге Иван Петрович защитил дипломный проект даже досрочно от графика и сразу уехал в Ленинград. Потом недели через три получил диплом вместе с повесткой о призыве в армию. Военное НИИ прислало вызов на него, но по приказу министра обороны, таких как он, брали в первую очередь в строевые части, поэтому в военкомате вызов похерили, дали месяц отпуска и предписание явиться в штаб авиации Московского военного округа в апреле, для прохождения службы в одной из частей.

С этим предписанием он и уехал домой улаживать свои, запутанные им самим, семейные дела. Всё это было очень тяжело, тем более что он был не прав, развода так и не получил и вернулся в Москву для призыва в армию. Так закончились его студенческие годы, которые многие называют лучшими годами жизни и, наверное, это так: есть успех поступления и учёбы в институте и впереди такая же успешная жизнь – все пути открыты, нужно только правильно распорядиться и выбрать правильный путь, а вот этого многие из нас как раз и не умеют.

IV

Апрельским утром, Иван Петрович приехал, или как говорят военные, прибыл в штаб авиации Московского военного округа – это на Ленинградском проспекте г. Москвы, рядом с существующим тогда городским аэровокзалом. Там по повестке выписали ему пропуск и направили в строевой отдел, занимающийся кадровыми вопросами. Это был второй призыв офицеров из институтов, поэтому кадровики ещё не знали, как с ними обращаться и распределение по частям проводилось с правом выбора. Ему предложили место службы в г. Торжок или в Кубинке под Москвой. Торжок далеко, а Кубинка близко и он выбрал Кубинку. Правда предупредили, что в Кубинке стоит авиационная дивизия, два полка в Кубинке, а третий в другом месте, по его представлениям где-то неподалёку. Вместе с Иваном Петровичем туда же распределился и выпускник соседней группы, с которым они на следующий день и поехали в Кубинку – Иван Петрович из общежития, а второй из дома – как москвич.

В Кубинке, в штабе дивизии разговор был короткий – дали направление именно в третий полк, который, как, оказалось, находился под Смоленском – 400 км от Москвы. Вот тебе и Подмосковье. Но делать нечего, они получили предписания и проездные документы от Кубинки и вернулись в Москву собирать вещи.

На следующий день встретились на Белорусском вокзале, доехали электричкой до Можайска, там пересели на поезд до Смоленска, от Смоленска до городка, где была комендатура и жила часть офицеров, а уже оттуда в часть– 15 км пути. В штабе полка их представили непосредственному командиру подразделения старшему лейтенанту Степанову, под началом которого предстояло служить. Ещё дали направление в офицерское общежитие, пообещав решить и жилищный вопрос: он и его товарищ были семейными – тот фактически, а Иван Петрович уже только по бумагам.

Первые дни получали обмундирование, шили форму, знакомились с сослуживцами и командирами. Таких офицеров – двухгодичников в полку было около 30 человек: одних призвали, оторвав от работы, других сразу после института, как и их. Жизнь в офицерской гостинице – это то же общежитие, тот же быт, только кормили офицеров бесплатно в офицерской столовой, здесь же в части.

Примерно месяц ушёл на изучение служебных обязанностей и техники. Местом их службы стало обособленное подразделение полка, под постоянной охраной извне, где размещалось несколько складов с ракетами, бомбами и снарядами, которые обслуживало подразделение из пяти офицеров, трёх прапорщиков-сверхсрочников и двадцати солдат срочной службы.

Полк был боевой – как оказалось единственный в то время боевой истребительный полк фронтовой авиации в Московском военном округе – МВО, и имел сорок истребителей МИГ-21, здесь же базировался и другой полк – разведчиков, оснащённый самолётами ЯК-28.

Солдаты жили в казармах, офицеры холостые в гостинице, а семейные – здесь же при части в жилых пятиэтажках или в городке: 15 км от части, где была целая улица жилых двухэтажных домов для военных. Как раз там Иван Петрович с сокурсником и получили по комнате в трёхкомнатной квартире.

Для Ивана Петровича это было первое собственное жилье, пусть и коммунальное, но уже и не общежитие. В мае приехала его девушка, посмотрела на это жильё: пустое, с одной раскладушкой, на этот городок, где предстояло жить, и уехала обратно для окончательного решения.

А в начале июня начались военные учения. Полк подняли по тревоге и стали перебрасывать в Забайкалье к китайской границе. Весной 1969 года произошёл военный конфликт с Китаем на Амуре. Китайцы перешли границу, захватили остров Даманский и убили несколько советских пограничников. В ответ наши войска уничтожили нарушителей на острове Даманский, ракетной артиллерией типа «Катюши», после чего наступило затишье.

И вот переброска авиационного полка. Офицерам полка объяснили, что в Забайкалье боевых авиационных частей нет, а с китайской стороны около 500 самолётов МИГ-21 и полк направляется для прикрытия границы, под видом учений, на аэродром Борзя – на стыке российской, китайской и монгольской границ – это примерно 6 000 км от их аэродрома. Переброска будет производиться по воздуху двумя полками военной транспортной авиации на самолетах АН-12, а истребители МИГ-21 будут перелетать сами, с посадками в гражданских аэропортах Кустанай и Новокузнецк. Всем офицерам выдали личное оружие и сухой паёк на два дня.

Всё происходило так:

Прибыли самолёты транспортной авиации, туда погрузили военное снаряжение полка и личный состав, а Иван Петрович с сослуживцами погрузили ракеты по три комплекта на каждый самолёт и полетели вместе с ракетами.

Посадка в Кустанае. Садятся первые десять самолётов с батальоном охраны. Военные оцепляют аэропорт, все рейсы отменяются, людям запрещается покидать аэровокзал. Затем садятся самолёты со специалистами и имуществом нашего полка. Готовятся все службы и встречают самолёты МИГ-21, которые садятся один за другим, так что по полосе катятся одновременно два – три самолёта. Потом садятся другие транспортные самолёты. Всего получалось около 80-ти самолётов. Час – полтора проводилась подготовка и затем все улетали в том же порядке. Можно представить, что думали обо всём этом пассажиры в аэропортах.

Помнится, в Новокузнецке, Иван Петрович зашёл в аэровокзал попить воды в буфете, так какая-то женщина схватила его за гимнастёрку и стала кричать: «Скажите это война, да?», он сказал, что нет, это учения, но женщина не поверила. В общем, доходило до истерик. В такой обстановке, за сутки полк перебрался в Борзю и сразу лётчики приступили к боевому дежурству – летали с подвешенными ракетами, а остальные разбили палатки и, как говорится, несли службу.

Недели через две режим боевой готовности сняли, и можно было съездить в г. Борзю, который оказался похож на родной городок Ивана Петровича – такой же захолустный деревянный городишко. Правда здесь оказалось много девиц лёгкого поведения, но тогда это была наклонность, а не профессия, административно высланных из Москвы. Услугами этих девиц тут же воспользовались некоторые офицеры его полка. Благо у офицеров тогда деньги были – они получали примерно в два раза больше, чем инженеры того времени, а сейчас и те и другие уравнялись на черте выживания.

Эти профессии стали не нужны стране, а вернее руководству страны, тогда как проституция стала наоборот востребованной и престижной профессией – в этом и разница между тем и этим временем, между социализмом и капитализмом, между созидательным трудом и торговлей, вернее торгашеством.

Иван Петрович тогда решал семейные вопросы, было не до развлечений, он позвонил своей избраннице в Ленинград и сказал, что через месяц должен вернуться с учений, комната свободна, и она может приезжать, не дожидаясь его. Что она и сделала. А он продолжал нести службу в условиях Забайкальской полупустыни. Июнь месяц: ночью холодно, чуть не до заморозков, а днём на солнце и если укрыться от ветра – палящая жара, но стоит высунуться, как холодный пронзительный ветер пробирает до костей.

Через месяц, в верхах СССР и Китая видимо договорились и полк был отправлен назад тем же путем. Но в этот раз, появление военных в аэропортах не вызывало паники населения, напротив встречали их приветливо и с интересом следили за военными маневрами. По возвращении, этот перелет полка назвали учениями по переброске воинских частей на большие расстояния, полку объявили благодарность, а командира полка назначили заместителем командира дивизии.

Через несколько месяцев командир дивизии -генерал погиб от удара током в ванной, где он пользовался каким-то электроприбором. Их полковника назначают командиром дивизии, потом наверху происходят перемены и он уже заместитель командующего авиацией округа. А не было бы этих учений и ничего бы этого не было. Впрочем, полковник был человек достойный, чего не скажешь о нынешних везунчиках власти – вот уж действительно лилипуты и физически и умственно.

Недавно, верховный главнокомандующий ДАМ (Медведев) хвалился по телевизору, что реформа в армии завершена, в основном, и теперь остались только части постоянной боевой готовности: через час они уже готовы к бою. Спрашивается: с кем через час может воевать Таманская или Кантемировская дивизии, расположенные в Подмосковье, как не с народом – ведь до врага на границе надо добираться не одни сутки. Но такой вопрос слишком сложен для ДАМа, его табуреточного министра обороны и им подобных деятелей нынешней России. Случайные проходимцы зацепились зубами за власть – вот и все их мысли и рефлексы. А пока вперёд: от двуглавого орла на гербе страны к двуглавому президенту в Кремле, от ВлаПу (Путин) к ДАМу и обратно, «такая вот загогулина панимашь», как говорил их крестный отец ЕБоН (Ельцин).

Вернувшись назад на свой аэродром, в полку начались воинские будни. Служба Ивана Петровича заключалась в следующем: он проводил занятия с солдатами по подготовке ракет – для их выдачи по тревоге в эскадрильи. Надо сказать, что один боевой комплект на каждый самолёт находился на тележках, которые были сцеплены в автопоезд по эскадрильям. По тревоге приезжали машины, цепляли по такой связке тележек и развозили по эскадрильям, а там уже оружейники подвешивали ракеты на самолёты.